Роман хроника Орджоникидзевского РУВД, или Ироничный детектив

Евгений Русов

События, описанные в книге, происходили с моим отцом с 1996 по 1998 гг., во время его работы в уголовном розыске. Что-то из написанного художественный вымысел, что-то – чистая правда, но в целом книга достоверно отображает часть того времени, свидетелем которого стал мой отец. Все написанное – это полностью его виденье ситуации, от себя лишь добавлю, что сам не раз становился свидетелем беспощадного российского чиновничества. Об остальном судить вам.

Глава вторая

Начальникам подразделений

милиции г. Санкт-Петербурга

Телетайпограмма №1

Обращаю ваше внимание на неудовлетворительную работу личного состава по планам быстрого реагирования, вводимых главком при совершении происшествий и преступлений. Впредь, под личную ответственность начальников подразделений предлагаю:

1. Лично организовывать работу нарядов милиции при введении указанных планов в действие. Каждому руководителю отрабатывать вместе с нарядами не менее трех часов на территории, обслуживаемой отделом милиции.

2. С этой целью, закрепить за каждым сотрудником, оперуполномоченным уголовного розыска, участковым инспектором, инспектором по делам несовершеннолетних определенный перекресток, улицу, дом, за которые они будут нести персональную ответственность при чрезвычайных условиях.

Начальник ГУВД г. Санкт-Петербургагенерал майор Локтионов С. Г.

Утром следующего дня, начальник 164 отдела милиции капитан Соловьевич Антон Рышардович, в хорошем настроении от спокойно проведенной в кругу семьи ночи, прибыл в отдел, еще не зная, что этот день скоро войдет в историю Петербургской милиции. Соловьевич подъехал к отделу на недавно приобретенной автомашине. И хотя автомашине исполнилось уже почти десять лет, для капитана это была первая крупная покупка и он тоже с удовлетворением думал как и сутки назад Пятница Петр Никифорович, что жизнь прекрасна: хорошая семья, любимая работа, квартира, не зная еще, что судьба в лице Пятницы уже занесла над головой капитана свой ржавый меч. Припарковав автомашину у входа в отдел, Соловьевич с неудовлетворением отметил облупившиеся стены отдела милиции, подумав при этом: «Эх, дали-бы немного денег на ремонт, я бы отделал все помещения под евростандарт!» Соловьевич тогда еще не догадывался, что и эта мечта его скоро осуществится, благодаря стараниям доброго волшебника. Надо было отдать должное начальнику милиции, его мысли по поводу ремонта не были пустыми. Антон Рышардович был из начальников хоть и молодых, но расчетлив и хозяйственен. Он всегда считал, что любое деревце, здание, ларек, находящиеся на территории, обслуживаемой его отделом милиции, являются его, капитана Соловьевича вотчиной вместе с людьми, населяющими эту вотчину. И что он, Соловьевич, всегда в ответе за радости и горе, происшествия и преступления, неуплату зарплат и пенсий, в общем за все, что творится на этой территории. Разумеется, эту ответственность начальник делил с личным составом отдела. И не только делил, но и практически осуществлял. Даже смог завоевать для нужд отдела два этажа старого, но еще крепкого здания общежития, безо всякой на то помощи депутатов и вышестоящих милицейских структур. Третий, и последний этаж здания, пришлось уступить из-за отсутствия у Соловьевича нужных в таком деле аргументов. Экс-депутату Орджоникидзевского района господину Путятину под его коммерческий магазин. Господин Путятин был избран в депутаты в известную избирательную компанию жильцами ближайшего микрорайона благодаря смелому лозунгу, который он провозгласил в своей предвыборной программе. Лозунг состоял всего из одного пункта, но победу на выборах Путятину принес. Вот этот лозунг: «Отстоим баню микрорайона для нужд проживающих!» Баню Путятин не отстоял, но депутатом стал. Вернее, сначала стал депутатом, а потом уже стало не до бани. Уже на третий день депутатства, избранная профессия так понравилась Путятину, что он без стука вошел в кабинет к Соловьевичу, чего раньше никогда не делал и показав мандат, сурово произнес: — От имени жителей микрорайона я прошу убрать от отдела милиции все автомашины, в том числе и милицейские. В ночное время они не дают спокойно отдыхать жильцам, так как постоянно работают двигатели, хлопают двери, кого-то привозят, кого-то увозят. Я послал главе администрации свой депутатский запрос с требованием использовать сотрудников ваших в ночное время на службе без автотранспорта. И еще я попрошу вас — Путятин нагнулся к Соловьевичу — отдать один бокс милицейского гаража для стоянки и ремонта моей автомашины, так как два бокса для милиции, многовато будет, а я, как народный депутат, в любое время дня и ночи должен завести автомашину и выехать по запросам трудящихся. И он, ожидая ответа склонил голову к столу. Тогда Соловьевич просто выставил Путятина из кабинета, не найдя в своем лексиконе подходящих слов и являясь человеком выдержанным. Но депутат скоро смог доказать, кто в районе главней. Капитан Соловьевич получил неполное служебное соответствие, а если перевести на гражданский язык — взыскание, предшествующее увольнению из милиции, за плохую охрану правопорядка. Привычный для каждого ритуал отчета дежурного наряда по несению службы за сутки. Который сродни подъему флага на военном корабле или сдаче дежурства где-нибудь в шахтах баллистических ракет. Соловьевич просматривал служебные журналы и подписывал протоколы, слушая внимательно Лебедева, дежурный закончил доклад и произнес: — А ещё был проверяющий из главка, полковник Грабовенко, записал следующие замечания, вам прочитать или сами? — Я сам, — Соловьевич открыл нужную страницу и начал читать.

Начальнику Орджоникидзевского РУВД

полковнику милиции Можаеву Н. А.

Приказываю устранить недостатки по несению службы дежурным нарядом 164 отдела милиции, доложить мне в течении 10 суток вместе с копией приказа о наказании начальника отдела милиции Соловьевича А. Р.

1. Во время несения службы, дежурный по отделу капитан Лебедев находился без фуражки,

2. Участковый инспектор Борских находился в помещении дежурной части и занимался посторонними делами, не связанными с проводимой главком операцией» Чердак»,

3. Оперуполномоченный уголовного розыска Чернецовский на момент проведения операции безрезультатно болтал с пьяной гражданкой.

4. Из восьми разыскиваемых городом автомашин, 164 отделом не обнаружено ни одной!

Начальник отдела ГУВДг. Санкт-Петербурга по оказаниюпрактической помощи территориальнымподразделениям полковник милицииГрабовенко П. Н.»

Все остальные тридцать пунктов замечаний были столь-же глубоки по смыслу как и предыдущие. Соловьевич отпустил дежурный наряд, — Ну, как дежурилось? — спросил он у Дукулова — Да, в общем-то нормально, как всегда, только вот эти, достали своими приказами, — Дукулов поднял глаза в потолок, — Чернецовский Леша ехал от метро в отдел на троллейбусе, тормознул карманницу с чужим кошельком. Но тормознул уже на улице, за аптекой, а потерпевшая, еще ничего не подозревающая и не обнаружившая кражу, конечно, дальше поехала. Доставил карманницу в отдел, молодец, кошелек не дал сбросить. Мы задокументировали все быстренько, прикинули по маршруту троллейбуса, в каком районе может проживать потерпевшая, до кольца было всего-то пять остановок. Звоним соседям, в 174 отдел милиции, а бабуля-потерпевшая уже пишет у тамошнего опера, что потеряла кошелек по рассеянности на территории 164 отдела милиции, а что сумка разрезана, так это может за гвоздь зацепилась. Мы смотались, забрали бабулю к нам, карманница в полной «сознанке», благодаря Чернецовскому, кошелек налицо, потерпевшая в здравом уме. Вызываем «следака». Тот приезжает страшно недовольный, что разбудили, переговорил только с потерпевшей и сразу давай писать справку, что и ущерб незначительный и у бомжихи нет характеристики с места жительства и места работы, короче, сел и уехал обратно досыпать, дело не стал возбуждать. Мне очень фраза одна понравилась следовательского опуса. Читай! — Дукулов протянул Соловьевичу смятый тетрадный листок. Стандартный следовательский набор слов, объясняющий его нежелание возбуждать уголовное дело и проводить следственные мероприятия в то время, когда все нормальные люди крепко спят или в крайнем случае, занимаются любовью, как любят говорить американцы, заканчивался так: «… считаю нецелесообразным возбуждать уголовное дело в отношении гражданки Тюремщиковой ввиду того, что потерпевшая Иванова, Являясь пенсионеркой с размером пенсии в триста рублей в месяц, не могла иметь при себе денег в размере тысяча восемьсот рублей, изъятых оперуполномоченным Чернецовским у Тюремщиковой. Прошу отработать гражданку Иванову на причастность к совершению грабежей на территории района». — Ну и чем-же тебе следователь не нравится, он же почти готовый опер, возьми на заметку. У него подход оперативника к делу, может Можаев разрешит перевод. Интересно и как вы выкрутились дальше? Дукулов расплылся в улыбке: — Да я прикинул, что на «отказник» мы уже с Чернецовским заработали и нашим оружием — добротой и словом божьим, с учетом помилования бомжихи за карманную кражу, раскрутили ее за ночь потихонечку на одну интересную группу мордовских квартирников-гастролеров. «Выставляют» хаты уже месяца два, снимают «базу» на нашей территории. Мы уже проверили. Дукулов достал из кармана записную книжку размером в общую тетрадь, ткнул пальнем в страницу, — вот, шесть ноябрьских квартирных краж. Сейчас опера подойдут, я их вызвал пораньше и начнем эту тему работать. И если все в цвет, то карманницу помилуем полностью. Я бы с опером успел к утру многое наработать, но поступило высочайшее указание, — Дукулов опять задрал голову к потолку, — и я полночи с гаишниками автотранспорт шерстили, как будто для этого милиционера рядового не хватает, нужно обязательно начальника с опером послать, а я считаю, что каждый должен заниматься своим делом, сыщику сыщиково, гаишнику гаишниково, хотя на пару месяцев я бы поменялся. Даже с проверяющим переговорить не удалось, — Дукулов обиженно засопел. — И хорошо, что не переговорил, у меня, после твоих разговоров с проверяющими одни неприятности всегда. — Так уж и неприятности, — потянулся Дукулов всем своим мощным телом так, что затрещала кожаная куртка. — Да, а ты вспомни, как держал в камере семь дней наркомана Михайлова и что из этого вышло? По-моему, твои опера и подкармливали его немного и по-моему, подкармливали «колесами»! — Ну, во-первых, не держал! — обиделся Дукулов, — он сам из отдела не уходил. Его «кинули» тогда на квартиру, не на улице человеку-же жить! Вот все твердят, милиция такая, милиция сякая, милиция нехорошая! А куда пришел Михайлов после того, когда его «бритые» выбросили из квартиры. Пришел к нам, в уголовный розыск, заметь, не в районную администрацию, хотя и там их немало шляется. И заметь, пришел не заявление написать про обман, а с просьбой устроить на работу хотя-бы, это у наркоманов такая редкость как у нас высокая зарплата. И я его устроил. А что, у человека высшее фармацевтическое образование и оперская хватка. А у нас, очень слабенький процент выявленных преступлений, связанных с наркотиками. — Ну и что из этого получилось? — рассмеялся Соловьевич, — ты его и внедрить не успел еще никуда, а он уже на третий день проверяющему очередному попался, — Тебе неправильно доложили, Антон Рышардович! — опять обиделся Дукулов, — Михайлов просто вышел ночью пописать в туалет с большого кайфа. Вышел в одних трусах, а в коридоре проверяющий, сегодняшний Грабовенко. Тот, кто мол это в трусах и что здесь делает? Дежурный, шляпа, не сообразил сказать, что задержанного в туалет вывел. А Михайлов возьми и ляпни, что работает в уголовном розыске на должности агента. А Грабовенко не понял и переспрашивает, какого, мол агента. Михайлов как захохочет, он уже в приличном кайфе был и опять ляпает языком, что он агент по снабжению сильно действующими лекарственными и наркотическими средствами. И ты знаешь, что сделал Грабовенко? Он вернулся в дежурную часть и записал в книге проверяющих, что в 164 отделе милиции агенты используются не по назначению. Монолог Дукулова прервал стук в дверь и следом вошёл мужчина в камуфляжной форме, лет пятидесяти, по-военному подтянут. — Здравия желаю! Майор запаса Прудников, служба безопасности фирмы «Свет и тени». Я вам звонил. минут тридцать тому назад. «Во бля, развелось человеков в камуфляже. Пока не представился, аж мороз по коже. Не знаешь, что и думать. Или заявитель пришел, или отдел милиции собром захвачен на предмет проверки, нет ли укрытых или просроченных заявлений» — подумал Дукулов. — Садитесь, — Соловьевич кивнул на стул, — а ты иди, Анатолий Валентинович, занимайся с ребятами, поспи, если сумеешь. — Да, конечно, тут у нас поспишь, мне ребенка некогда родить, все выходные одни операции, как назло. Приходишь, жена уже спит, уходишь — еще спит! Придумали бы хоть раз в неделю операцию «Конец воздержанию!». — А ты давай, в перерывах между отбоем и подъемам, — посоветовал Соловьевич. — А в перерывах, меня Грабовенки того…, так уж извините, — Дукулов вышел, хлопнув дверью. — Слушаю вас! — Соловьевич повернулся к Прудникову. — Дело у меня деликатное к вам, товарищ капитан. Вчера, ваши сотрудники задержали охранника нашей фирмы. Пятницу Петра Никифоровича. А хозяин нашей фирмы крутой человек, особенно не любит, когда в его дела вмешивается милиция. И если от вас бумага придет какая-либо по задержанию Петра Никифоровича, то хозяин его сразу-же на улицу выбросит, даже фамилию не спрашивая. И Петр Никифорович наш, человек очень беспокойный, без дела он сразу умрет, мне кажется. Опять-же, Пятница служил в конвойных войсках МВД, полковник запаса, ваш коллега, он мне говорил, что всю жизнь боролся с очень организованной преступностью, что его и на пенсию отправили из-за того, что его уже начинали искать какие-то организации. «Нашел мне коллегу» — подумал Соловьевич и приказал, чтобы ему вызвали Ле6eдева и принесли протоколы, им уже подписанные. — Да, вот есть они! — Соловьевич отложил в сторону три протокола:, — здесь со стороны вашего Пятницы целый букет нарушений, его на «сутки» отправлять надо, чтобы в камере подумал и научился уважать других. А то хам какой-то, а не полковник запаса, судя по заявлению потерпевшего и рапорту участкового. — Я понимаю, товарищ капитан, но и вы поймите. Пятница всю жизнь приказывал кому-то, а тут молодой лейтенант его жить учит, вот он и завелся, он человек эмоций. Да что говорить, он когда в фирму к нам пришел, так раскритиковал светло-зеленый цвет стен нашего офиса, что мне стоило много сил отстоять его обратно. Хозяин наш так ему и сказал, что пускай этот умник переходит сторожить строительную фирму, раз так в цветах разбирается. — Ладно, — Соловьевич махнул рукой, — мы не звери, простить так простить, ограничимся предупреждением, хотя это и нарушение с моей стороны, вопросов о наказании Пятницы должен ведь решать единолично судья, а не я. Все, вопрос закрыт! — Спасибо, товарищ капитан! Может в баньку как-нибудь сходим, Петр Никифорович приглашает. — Вот, когда пригласит, тогда и сходим. В это время в кабинет вошел уже в гражданской одежде Лебедев. — Вызывали, Антон Рышардович? — Вызывал. Как вел себя вчера задержанный Пятница? — Как вел? Обычно вел себя, как все. Увольнял всех с работы, матерился. Ну как-же, в милиции все сволочи, а на гражданке только чудесные люди. Я хотел его до утра в отделе держать, но пожалел, отправил домой. Сегодня, в 10.00 должен быть в отделе. А что, уже «ходоки» приходили или звонил кто? — Министр внутренних дел звонил, — пошутил Соловьевич не предполагая, как близко легли снаряды. Все разошлись. Секретарь занесла и положила перед Соловьевичем еще ворох бумаг. «Все пишут, пишут!» — думал начальник милиции, не предполагая, что будут писать еще больше. В общем утро в отделе начиналось как всегда, и что готовит день грядущий не знал никто, Даже зам по уголовному розыску Дукулов, который в это время безрезультатно пытался узнать у дежурного по городу, как будет в переводе на мордовский:"Стоять! Уголовный розыск, руки за голову!