Пряничный домик. Роман о художнике

Евгений Марков

В романе на ситуационных примерах рассматриваются вопросы взаимоотношений в семье из трех поколений в России в период 1995—2005 годов. В это время в классический уклад жизни людей, большую часть жизни проживших в СССР, приходит понятие частного бизнеса и предпринимательства. В романе нет тяжелых драматичных сцен, но в значительном объеме описываются типичные проблемы, которые возникают при ведении частного бизнеса без опыта и соответствующего образования.Иллюстрации автора.

1

Солнечный луч забился у входа. Свет пробивался сквозь крону большой ивы, к стволу которой была привязана верхняя тетива палатки. Холодно. Воздух за ночь остыл. Солнце едва вставало и не грело нисколько.

Что делать? Сергей прижался поближе к Ане, пытаясь согреться и согреть её, но сбоку под одеяло пробирался холодный сквозняк. Сергей оделся и выбрался наружу. Костёрчик бы развести. Но как согреть палатку, пока Аня ещё спит? Плавника на берегу полно, можно хоть весь год топить. В песчаном обрыве, кем-то кто был здесь раньше, была вырыта печурка. Закопчённые края и остатки углей. Сергей принёс ещё дров, разжёг костерок. Сам он уже согрелся пока собирал дрова. Но как согреть палатку в которой спит Аня? Сергей вспомнил, что ещё вчера видел неподалёку в лесу какие-то трубы. Действительно, вдоль неглубокой траншеи, уходящей в сторону строящейся турбазы, лежали светло-серые трубы метра по три в длину. Вкопав один конец трубы в горловину печурки, другой конец трубы Сергей положил возле торцевой стенки палатки. Тёплый воздух, выходя из трубы, начал согревать брезент. Ну всё. День начался, можно пойти искупаться.

Песчаная отмель, намытая течением, тянулась далеко, и чтобы дойти до глубины хотя бы по грудь, нужно было пройти шагов двести-триста. Зайдя на глубину, Сергей лёг на спину и полностью расслабился. Этому приёму научил его отец. В принципе, тело человека легче воды, но ненамного. И если просто лежать и дышать через нос, то так продержаться можно довольно долго. Лежать и представлять, что вокруг не воды Обского водохранилища, а тёплая волна Чёрного моря…

Вдруг звуки выстрелов и крики вернули Сергея к действительности, он повернулся лицом к берегу, и тут же поплыл скорее, как только смог. Почувствовав под ногами дно, он бежал, поднимая брызги, но бежать по отмели, по пояс в воде, быстро не получалось. А на берегу вокруг дымящейся палатки, неодетая, с криками бегала Аня. Она не понимала куда делся Сергей, и почему взрывается эта серая труба. Асбоцементная труба, раскалившись докрасна в пламени костра, трескалась со звуком выстрела и взлетевшие в воздух куски, падали на палатку. Треть палатки почернела, но брезент был пропитан антипиреном, и ткань не горела, а только обугливалась. Сергей, выбежав из воды, откинул трубу в сторону, обрушил песчаные стены печурки, разом погасив огонь, и кинулся успокаивать Аню.

Молодость бесшабашна. И через четверть часа Сергей и Аня уже сидели на обрыве берега, болтая ногами, и вспоминая недавний переполох. На горячих углях, оставшихся от костра, разогревалась тушёнка.

— Надеюсь, ты проколол крышку банки? — спросила Аня, — А то ещё взорвётся. Остались без палатки, останемся ещё и без тушёнки.

Оба вспомнили, как недавно ещё весной, ходили с друзьями в поход, и там взорвалась на костре непроколотая банка тушёнки

— Крышку проколол, — улыбнулся Сергей. — А вот тебя не уберёг. Испугалась?

— А ты бы не испугался? — улыбнулась в ответ Аня. — Представь сам. Спишь, спишь и вдруг трах-бабах — сверху падает осколок и все горит.

Позавтракав и искупавшись, Сергей и Аня улеглись загорать под обрывом на нешироком песчаном пляже. День начинался, и вместе с новым днём оживала вокруг жизнь. На лесистом сосновом светлом берегу слышались голоса, по лесной дороге подъезжали авто, и новые отдыхающие понемногу заполняли берег. По Обскому морю сновали катера и моторные лодки, а далеко-далеко на середине акватории цепочкой растянулись белокрылые яхты. Там начиналась регата.

— Когда отправимся домой? — спросила Аня, глядя вслед белокрылому катеру, рассекающему синеву на фарватере.

— Я бы тронулся прямо сейчас, — ответил Сергей, оглядывая горизонт, — Часа два или три погода точно будет хорошая, а после непонятно. А нам ни дождь не нужен, ни ветер.

— Хорошо, продолжим загорать на нашем пляже, — согласилась Аня.

— Ты можешь загорать прямо в пути, заметил Сергей.

Минут двадцать-тридцать ушло на сборы. И вот, уложив в рюкзак остатки палатки, и прибрав за собой мусор. Сергей и Аня столкнули с берега лёгкую шпонку, на которой они прибыли накануне, и отправились в обратный путь. Грёб Сергей хорошо, размашисто. Его сильная спина ритмично сгибалась и разгибалась как пружина, а руки с сильными бицепсами как маховики крутили вёсла.

— Что это за островок? — спросила Аня, глядя чуть правее курса движения лодки. Сергей оглянулся.

— Это остров Хреновый, — ответил он, — говорят, если его обойти на вёслах по кругу, то в этом году в жизни произойдет что-то важное, что-то изменится.

— К лучшему или к худшему? — уточнила Аня.

— Это уж кто, что заслужит, — улыбнулся Сергей.

— Давай, поплывём вокруг, — улыбнулась ему в ответ Аня.

— Давай.

Обойти небольшой остров Хреновый особого труда не составило. Действительно, оправдывая название, на островке то тут то там были видны широкие нежно-зелёные листья хрена. Приглядевшись, можно было разглядеть шустрых ящерок, которые поджидая добычу грелись на песчаном берегу. Выйдя на фарватер, Сергей направил лодку в сторону острова Тайвань. Аня дремала на корме, вытянув ноги, и изредка поглядывая по сторонам.

— О, какой большой красивый теплоход, — показала она рукой куда-то поверх головы Сергея.

Сергей оглянулся и ответил:

— Это самоходка. Самоходная баржа. Наверное, везёт песок. Укреплять пляж в Сосновке.

— А почему в Сосновке? — спросила Аня.

— Сосновка попала в программу укрепления берегов.

— Так там будет новый пляж?

— Не знаю, посмотрим. Хотя мне кажется, у нас пляжи чаще намывают, чем отсыпают привозным песком.

Сергей ещё раз оглянулся и вдруг нахмурился.

— Аня, надень спасательный жилет.

— А что такое? — удивилась Аня.

— Смотри, какая волна.

Самоходка и впрямь подняла огромную волну. Эта волна, казалось, растянулась от края до края моря, и тихой чёрной стеной приближалась к лодке.

— Это опасно? — спросила Аня, и добавила, — Вот тебе и обошли остров Хреновый. Вот и первое приключение.

— Посмотрим, — ответил Сергей. — Застегни жилет. Первую волну мы пойдём это точно.

— А сколько их всего?

— Не знаю, но точно будет не одна.

Сергей уверенно управлял вёслами, и точно поставил лодку носом к набегавшей волне. И вот она подкатила, закрыв полнеба, казалось, даже ветер стих перед её тёмной глубиной, накатывающейся на крохотную шпоновую лодку. Лёгкая как пёрышко, шпонка взлетела на накативший на неё гребень, и понеслась вниз — в разрез между первой и второй волной. Стояла жутковатая тишина. Сергей отчаянно работал вёслами, пытаясь выровнять корпус лодки после первого удара, и готовился ко второму. Второй приняли чуть под углом, но тоже успешно, а третья волна была уже значительно меньше первых двух.

— Что ж ты мне раньше не сказал, что это так страшно, — воскликнула Аня, уже успокаиваясь, но все ещё дрожа от воспоминаний пережитого.

Сергей, управляя лодкой, сидел спиной к носу, а Аня смотрела вперёд и видела обе волны.

— А что, было разве страшно? — улыбнулся Сергей.

— Страшней всего было на самом верху, когда мы подлетели на гребень. Я увидела куда мы падаем, вот тогда стало ещё страшней.

— Ну ладно, — Сергей всё так же, улыбаясь, налегал на вёсла не сбавляя хода, и оставив по правому борту остров Тайвань, с его замечательной бухточкой, поросшей редким камышом, направил шпонку к лодочной станции, до которой оставалось ещё минут сорок хода.

Сдав лодку, Сергей и Аня собрались было ещё покупаться на центральном пляже, но усталость и голод пересилили, и, поднявшись по бетонной лестнице, они отправились до блинной на Морском. Скромная и по тем временам, эта блинная знакома и памятна многим жителям Академгородка. Несколько поколений городковцев проводили здесь время, возвращаясь с пляжа или греясь во время зимней прогулки по Морскому проспекту. Не стали исключением и Сергей с Аней. Они нередко заходили сюда, гонимые не столько чувством голода, сколько желанием побыть вместе, без посторонних. К великому сожалению, преобразования произошедшие в нашей стране в девяностые годы, не сохранили многие милые черты старого патриархального городка, каким он был в начале шестидесятых. Вместе с блинной, исчезли с первых этажей жилых домов и почтовые отделения с отделами для филателистов и магазины «Букинист». Только спустя пару десятилетий активисты-общественники начали активные действия по сохранению культуры и истории Академгородка.

— Проводить тебя, до дома, или сразу двинуть к себе домой? — размышлял Сергей, глядя в окно и допивая свой чай.

— Пойдём, проводишь, — ответила Аня. — Посмотрим. Родители собирались отъехать на дачу.

Родители действительно уехали на дачу, оставив на столе записку, написанную маминой рукой: «Аня, суп в холодильнике и котлеты. Гарнир приготовь сама. Полей цветы. Мы вернёмся завтра к вечеру». Прочитав записку Сергей прошёл к телефону, на полочке в прихожей, и набрал свой домашний номер.

— Мам, — начал он как можно более спокойным голосом, — я тут у Николая задержусь. Покажу ему пару задачек по алгебре.

— Если ты помнишь, Николай на той неделе уехал в Геленджик, — не менее спокойным голосом напомнила ему Клавдия Павловна.

— Вот и хорошо, что ты всё понимаешь, мамочка, — Сергей завершил разговор и положил трубку.

— И что ответила мама? — спросила Аня когда Сергей вернулся из прихожей в кухню.

— Моя мама, ответила, что у тебя замечательная мама. И что я могу быть свободным до утра.

— А ты, правда, решил продолжить наш поход, до завтрашнего утра? — говоря это, Аня повернулась к окну.

— Решил, — ответил Сергей, обнимая Аню за плечи… — Можно ещё сходить на танцы в «Глагол» или в «Синий Бегемот».

— Останемся дома, — решила Аня, — не так часто родители уезжают на дачу почти на два дня.