Я вернулся

Дмитрий Владимирович Абрамов, 2022

В 1980-м году выпускник танкового училища лейтенант Валера Баканов едет к первому месту службы. Афганистан. Неудачный бой. Большие потери, гибель товарищей. Судьба ведёт танкиста по ухабам истории страны. Афганская война, Перестройка, пылающее Закавказье, развал Союза, расстрел «Белого дома», бандитские 90-е, возрождение России, денацификация Украины. 2022-й год, могущий стать последним в истории этого мира. Можно ли из этого года вернуться в тот первый свой бой? Как результаты переигранного боя скажутся на судьбе Великой Страны? Каким мог бы быть мир, если слегка подправить судьбу молодого лейтенанта? Что будет, если воспоминания бандеровцев о своей «лихой» молодости, изданные в 90-е, окажутся известны в начале 80-х? И как история накажет главного виновника развала СССР? Содержит нецензурную брань.

Глава 1.

Жизнь прекрасна! Лето, солнце, Москва, Олимпиада. Девушки в мини. А, я расправив плечи вышагиваю по проспекту Мира. Красота! Подруга меня отшила. Ну, и ладно. Не время грустить. Какая грусть может быть у свежеиспечённого лейтенанта? Первый офицерский отпуск. Полные карманы денег. Ага. Почти триста рублей отпускных и ещё почти шестьсот — только что снятых с подаренной дедом на шестнадцатилетние сберкнижки. У деда пенсия военная приличная. Он всем своим внукам к шестнадцати годам по полтысячи на книжку положил. А, внуков у него — пять! Вот и прикиньте как пенсионеры нынче живут. Правда у деда ещё приработок имеется. Летом своему зятю, моему дядьке, помогает с пчёлами на пасеке возиться. Мёд, прополис, пчелиный яд — всё это на рынке нынче в цене.

Мама когда узнала, что собираюсь сберкнижку закрыть — на дыбы встала. Начала наставлять. Мол, надо деньги до свадьбы поберечь. Угу. Где та свадьба? Светка почти из-под венца сбежала. Ну, почти. Вся родня-знакомые считали, что мы поженимся как я училище закончу. Нас не спросили. Светке ещё два года в институте учиться. Золотую медаль хочет. Вот и приглядела-захомутала аспирантика с хорошей родословной. Папик у него не то декан, не то аж ректор-проректор в Светкином институте. Хорошая заявка на красный диплом с позолоченной медалькой. И зачем теперь я Светке-институтке? Нахрена ей молодой летёха распределённый казахстанскую глухомань почти у самой китайской границы?

А, я чего? Грустить-печалиться? Вот ещё! Ещё лучше себе подругу найду. А, пока… Гуляем! Почти тысяча рублей в кармане. Месяц отпуска. Берегитесь девки!

…

Гульнул я в отпуске на славу. В Москве оттянулся, сгонял в Ленинград, в Таллин заглянул. Хотел ещё в Минск или Киев¹ заскочить, да уж отпуск к концу подходит. На соревнования-стадионы не ходил. Чего там смотреть? Офицерского пятиборья в олимпийской программе нет. А, остальное — не интересно. Привлекает другое. Отгадаете с трёх раз? Ну, что может интересовать парня почти двадцать одного года от роду? Девчонки! Разве ж я смог бы так развернуться, если б меня Светка не бросила? Спасибо, тебе Светик, огромное, человеческое! Как там у Миронова?

Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржета!

Вся жизнь моя вами, как солнцем июльским согрета,

Покуда со мной вы, клянусь, моя песня не спета.

Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржета,

Колетта, Полетта, Клоретта, Флоретта, Мариетта.²

Ну, до восьми я не дотянул. Но, Ирочка, Лизочка, Машенька и Женечка оставили в моей отпускной разгульной жизни заметный и весьма приятный след. И ещё была… вы не поверите… Жасмин! Мулаточка. Я с ней в Таллине познакомился. Идеальная женщина. Фигура — отпад! Красивааая — слов нет. И мозг не выносит, потому как по-русски совсем ни бум-бум, так как из Бразилии она. Медсестра-массажистка тамошней их сборной по какому-то там виду спорта. Жаркая женщина! Как общались? Никогда не догадаетесь. По-немецки. У неё дедушка — немец, из Германии сбежал. Правда я так и не понял — от Гитлера он бежал или от моего деда в Германию пришедшего в 45-м. Некогда было выяснять. Тем более, что мой немецкий словарный запас немного скромнее чем у Гёте и Ремарка и заточен несколько однобоко. Ну, а что вы хотите? Трёхгодичный факультативный курс военного перевода в танковом училище. «Wo und wann wurden Sie gefangen genommen? Die Nummer deines Regiments? Wo sind die Abschussraketen der Atomraketen? »³ После такой заявки жаркая южная женщина сдалась на милость наследника победителя. А дальше приходилось в общении по большей части довольствоваться классическим — «Я-я, шнель-шнель, гут, зер гут майн либер!»⁴.

Но, всё хорошее когда-нибудь кончается. Закончился и отпуск. Пора в путь-дорогу. Служба ждёт! Иду на Павелецкий вокзал. Надо добыть билет до Усть-Каменогорска. Так-то у меня «требование» в кармане есть. Обязаны мне в воинской кассе билет по нему выдать. Вот только билет будет в купе, а у меня ещё не все деньги закончились. Хочется шикануть. Забегаю по пути в гастроном. Беру бутылочку армянского «КС Юбилейный» и топаю к вокзалу. Сначала в камеру хранения, сдать чемодан с пожитками. Потом выискиваю в вокзальной толчее комендантский патруль. Уточняю у начпатра путь-дорогу до коменданта вокзала. Иду в указанном направлении. Майор-восошник⁵ благосклонно принимает подношение и удивляется запросам зелёного лейтенанта. Эк, губу раскатал — СВ ему подавай! Небрежно кидаю в разговоре парочку фамилий полковников-генералов из штаба ЖД войск. (Вот так вот! Мой дед ещё перед войной был командиром взвода у нынешнего командующего железнодорожными войсками. Так что я немного вкурсе раскладов на верхних этажах командования военных железнодорожников.) Звонить на Ольховскую⁶ майор конечно не стал, не та проблема. Через пять минут выхожу от коменданта с билетом до Усть-Каменогорска в вагон СВ.

— Удачи тебе, лейтенант, — напутствует меня майор и усмехается в усы. Чего это он? В чём подвох?

Пару часов до отправления поезда пошлялся по вокзалу. Съел мороженку. Подумал и сгонял ещё раз в давешний гастроном. Двое с лишним суток в пути — коньяк в вагоне-ресторане закупать дороговато будет, да и, чёрт его знает, какая у них там бормотуха разлита. Так что, будет лучше в столице затариться. В камере хранения получаю чемодан и догружаю его двумя бутылками свежеприобретённой амброзии производства Ереванского коньячного завода. Всё, готов к дороге.

Ухмылку майора, так и не разгадал. А, вот удача которую он мне пожелал — мне и привалила. Захожу в двухместное купе и вижу… Нимфу. Женщина, слегка за тридцать. Не по-девичьи, а по-женски стройная. Достойная четвёрочка. Глаза — голубые. И ко всему ещё — блондинка. Вот так удача! Мысленно ещё раз благодарю сбежавшую от меня Светку, и проваливаюсь в бездну глаз попутчицы. Стою как идиот и пялюсь в голубые омуты и боюсь ненароком зацепить взглядом манящее декольте. Даже забыл поздороваться.

— Лейтенант, что Вы застыли как на параде? Помогите женщине чемоданы убрать, — бархатный голос нимфы выводит меня из ступора.

— Извините, задумался. Лейтенант Баканов, представляюсь по случаю… — опять торможу. «Блин, по какому случаю представляюсь?»

Попутчица хихикает.

— Подержите полку, а потом про Ваш случай поговорим.

— Да-да, — кидаюсь поднимать откидную полку и загружаю в багажный короб чемодан и спортивную сумку блондинки.

Первый час совместной поездки туплю как первокурсник. Ну, не общался я наедине с такими шикарными женщинами. Была бы ровесница — без проблем бы хвост распушил. А, тут… Только и смог представиться и рассказать куда еду. Блондинку явно забавляет моё состояние. Подкалывает меня постоянно. А, я и не знаю что и как отвечать. На дежурные вопросы она мне поведала, что зовут её Ирина Михайловна, можно просто — Ира, и что едет она к мужу (вот неожиданность!) в Усть-Каменногорск.

Всё ж таки, мне повезло с попутчицей. Мудрая женщина. Разрулила ситуацию, и как водится в дороге, предложила выпить за знакомство. Ира достала из сумки бутылочку Киндзмараули. Я понтуясь достал дедовский раритетно-трофейный швейцарский ножик и лихо раскупорил им сосуд с виноградным нектаром. Сгонял к проводнику за стаканами. Разлил вино. Глоток, другой. Отпустило. Пошёл неспешный дорожный разговор. Когда бутылка была выпита, разговор уже больше напоминал лёгкий флирт. Причём Ирочка заигрывать начала первая. Сначала я даже не догнал, не врубился. Думал она просто надо мной подшучивает. Дразнит. Но, когда была открыта, уже выставленная мной, бутылка армянского элексира…

В общем за двое суток я узнал много нового, неизведанного, неиспробованного…

«Третьи сутки в пути, слышь, браток не грусти…»⁷ — на поэзию пробивает. Есть от чего взгрустнуть. Ира останется с мужем в Усть-Каменогорске. А, мне дорога дальше в Аягуз. Свидимся ли ещё? И всё-таки она — стерва! Приворожила? Не, не так. Я ж теперь всех подружек с ней сравнивать буду, и не факт, что кто-то лучше её встретится.

Поезд начинает притормаживать.

— Усть-Каменогорск! Товарищи пассажиры, конечная станция, собираемся! — оглашает вагон долгожданной новостью проводник.

Ирина крутится перед зеркалом, прихорашивается. Хороша! Вроде уже со счёта сбился — сколько раз ласкались-кувыркались, а всё равно ещё разочек хочется обнять и завалить изменщицу. Не удержался и огладил красотку по упругой попке. И тут же получаю легонький шлепок ладошкой по голове.

— Всё-всё, Валера. Перестань. Я теперь мужнина жена. Дай настроиться.

Поезд остановился лязгнув сцепками. Начинаю вытаскивать из-под полок свои и Ирины вещи. Достал. Всё. Пора прощаться. Тянусь к попутчице за прощальным поцелуем…

Твою ж…! Дверь купе почти бесшумно откатывается в сторону. И я в проёме двери вижу… Ох…ть! Цельный генерал-майор!

— Ирочка…

— Виталик!

Генерал заходит в купе и приобнимает Ирину. Для меня места в проходе уже не остаётся и я плюхаюсь на диван. Судорожно пытаюсь сообразить — успел ли генерал разглядеть мою попытку поцеловать его жену?

— Представьтесь, лейтенант! — взрыкивает генерал.

Пытаюсь вскочить с полки. Ирина, освобождая мне место, садится на противоположную полку.

— Лейтенант Баканов, товарищ генерал-майор, следую к месту службы, в город Аягуз, 156-й танковый полк.

— А, разве у нас уже лейтенантам СВ положено?

— Так других билетов не было, товарищ генерал-майор.

— Ну-ну. В Аягуз, говоришь? Ну, я тебя запомнил! — сверкая глазами рокочет муж Ирины, подхватывает вещи жены и выходит из купе, — Пошли, дорогая, дома поговорим.

Всё ж таки срисовал генерал мою прощальную эмоцию к его жене. Вот так попал! А, Ирка-то какова? Ни словом про генеральство мужа не обмолвилась! Не дай бог, он из моей дивизии будет. Пипец котёнку, ну то есть лейтенанту. И ухмылка коменданта Павелецкого вокзала стала понятна — знал майор что выдаёт мне билет из брони в одно купе с генеральшей. Хоть бы предупредил…

На вокзале попытался разобраться как добраться до Аягуза. Проходящий пассажирский поезд в ту сторону будет только поздно вечером. Но, подфартило. Опять восошники подсобили. Подсадили на перегоняемый на юг Турксиба эмпээсовский поезд-лабораторию. И через четыре часа я уже был в Аягузе, а тепловоз утащил лабораторию дальше на юг, в сторону тех мест где Остап Бендер растряс-таки Сашу Корейко на миллион рублей. Ещё полчаса и я с помощью местного бомбилы добираюсь до КПП полка.

Время вечернее. Дежурный по полку сообщает об отсутствии командира. Но, начальник строевого отдела ещё на службе. Захожу к нему. Представляюсь.

— Чего на ночь глядя, лейтенант? Торопишься на службу?

«Ну, да. У меня ж в предписании срок прибытия в часть стоит на следующий день.»

— Так получилось, товарищ майор.

— Ладно, сейчас в малосемейку позвоню. Заселишься, переночуешь. А, завтра в 7-30 сюда. Командир как раз подойдёт. Успеешь до развода представиться.

Малосемейка. Общага для холостых или женатых, но пока бездетных, офицеров. Двухкомнатный блок с двумя закутками под туалет и место для газовой плитки с холодильником. Комнаты, каждая на двух постояльцев рассчитана. Местная завхоз-комендантша выдаёт мне матрас-одеяло-подушку и сообщает, что сегодня я в блоке один буду. Соседи по блоку в нарядах-караулах. Ну, и ладненько. Притомился за день. Быстрый перекус, прихваченной на вокзале, самсой-чебуреком и заваливаюсь спать.

Утром представляюсь командиру полка.

— Баканов, говоришь? — с интересом смотрит на меня местный главный воинский начальник и хмыкает.

— Так точно, лейтенант Баканов, товарищ полковник.

— Ну-ну…

«Чего это? Иркин муж уже слово «доброе» замолвил?»

— Ладно, пошли, на разводе тебя комбату представлю.

Вот так вот. И пошла-потекла-понеслась моя служба. Стал я командиром третьего взвода девятой роты. Не знаю радоваться или печалиться. Фокус тут вот в чём. Полк наш хоть и не кадрированный, но развёрнут по штатам мирного времени. А, это значит следующее. Три танковых батальона в полку. В каждом батальоне по три роты. Но, роты те разные. Первая рота — полного состава, тридцать четыре солдата, не считая офицеров. И танки в роте все учебные. Не, это не макеты какие. Те же, настоящие Т-62. Только их гоняют и в хвост и в гриву на занятиях всего личного состава батальона. Вторая рота в каждом батальоне — сокращённого состава, двадцать-двадцать пять бойцов. А, танки в роте — учебно-боевые. Опять-таки — Т-62, но они стоят большую часть времени в ангарах парка и в поля-полигоны выводятся только пару раз в год, по случаю батальонных-полковых учений. Третья рота батальона — кадрированная. Солдат в ней нет вообще, если чё, если война — то бойцов в неё из запаса направят. Ну, а танки роты стоят на складах долговременного хранения. К ним даже и не подойти. Прокатиться и пострелять из них можно только если война начнётся.

И я попал взводным в вот такую кадрированную роту. Бойцов — нет от слова вообще. Офицеры? Ага, двое. Ротный и я. Ротный — капитан Гусев — классический «пятнадцатилетний капитан»⁸, ему уже лет под сорок. Глубокий старик по моим меркам. Не дай бог, такую карьеру!

Все роты батальона размещаются на втором этаже казармы и живут по единому батальонному плану-расписанию. Комбат — тридцатилетний майор Шишканов — узнав, что я КМС по лёгкой атлетике и перворазрядник по биатлону, оживляется.

— Вот и отлично. Бойцов у тебя нет, будешь внештатным начфизом батальона. Зарядки, физо, нормативы — теперь твоя епархия.

«Ну, хоть что-то…»

В сентябре прошлого года, ещё на четвёртом курсе училища, мы ездили на войсковую стажировку. И там, в Мамоново⁹ пришлось получить опыт общения с дедами-дембелями. Нас было двадцать курсантов-четверокурсников. Что нам солдаты второго года службы? Энергии-задора у нас было выше крыши. За неделю привели дембелей к общему знаменателю и заставили их чтить Устав и нас уважать. Но, здесь, сейчас — я один. Надо в одиночку авторитет зарабатывать и у бойцов и у офицеров батальона. Проверки на вшивость будут — к маме не ходи.

Готовь сани летом, а телегу зимой. В моём случае — готовь зарядку с вечера. Знаю я эти дембельские замашки — поспать подольше вместо утреней зарядки. В общем задержался я в казарме до вечерней проверки. По такому случаю, проверку проводил сам старшина батальона старший прапорщик Портнягин. Ровный строй бойцов на «взлётке-проходняке». Фамилии — звонкие отклики-ответы «Я».

— Товарищ лейтенант, вечерняя проверка в третьем батальоне проведена. По списку — пятьдесят четыре, в строю — пятьдесят один, три — в наряде по батальону. Отсутствующих нет.

— Вольно.

Команду «Разойдись» — не подаю, а разъясню политику партии и правительства.

— Освобождённые от физподготовки по состоянию здоровья есть? Нет? Вот и хорошо. Вы все знаете, что для военнослужащего не только Устав является законом, но и распорядок дня. Поэтому и на зарядку должны выходить все.

Смешки-шепотки среди, сразу выделяющихся в строю ушитыми хэбэшками, дедов-дембелей. Кто-то бурчит под нос — «Нам-то зачем? Мы вон в спортуголке сами качаемся.»

Нахожу глазами болтуна.

— Представьтесь, товарищ сержант.

— Сержант Трофимов, — нехотя тянет слова дембель.

–? Вы ничего не забыли, товарищ сержант?

— А, чего?

— Во-первых — разговорчики в строю…, во-вторых — обращаться к военнослужащему надо по званию! Вижу Вы подзабыли Устав. Поэтому идите в Ленинскую комнату, закончу с батальоном, приду принимать у Вас зачёт по Уставам.

Сержант недовольно сопя уходит в Ленкомнату.

— Ещё есть, кто хочет показать свою индивидуальность?

Молчание в строю.

— Хорошо. Советую всем сразу лечь спать. Завтра будет напряжённый день. На занятии по физподготовке будем сдавать нормативы.

— Разрешите вопрос, товарищ лейтенант? — подаёт голос младший сержант, явно первогодок.

— Разрешаю.

— Какие нормативы?

— Все. Кросс — 3 километра. Стометровка. Полоса препятствий. Метание гранаты. Турник-брусья. И рукопашный бой.

— Так с нами рукопашкой никогда не занимались! — возмущается ещё один говорун.

— Товарищ старший сержант, пройдите в Ленкомнату, вижу и Вам тоже нужны дополнительные занятия по Уставам.

И ещё один дембель отправляется в Ленинскую комнату на самоподготовку.

— Ещё вопросы есть? Нет. Хорошо. Батальон разойдись. Дежурный! До отбоя три минуты. Проследите, чтобы все были в кроватях. Я сегодня ночую в казарме, так что если увижу ночные шатания — утром сниму Вас с наряда, и завтра же пойдёте на второй круг. Понятно?

— Так точно, товарищ лейтенант.

Дембеля в Ленкомнате поначалу пытались выёживаться. Спать они не хотят и Уставы они конечно знают. Но… Придраться всегда есть к чему. С первого раза Устав внутренней службы они мне не смогли без огрех пересказать. Даю полчаса на восстановление знаний. Сам читаю газету. Второй заход. Опять есть неточности. Ещё полчаса чтения-самоподготовки. С третьего раза получают зачёт. Дембеля уже зевают. Ну, ничего. Военнослужащий должен стойко переносить трудности и тяготы, а как он их сможет переносить если Устава не знает? Продолжаю занятие.

— С УВСом справились. Теперь пройдёмся по Дисциплинарному Уставу. Сразу будете отвечать или дать время на подготовку? Сразу? Ну, погнали.

Сразу не получилось. Ещё полчаса чтения ДУ. Оба-на. Молодцы. Осилили. Что, спать уже охота? Неее. А, если тревога или, не дай бог, война? А, вы не все Уставы знаете. Ведь военнослужащий должен действовать строго по Уставу. Продолжаем. Устав гарнизонной и караульной службы. За полчаса управились. Зачёт по Строевому Уставу пошли сдавать на плац. Ну, здесь, по строевым приёмам к дембелям придраться не возможно. Орлы. А, вот к форме одежды — можно. Взмолились.

— Ну, товарищ лейтенант! Мы всё поняли.

— Ладно. Можете хэбэшки не распарывать. Пусть ваши взводные за этим смотрят. Всё — «Отбой». Зарядку не проспите.

Утро.

— Батальон! Подъём! — орёт дежурный.

Вскакиваю с панцирной кровати поставленной старшиной для меня в канцелярии батальона. Впрыгиваю в одолженные у старшины солдатские хэбэшные галифе, десять секунд намотать портянки, вбиваю ноги в юфтевые сапоги и вместе с сонной солдатской толпой-гурьбой ломлюсь в туалет. А, дежурный уже кричит: — «Батальон, выходи строиться на зарядку!»

Выбежали на плац. Построились. Быстро пересчитал бойцов. Все в наличии. Побежали. Три круга по территории полка. Комплекс вольных упражнений. Потом на спортивный городок. Пресс, отжимания, подтягивания. Ещё разок. Руля процессом, всё выполняю вместе с солдатами. А, как же? Личный пример.

За два часа до обеда — в батальоне занятия по физподготовке. Уже на этой паре погонял бойцов от души. Всё как обещал. И кросс и полоса препятствий и далее по списку. Сам кросс пробежал с вещь-мешком загруженным песком. Бойцов это впечатлило. Пообещал, что со следующего дня все будут бегать с вещь-мешками. Начнём с одной лопаты песка, и будем по лопате добавлять каждые три дня. А, что вы хотели? У нас начальник училища частенько изрекал бронетанковую мудрость-девиз: — «Танкист должен метко стрелять как ковбой и быстро бегать как его лошадь!» А, вы думали откуда у меня значок КМСа по лёгкой атлетике?

После обеда за мной из штаба полка прибежал посыльный. Вызывают в строевой отдел. Иду. Быстро здесь дела делаются. Меня уже внесли в расписание нарядов. Через два дня в гарнизонный патруль. В конце недели начкаром в полковой караул. Опять патруль. О, ещё караул, только гарнизонный. Ох…, сколько мне нарисовали. Девять нарядов за месяц. И ни одного в воскресенье. Радость? Типа отдохнуть можно? Хрена! Десятилетиями живущая армейская мудрость гласит: — «Если отдых то — активный, если праздник то — спортивный!»

Ага. В Советской Армии — каждое воскресенье — праздник. Вот именно — спортивный. Ну, а я как начфиз батальона и тут естественно задействован. Фигня. Прорвёмся. Была у меня на третьем курсе заруба с ротным. Накосячил я тогда прилично, аж лычек младшего сержанта лишился. Так вот, после этого я за пять месяцев почти шестьдесят нарядов по роте дневальным отстоял. И это не считая того, что вместе со взводом за тоже время ещё пяток раз в караул сходил и столько же — в наряд по столовой. Семьдесят нарядов за сто пятьдесят дней. Как говорится — «Через день — на ремень». Кто служил — поймёт.

И что характерно, и в сентябре такая же фигня с нарядами. Кто-то уморить меня хочет. И не радует, что наконец-то смог увидеть нашего комдива. Не, не Иркин муж. Но, видимо он, ну, Иркин генерал, всё же кому-то в нашей дивизии или полку шепнул про неучтивого лейтенанта. Вот и получаю обратку-ответку за чудесно-чувственное путешествие из Москвы в Казахстан.

Конец сентября. Топаю по центру Аягуза. Не, не выходной у меня. Начальник патруля я нынче. С двумя солдатиками-первогодками хожу, ловлю самоходчиков. Будний день, увольнений сегодня быть не должно. Так что, считай почти все встреченные-увиденные в городе солдаты — самоходчики. Но, вот пока никого не поймали. Ну, и ладно. Значит с воинской дисциплиной в гарнизоне всё в порядке.

Вот это встреча! Не ждал, не гадал! На встречу идёт Ирина, нагруженная продуктовыми сумками-авоськами. Узнала, обрадовалась. Остановилась поболтать. У неё здесь оказывается дядя живёт. В субботу у него день рождения. Родня вся на выходные съедется. А, у Иркиного генерала отпуск только-только начался, вот они с ним пораньше в нашу глухомань и приехали. Ирка прозрачно намекает, что я могу помочь ей сумки до дома дотащить. Чегой-то не хочется генерала-Виталика ещё раз встречать. Блондинка подмигивает и сообщает, что муж с дядей с утра на рыбалку с ночёвкой уехали. Ну, это другое дело. Отправляю патрульных в комендатуру на обед и начинаю изображать джентльмена помогающего даме справиться с трудностями бытия, то есть тащу сумки с продуктами для дядиного праздничного стола.

Идти недалеко. Хрущёвка. Третий этаж. Трёхкомнатная квартира. Сумки на кухню. А, леди и джентльмены — в кровать? Не-а. Я уже мудрый воин! Время обеденное. Сначала пожрать. А, то с этими нарядами и физухой иссох-истощал как первокурсник после КМБ¹⁰. Садимся на кухне. Ирка мастрячит бутики, чаёк заваривает, попутно игриво уворачивается от моих шаловливых рук. Ну, да, пытаюсь совместить приятное с полезным, ведь за последние два месяца всё больше холодное железо в руках держал, а не тёплое женское тело. Ух, пожру сейчас и оторвусь!

Ну, что за непруха? Сглазил меня что ли кто? Шуршание ключа в дверном замке. Ирка бежит в коридор. Виталик! Ети его…!

«Всё ж хорошо, что сразу Ирку в кровать не потащил…»

Дядя на камне поскользнулся и ногу сломал. Виталик дядю уже в гарнизонный госпиталь отвёз и вот вернулся к красавице жене!…лять… лять…лять! А, жена молодого лейтенантика потчует.

— Виталик, это не то что ты подумал!

«Ага! А какие тут ещё варианты?»

На семейный скандал-разборку я не стал оставаться. Слинял уворачиваясь от оплеух-пендюлей выдаваемых на-гора Иркиным мужем. Не драться же с генералом. Да и по большому счёту — он в своём праве.

Не знаю, чем там для Ирки закончился разбор полётов, а мне таки пришлось полетать. Буквально. Аж два раза. Сначала до Душанбе, а потом из Душанбе в Кандагар. Виталик видать решил, что нам с ним не ужиться, не то что в одном военном округе, но даже в одной стране. Только не подумайте, что из-за генеральского самодурства можно в Афган загреметь. Не, из-за самодурства нельзя, но ускоряющий пинок разгневанный муж-генерал дать может. Я ведь, как только срисовал, что в полку мне кроме нарядов и спортивных праздников ничего не светит, то начал жалиться отцу-комбату. Я ж на танкового командира четыре года учился. А, тут что? Ни личного состава, ни танков! Поспособствуй батяня-комбат переводу ходя бы в нормальную, не кадрированную роту. Хрена. Все вакансии в полку заняты. Терпи, лейтенант. Может по весне кто из ротных в Академию намылится, тогда вот вакансии и откроются. А, пока терпи. Попёрся я тогда к начштабу полка — та же песня. Терпи-служи. Подумал, почесал репу и написал рапорт на перевод в Афганистан.

— Экий ты прыткий, лейтенант. В Афган нынче отбор надо проходить, не так-то просто туда попасть. Может самую малость легче, чем перевод в ГСВГ получить.

Но, вот видать Виталик-генерал как-то смог облегчить процесс отбора и ускорить процесс прохождения моего рапорта. И уже через неделю после неудачной попытки скинуть гормональное напряжение я очутился в пыльном Кандагаре.

Примечания

1

Во всех перечисленных городах проходили соревнования Олимпиады-80.

2

Слова из песни «Женюсь, женюсь». Автор слов — Б. Окуджава. Музыка — И. Шварц.

3

Нем. — Где и когда Вы были взяты в плен? Номер твоего полка? Где находятся пусковые установки ядерных ракет?

4

Надеюсь — в переводе не нуждается. )

5

ВоСо — служба военных сообщений — военное учреждение являющееся в том числе представителем Министерства обороны на железнодорожном транспорте. Военные коменданты на жд-вокзалах — офицеры ВоСо. ВоСо структурно входят в состав железнодорожных войск.

6

На Ольховской улице в Москве располагается штаб Железнодорожных войск.

7

Слова из песни группы «Любе», но почему бы они не могли сложиться в голове ГГ на двадцать лет раньше?

8

Для гражданских — армейский сленговый термин обозначающий офицера на долгие годы застрявшего в звании капитана. Как правило, это либо хронические залётчики-алкоголики, либо хронические неудачники, но иногда в этой категории встречаются вполне себе толковые офицеры которые по каким-то причинам сильно нелюбимы командованием. «Пятнадцатилетний капитан» — это почти приговор, обеспечивающий даже выход на пенсию по выслуге лет именно в чине капитана.

9

Практически самый западный гарнизон ВС на территории СССР. Находится в Калининградской области.

10

Курс молодого бойца — курс первоначальной воинской подготовки новобранцев.