Я вернулся

Дмитрий Владимирович Абрамов, 2022

В 1980-м году выпускник танкового училища лейтенант Валера Баканов едет к первому месту службы. Афганистан. Неудачный бой. Большие потери, гибель товарищей. Судьба ведёт танкиста по ухабам истории страны. Афганская война, Перестройка, пылающее Закавказье, развал Союза, расстрел «Белого дома», бандитские 90-е, возрождение России, денацификация Украины. 2022-й год, могущий стать последним в истории этого мира. Можно ли из этого года вернуться в тот первый свой бой? Как результаты переигранного боя скажутся на судьбе Великой Страны? Каким мог бы быть мир, если слегка подправить судьбу молодого лейтенанта? Что будет, если воспоминания бандеровцев о своей «лихой» молодости, изданные в 90-е, окажутся известны в начале 80-х? И как история накажет главного виновника развала СССР? Содержит нецензурную брань.

Глава 2.

Теперь я командир взвода в танковом батальоне 70-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады. Настоящий гвардейский командир настоящего танкового взвода. Пятнадцать бойцов и четыре пахнущих солярным выхлопом шестьдесятдвойки. Вот это служба! Ща я покажу чего умею! А, умею я много. Ведь только четвёрка по Уставам на госах помешала мне красный диплом получить. Не, с Уставами у меня всё в порядке. Ну, то есть с их знанием. На пятёрку я госэкзамен по Уставам сдал, вот только один балл мне госкомиссия срезала за две отсидки на гауптвахте за время обучения. При чём второй раз на губу я умудрился залететь в последнем семестре на четвёртом курсе. Но, это дела прошлые.

Пошла служба. Две роты нашего танкового батальона раздёрганы по блокпостам-заставам. Оставшиеся две роты поочерёдно используются в сопровождении конвоев-караванов. Я как раз попал в одну из «конвойных» рот.

Иногда нас привлекают для участия в агитмероприятиях. Прикольно? Агитационный танк? Не. Агитируют местные. Приезжаем в какой-нибудь горный аул-кишлак. Местные коммунисты собирают селян на митинг, агитируют за колхозы и народную власть, продукты раздают. Врачи приехавшие с колонной начинают вести приём больных. Военкомы афганские подходящих по возрасту парней в здешнюю армию забривают. А, мы БТРы-БМПшки-танки вокруг аула на высотках расставляем и бдим, чтоб какой залётный душман обстрелом не сорвал ответственное мероприятие. Ещё ни разу в бою побывать не пришлось, хотя уже почти месяц в Афгане.

Второй месяц идёт. Веселее стало. В смысле — духи оживились и для танков работка иногда выпадает. Вот и сейчас на такую работу едем. Жаль только, что задачка у мотострелковой роты которой в усиление придан мой взвод сугубо второстепенная. Основные силы бригады зажимают в горной долине, на полпути от Кандагара до пакистанской границы, крупный отряд душманов. И по плану операции, в той долине душманов и должны помножить на ноль. Но, на всякий случай мы посланы к одному из горных проходов-выходов из той долины. Задачка у нас — если кто из душманов сможет вырваться из окружения, то мы должны не допустить их бегства в сторону границы. А, ещё лучше — должны добить недобитков. Справимся. Десять БТРов и четыре танка. Сила! У духов ведь отродясь бронетехники не было. Размажем-раскатаем. Если конечно бригада на нашу долю чего-кого оставит.

Пологие пыльные, почти лишённые растительности, горы. Не сильно извилистая дорога между ними. Миновали несколько наших постов-застав, окопавшихся на придорожных холмах-горках. Финишная прямая. Почти. Горы расступаются и нам открывается небольшая зелёно-серо-пыльная долина. Наша колонна останавливается в самом начале пологого спуска в неё. Вправо — километра на три — три с половиной — тянутся рисовые чеки. Влево — на те же три с лишним километра — раскинулись наполовину потерявшие листья фруктовые сады, перемежаемые небольшими участками неубранной и уже подсыхающей кукурузы. Прямо, в четырёх километрах от нас, на противоположном краю долины вздымаются уже настоящие горы-скалы с почти вертикальными склонами-стенками и, судя по карте, с головокружительными провалами-обрывами. На противоположном нам краю долины, примерно на 23-00¹¹, в бинокль едва видна узкая щель прохода в горной гряде. Из этого прохода выныривает-выворачивает каменистая грунтовка, идущая с запада на восток, в сторону пакистанской границы. Вот этот проход и эту грунтовку нам и надо заблокировать. Делов-то. Пересечь долину по, единственной идущей поперёк её, пыльной дороге. Дорога эта почти пряма, делит долину на две почти равные части, на полпути к противоположному краю проскакивает небольшой аул и заканчивается т-образным перекрёстком у нашей сегодняшней цели. До аула от нас чуть более двух километров.

В ауле не более полу сотни одноэтажных, сложенных из дикого камня или глинобитных, домов-хибар. Судя по выданным НШ бригады сведениям, аул — мирный. Раньше здесь не было замечено никаких антиправительственных выступлений. И даже, вроде бы местные декхане собрались колхоз организовывать. Ждут только, когда из Кабула пришлют пару тракторов и ветеринара.

Ротный подаёт сигнал к началу движения. Порядок — тот же что и до этого. Впереди, на удалении в полкилометра от основной колонны идёт головной дозор. Это БТР командира первого взвода. Основная колонна роты — два БТРа первого взвода, за ними два танка моего взвода, в том числе и мой, дальше БТРы второго взвода и БТР ротного, третий-четвёртый танки моего взвода, и замыкает колонну третий взвод. Спускаемся по склону и втягиваемся в долину. А, дорога-то оказывается не такая уж и ровная. Она плавно приподымается на размазано-длинных пригорках и также плавно проседает между склонами этих холмиков. Проседает-опускается так, что временами исчезает из виду и давешний кишлак и даже БТР идущий в головном дозоре.

Хренак! Жахнуло солидно. Килограмм тридцать тротила, не меньше. Из-за пригорка, за которым скрылся головной бэтээр, встаёт чадный столб дыма-пыли.

— Рота! К бою! — орёт по радио ротный, — «Один-один», проверь что там с «десяткой»¹².

Все действия заранее расписаны. БТР ротного остаётся на насыпи дороги. Мой танк съезжает с дороги влево. За мной идёт «Бак-2» и БТРы второго взвода. Третий взвод и «Бак-3,4» уходят вправо. Начинаем растягиваться в цепь боевого порядка. Мотострелки на ходу выпрыгивают из своих легкобронированных восьмиколёсных самобеглых повозок.

— «Первый», я «Один-один». «Десятка» — в хлам. Подрыв фугаса судя по всему.

…лять! Долина — не плоская. Она вся в таких же размазанных бугорках-холмиках. Перепад высот небольшой, всего-то пять-семь метров, но когда танк съезжает в распадок между холмами, то обзор сужается до сотни — другой метров. А, ещё ведь и полупрозрачные заросли плодовых деревьев-кустарников не способствуют хорошей видимости. Поэтому, не смотря на команду — «К бою» — продолжаю стоять, высунувшись по пояс из люка, и «рулю» мехводом по ТПУ¹³.

Никаких выстрелов пока не слышно. Фугас без засады? Накаркал! Твою ж…! Мат в эфире сливается с треском-рычанием длинных очередей ДШКа. Не нашего ДШКа. У нас на БТРах стоят КПВТ, а на танках — новенькие зенитные НСВТ¹⁴. Душманский пулемёт хреначит со склона с которого мы совсем недавно спустились в долину. Из пушки мне его не достать, высоко сидит, пушку так не задрать. Заряжающий, повинуясь моему лаконично-матерному приказу, выныривает из своего люка и начинает лихорадочно разворачивать зенитный пулемёт в сторону душманской огневой точки. В сторону неожиданно ожившего склона уже стреляют почти все бронетранспортёры роты. Звук выстрела танковой пушки перекрывает пулемётную трескотню. Это мои орлы-танкисты с правого фланга используя по-видимому подходящий склон смогли задрать ствол пушки выше указанных в руководстве по эксплуатации 16-ти градусов вертикальной наводки. Умнички! Это ж надо так всадить с первого выстрела! Промазали конечно. Но… 115-мм осколочно-фугасный снаряд разорвался метров на пятьдесят выше по склону от ДШКа. И… спровоцировал камнепад. Хороший такой. Каменный поток-лавина за несколько секунд достигла позиции духов и похоронила-закапала их. Уф. Пронесло?

Эфир потихоньку очищается от эмоций-матерков. И тут…

— Командира убило! — динамики шлемофона звенят мальчишеским ломким голосом.

Оглядываюсь. На дороге дымит командирский бронетранспортёр. Хорошо дымит. Жирно. Несколько бойцов суетятся вокруг неё. Пытаются кого-то вытащить из распахнутого переднего люка. К десантным люкам в бортах им не подступиться, из них хлещет чадное пламя. Взрыв. Полыхнуло из люка башни, и почти сразу же этим взрывом-всполохом башню и сорвало. Пипец. У ротного в БТРе был запасец гранат к СПГ-9 складирован.

— Я — «Двадцатка». Принимаю командование. Продолжаем выполнение задачи.

Мы уже развернулись в боевой порядок. С тыла по нам больше не стреляют. Можно идти к аулу. Мой танк выкатывается на гребень холма. Можно поподробнее-повнимательнее осмотреться. Всполох-вспышка выстрела из пролома в каменном заборе-дувале на окраине кишлака. Едва уловимый взглядом росчерк полёта реактивной гранаты утыкается в один из бэтээров второго взвода. Граната? Не — далековато для РПГ.

— БЗО¹⁵ — работает от дувала, — кто-то кричит в эфир и развеивает мои сомнения.

Из-за домов кишлака по нашим порядкам начинает стрелять ещё один ДШКа. Даю целеуказание наводчику и тот пытается пристреляться. Но, чёртовы духи и БЗО и ДШКа установили в кузовах пикапов и выдав выстрел-очередь, тут же скрываются за мешаниной хибар-дувалов. Хрен их так поймаешь. Что делать?

Слева, метров восемьсот от моего танка, возвышается наиболее выдающийся холм. Метров на семьдесят-восемьдесят над общим уровнем негостеприимной долины выдаётся-возвышается. Если на этот холм забраться, то откроется вид на кишлак сверху. Только собрался подкинуть идею рулящему боем «двадцатому», а он уже и сам по радио перенацеливает меня на этот мегахолм.

— Байсеитов, 15-00, большой холм, вперёд, — ставлю задачу мехводу, и сразу же дублирую команду второму танку, — «Бак-2»,15-00, большой холм, за мной.

Из-за угловатого валуна обросшего кустами-корягами метрах в семидесяти по ходу танка выскакивает бородатый мужик с РПГ на плече. Ствол пушки смотрит в другую сторону. Проваливаясь в люк, ору по ТПУ про гранатомётчика, и одновременно пытаюсь с ТКНа¹⁶ развернуть башню в нужную сторону. Не успеваю. Звук выстрела, удар-взрыв на лобовой броне башни сливается с тарахтением ПКТ¹⁷ «Бака-2». Мой танк встаёт как вкопанный. Я с размаху бьюсь лбом об свой люк. Звёзды в глазах. Красные звёзды. Переносицу в кровь рассадил.

— Командир, как вы? Мы его завалили, — это командир второго танка в запале нарушает дисциплину радиосвязи.

Как мы? Вроде ничего не горит, не дымит.

— Байсеитов, почему встали?

— Обосрался слегка, тащ лейтенант, — с нервным хохотком откликается мехвод.

— Подтирайся и вперёд! Ходу!

Обвожу взглядом боевое отделение. Вроде бы все целы. Наводчик несколько нервно, рывками крутит из стороны в сторону башней. Заряжающий нервно хихикает и трёт рукой здоровенную шишку на лбу. Кидаю взгляд на блоки АЗРов¹⁸ — все в верхнем положении, не выбило. Нормально. И пробития нет. Повезло.

Высовываюсь из люка. До холма ещё с полкилометра. Сзади идёт бой. Стрелковый. Спешенная пехота пытается кого-то залёгшего в поникших зарослях кукурузы достать. Подсохшие стебли царицы полей в нескольких местах начинают дымиться.

— «Двадцатый», я «Бак-3». Мы на брюхо сели. Тут не поле, а болото! — с другой стороны дороги докладывает командир третьего танка.

— Пусть «четвёрка» тебя вытащит.

— Так и он тоже увяз по самые полки¹⁹.

— Ведите огонь с места по кишлаку.

— Так мы в низине не видно кишлака.

— Твою ж…! Выкапывайтесь! Бегом!

Во, блин! Ё…ные басмачи! Рис с чеков собрали, а воду с полей не спустили. Или нас ждали и специально водички подлили?

–«Двадцатый», я — «три-два». «Тридцатка» подбита. «Три-ноль» — ранен, тяжело.

— Принял.

Да, движуха за кормой. Два офицера в строю осталось — второй взводный и я. А, у нас пока не стреляют. Танки рыча ломятся сквозь заросли фруктовых деревьев. Моё внимание привлекает более светлое пятно, чуть пониже верхушки холма к которому мы пробираемся.…лять-…лять! Пятно — не пятно, а маскировочный мат-щит. Щит откидывается в сторону. И моему взору открывается суета людишек-муравьишек возле треноги с трубой.

— Холм. 30-00. Десять метров ниже вершины. БЗО. Уничтожить!

Не успели. Башня танка ещё только начинает поворачиваться, а на холме уже — вспышка выстрела. Удар. Взрыв. Меня выкидывает из люка. Краем угасающего сознания успеваю ещё заметить рвущееся вверх из люков танка пламя. Темнота.

Примечания

11

Целеуказание по азимутальному указателю башенного угломера, применяемое танкистами. 00-00 или 60-00 — строго назад относительно корпуса танка. 30-00 — вперёд. 15-00 — влево. 45-00 — вправо. Ну, и промежуточные значения.

12

Стандартная практика назначения позывных в Советской Армии в мирное время (применительно к описываемой ситуации): — командир подразделения (роты) — «первый»; командиры взводов — «десятый», «двадцатый», «тридцатый»; командиры отделений (БТРы-БМП) — «одиннадцатый», «двенадцатый», «двадцать первый»… «тридцать второй»; командир приданного подразделения — «первый» с прибавлением ещё какого-нибудь произвольного слова (в описываемой ситуации — командир танкового взвода — «Бак-один»); остальные танки взвода — «Бак-2», «Бак-3», «Бак-4».

13

Танковое переговорное устройство — система связи между членами экипажа.

14

ДШК, КПВТ, НСВТ — крупнокалиберные пулемёты советского производства. Характеристики — в интернете…

15

Безоткатное орудие.

16

ТКН-3 — перископический прибор наблюдения командира танка, позволяет автоматически разворачивать башню танка в сторону в которую направлено поле зрения прибора.

17

7,62-мм пулемёт Калашникова танковый — спаренный с пушкой танковый пулемёт.

18

Автоматическое защитное реле — блоки предохранителей электрических цепей в танке.

19

Имеется ввиду надгусеничные полки танка.