Я вернулся

Дмитрий Владимирович Абрамов, 2022

В 1980-м году выпускник танкового училища лейтенант Валера Баканов едет к первому месту службы. Афганистан. Неудачный бой. Большие потери, гибель товарищей. Судьба ведёт танкиста по ухабам истории страны. Афганская война, Перестройка, пылающее Закавказье, развал Союза, расстрел «Белого дома», бандитские 90-е, возрождение России, денацификация Украины. 2022-й год, могущий стать последним в истории этого мира. Можно ли из этого года вернуться в тот первый свой бой? Как результаты переигранного боя скажутся на судьбе Великой Страны? Каким мог бы быть мир, если слегка подправить судьбу молодого лейтенанта? Что будет, если воспоминания бандеровцев о своей «лихой» молодости, изданные в 90-е, окажутся известны в начале 80-х? И как история накажет главного виновника развала СССР? Содержит нецензурную брань.

Глава 4.

Все мои знакомые-подружки повыходили замуж. Пришлось обзаводиться новыми. На это дело спустил половину скопившейся на сберкнижке зарплаты. Мама ворчит. Требует свадьбы и внуков. Отмахиваюсь-отговариваюсь. Не рассказывать же ей, что собираюсь ещё раз в Афганистан сгонять. Счёт надо закрывать.

Кировакан. Армянская ССР. 132-й гвардейский танковый полк 15-й мотострелковой дивизии. Получил роту. Танковую. Только танки все на хранении, потому как и полк и дивизия — кадрированные. Бойцов в роте всего двое — сержант — старший механик-водитель роты и младший сержант — замкомандира первого взвода роты. Зато офицеров — полный комплект. Даже зампотех в роте есть. Тоска. Боевой подготовки — ноль. Только наряды и хозработы. Из развлечений — офицерские пьянки и воскресные дни альпиниста. Это так у нас спортивные праздники комдив называет. Вместо марш-бросков, по выходным батальонами-полками лезем на очередную окрестную горку. Пешим порядком. Ничего альпинистского в этих прогулках по крутым склонам нет. Верёвки, страховочные системы, альпенштоки, ледорубы, кошки на наших маршрутах не востребованы. Просто крутой склон, и мы по нему карабкаемся на вершину. Разница высот на трассе от восьмисот до полутора тысяч метров. Если после завтрака выйти, то не всякий раз к обеду спуститься получается. Зато хорошенькая тренировка выносливости. Большинство солдат и офицеров проклинают эти спортивные праздники, но для меня после афганских гор это всего лишь лёгкая разминка, ведь в горы мы ходим налегке, даже без автоматов.

Через год написал рапорт об очередной командировке в Афган. В полку все крутят пальцем у виска. Куда ты лезешь? Через год станешь ЗНШ батальона и сразу можно будет писать рапорт в Академию. С орденами-ранениями и афганским опытом шансы поступить — почти стопроцентные. Но, у меня счёты не закрыты. А, в стране движуха непонятная начинается. Зачем-то начинаем с американцами тереть на переговорах о выводе наших войск из Афганистана²⁴. Если в Академию поступать, то это ещё три года учёбы. Могу не успеть счёт закрыть. Поэтому раз в квартал надоедаю командованию рапортами. И в ноябре 85-го наконец-то расписываюсь в строевом отделе за ознакомление с приказом о направлении в командировку в ДРА.

Отпуск перед командировкой провёл у родителей в Москве. Оттянулся напоследок в первопрестольной. Улетал в Афган транспортным Ил-76 из Чкаловского с промежуточной посадкой в Ташкенте. Пара бутылок хорошего коньяка пилотам обеспечила полулегальную перевозку через границу моего «охотничьего» карабина.

Опять Кандагар. И опять 70-я гвардейская осмбр. Большая часть командного состава бригады уже сменилась. Практически никого знакомых по прошлой командировке в ней не осталось. Принял танковую роту. Не успел ещё толком акклиматизироваться как началась операция «Волна». Бригаду бросили на зачистку баз моджахедов вдоль трассы Шинданд — Лашкаргах — Кандагар. Почти месяц не были в расположении бригады. Потери… Один танк в роте на фугасе подорвался. Два двухсотых и два трёхсотых. Ещё двух бойцов потеряли от снайперского огня и один на противопехотке подорвался. Из карабина пострелять получалось редко. За месяц боёв из него завалил всего восьмерых басмачей. Счет — 64: 72.

Ближе к Новому Году бои начали стихать по причине исчезновения-истребления басмаческих банд из зоны ответственности бригады. В феврале убедился в правильности своего решения о второй командировке в Афган. Новый генсек на 27-м съезде КПСС объявил начале разработки плана по выводу наших войск из ДРА.

Рота раздёргана повзводно на придорожные заставы. И я полгода просидел на одной из них. Как начала зеленеть травка моджахеды начали активничать. Каждую неделю нападение то на одну, то на другую заставу. Разрыв в счёте постепенно сокращается. Семьдесят духов уже на моём счету, и двухсотых в роте за полгода сидения на заставах нет.

С августа до января 87-го года рота была в охране ППД²⁵ бригады. В январе появилась вакансия ЗНШ в одном из мотострелковых батальонов. В строевом отделе углядели моём личном деле прежний мотострелковый опыт и предложили мою кандидатуру комбригу. Должность ЗНШ батальона получил одновременно с ещё одной «Красной звездой» на 23-е февраля. А, 24-го вместе с батальоном укатил в усиление наших подразделений штурмующих душманский укрепрайон Тора-Бора. Пещерную крепость взяли после 8-го марта. Наш батальон потерь почти не имел, потому как почти всё время простоял в резерве. Основную работу там выполнили парни из трёх батальонов 5-й мотострелковой дивизии и ещё одного батальона нашей бригады. И тем не менее мне посчастливилось во время выхода с комбатом на рекогносцировку подстрелить ещё двоих духов. 66: 72. Пока не в мою пользу.

В мае 87-го ездил с проверками по заставам. Во время ночёвки на одной из них, было нападение духов. Был бой. Удачный. Басмачи залезли на наше свежевыставленное минное поле. Застава положила почти всю банду. Человек сорок. А, мой личный счёт сравнялся. Уф!

…лять! За что мне это? Пополнение из Союза пришло. Проводил занятия по вождению. Молодой солдатик — мехвод БМПшки, заканчивая круг трассы решил, выпендриться и у финиша, газанул, крутанул штурвал, машина пошла юзом и впечаталась своим бортом в борт другой уже стоявшей БМП. БМПшкам досталось не сильно. Досталось зазевавшемуся солдату, стоявшему у борта протараненной бронемашины. Его просто размазало. Насмерть. «Лихой» мехвод угодил под трибунал, и я как руководитель занятия — тоже. Почти два месяца разбирательств-следствия. Солдатик с годом дисбата отправлен в Союз. И я с годом условного наказания еду к прежнему месту службы²⁶.

Условный срок для действующего офицера — практически крест на карьере. Должность ЗНШ батальона в Кировакане мне естественно не дали. Опять я — ротный. В 132-м гвардейском танковом полку. Хорошо хоть рота полного состава. Но, надежды на нормальную службу быстро таят. На Кавказе медленно, но неумолимо накаляется обстановка. Армяне катят бочку на азербайджанцев и получают в ответ тоже самое. В Азербайджане ещё проблемы с другими нацменьшинствами. Грузия потихоньку подводит идеологическую базу под наезды на свои автономии. Местное закавказское партийное начальство своими действиями заставляет подозревать их в идейном родстве с Союзным Генсеком. Куча бессмысленных, но красивых слов. Ещё большая куча беспорядочных действий, при ближайшем рассмотрении весьма смахивающих на провокации. Военных начинают привлекать к выполнению милицейских функций. Бред!

Слава богу, нашу дивизию особо в местные разборки не вписывают. Но, от этого не легче. Несение службы — по усиленному варианту. В какой-то момент караулы на дивизионных складах усиливаются вкопанными в землю танками и БМП. Иногда кажется, что из Афгана и не уезжал.

В декабре 88-го чудом успел выскочить из окна общаги за несколько мгновений до обрушения здания. Тряхануло знатно. Пол Кировакана в руинах. Спитак, говорят, раскатало в щебёнку весь. Несколько дней без передыха-перекура вместе со своими бойцами растаскивал-раскапывал завалы, вытаскивая из-под них покалеченных людей и тела погибших. Ужас. Тысячи погибших. На городских развалинах неожиданно столкнулся со своим первым афганским комбригом. Приятная встреча. Толковым командиром полковник был. Сейчас уже генерал. Зам командующего танковой армией на Украине. Приехал со своими бойцами помогать ликвидировать последствия.

На какое-то время после землетрясения на Кавказе межнациональные споры притихли. Казалось люди одумались. Даже азербайджанцы в Армению помощь слали. Но… споры не рассосались. В 89-м уже обильно полилась кровь. Твою ж…! Люди, включите мозги! Ничем хорошим это не кончится.

Редкие, поначалу, нападения на отделения милиции остаются безответными со стороны местных властей. Это оборачивается, чуть позже, уже обстрелами воинских частей. Чем дальше, тем больше Советский Кавказ начинает мне напоминать Афганистан. Баку, Сумгаит, Степанакерт, Шуша… Сотни, тысячи, десятки тысяч беженцев. И это не в Африке, не на Ближнем Востоке, а в СССР! Очнитесь люди, посмотрите-подумайте куда вы идёте!

А, пятнистый Генсек продолжает заливаться про Гласность-Перестройку-Ускорение-Демократизацию и Новое Мыˊшленье. Объявил о сокращении танковых войск, вывел наш контингент из Афгана, на радость американцам пилит наши ядерные ракеты. Бред. Мир трясёт. В странах Варшавского Договора одна за одной «демократические» революции. Предательство камрадов в ГДР — страна за покровительственное похлопывание по плечу сдана натовцам.

В полку и дивизии, в кои-то веки, — полный состав офицеров. Это наши войска выводят из Европы и служивших там распихивают по гарнизонам Союза. Дивизия лишилась ракетного дивизиона. Пусковые и ракеты сданы на металлолом.

Август 91-го. ГКЧП. Дивизия переведена на казарменный режим. Снимаем технику с хранения. Особисты потирают руки, у них уже готовы списки для арестов-задержаний. Комдив толкает речь — будем наводить порядок в стране. Но, приказа на наведение порядка так и не поступает.

Развал страны — проходит стороной мимо меня. Потому как наш батальон с сентября 91-го по март 92-го сидит на миротворческой заставе на границе Армении и Азербайджана. В Карабахе и по всей административной армяно-азербайджанской границе — постоянные боестолкновения, пока низкой интенсивности и мы пытаемся это дело пресекать.

Удивительная вещь — в горах очень много живности. Лисы, зайцы, волки и прочая дичь расплодились. Люди уже несколько лет как забыли про охоту на дичь, они теперь охотятся на себе подобных.

Иногда получается гасить-разруливать конфликты. При возвращении колхозного стада с пастбища пропала овца. Это, однозначно, не пастух её пропил-продал, а коварные соседи украли. Пойдём в отместку корову у них угоним. За корову соседи отвечают залпами из охотничьих двустволок и ночными поджогами. Ещё чуть-чуть и село на село сойдутся в кровавых пострелушках. Выхватываем местных авторитетов, привозим их на нейтралку, заставляем разобраться в проблеме. Милые люди. В одну школу ходили. На одном поле в футбол гоняли. Под шашлычок с чачей быстро разбираются в теме пропавшей овцы. Даже племянника пастуха, продавшего на районном рынке колхозную овцу разоблачают. Всё? Конфликт исчерпан? Мир-дружба-жвачка? Хрена! Через неделю опять приходится вставать живой цепью между разъярёнными соседями. Опять кто-то свой недосмотр, свою проблему хочет поставить в вину противной стороне.

В марте 92-го, мы уже не Советская Армия, а Вооружённые Силы РФ. Нечего нам делать на границе воюющих между собой суверенных государств. Так в Москве решили. Из села в котором была застава в Армению идёт только одна дорога. На дороге заслон из местных женщин и детей. Армяне требуют оставить им всю технику заставы. Им же надо чем-то с азербайджанцами воевать. Если б оставили армянам танки-бронетранспортёры нам бы никто бы слова в упрёк не сказал. Сами живы остались — и ладно. Но, мы решили по-другому. В Армению одна дорога, а в Азербайджан — две. И техника заставы увозит личный состав в Азербайджан. Там нас никто не ждёт, поэтому почти семидесятикилометровый марш по территории уже другого государства проходит без проблем. Возвращаемся в Кировакан ещё раз нарушив госграницу новеньких суверенных стран. Там полным ходом идёт передача вооружения и техники в формируемую армию независимой Армении. Офицеры из нацреспублик желающие служить на малой Родине разъезжаются по украинам-таджикистанам.

Жесть-прикол. В армии ещё полный бардак не наступил. Просто так в Таджикистан офицер уехать-перевестись не может. Сначала надо получить от нового-независимого Министерства обороны бумагу о том, что данного офицера готовы принять на службу во вновь создаваемую национальную армию. Потом с этой бумагой офицер должен вернуться к месту службы, сдать дела, получить расчёт и только после этого он может ехать в родную украину-казахстан. Командир танковой роты старший лейтенант Рахимов так и сделал. Поехал на родину, получил документы на перевод и вернулся в полк. Вот только пока его не было, пришёл приказ о передаче всех танков полка армянам. Каждый командир подразделения передавал свою технику сам. У Рахимова в ротном боксе в парке стояла всего одна учебно-боевая семьдесятдвойка. Остальные танки роты были на складе долговременного хранения и их передали армянам скопом. А, вот танк из парка Рахимов должен был сдать самостоятельно. Вроде бы ничего сложного. Но, вмешалась политика. Москва, пока Рахимов на родину мотался, потребовала от штаба округа срочно отчитаться о передаче вооружения в республиканские армии. Штаб округа рыкнул на дивизии. Комдив бухнул с командиром формируемой армянской танковой бригады и получил от него бумагу о том, что вся дивизионная бронетехника принята. Отчет ушёл в штаб округа и в Москву. А, Рахимову начальник штаба полка не подписывает обходной лист — по документам полка, танк Рахимова так и не передан. Рахимов кидается к армянам. Примите танк. А, там тоже бюрократия. У армян по бумагам — все танки приняты. Что делать? Армянский комбриг советует обратиться в Министерство обороны республики. Делов-то — в Ереван съездить. Но, есть проблема. Расчёт в финчасти Рахимов ещё не получил, деньги на исходе, даже на билет до Еревана не хватает. Инфляция однако. Что делать? Решение простое. Танк заправлен. И старлей едет в Ереван на танке. Картина маслом — на площадь Ленина въезжает Т-72. Дико? Не хрена. Тут это не в диковинку нынче. Только что назначенные чиновники из Министерства обороны Армении разводят руками. Какой-то таджик очень похожий на азербайджанца пытается втюхать им боевой танк. Какой танк? Откуда? По бумагам у армян никаких недостающих танков не проходит. Рахимова посылают по интернациональному адресу. Уезжай — не то милицию вызовем. Рахимов возвращается на танке в Кировакан. НШ полка в ярости. Что хочешь делай, но через два дня танка в полковом парке не должно быть, хоть продавай! А, это идея! Просто бросить танк на дороге совесть не позволяет. Так почему бы не отдать его в хорошие руки. Тем более, что у Рахимова свадьба уже запланирована. Деньги пригодятся. Офицеры роты кидаются в город на поиски состоятельного покупателя. И он найден. Готов за четыре миллиона рублей (по миллиону трём взводным роты и самому ротному) забрать танк. Нужная вещь в хозяйстве по нынешним временам. Но, опять загвоздка. Пока покупателя искали, пока тот деньги собирал, парк техники уже передан армянской бригаде и там стоит уже армянский караул и танк из ангара не выгнать. Проблема? Ерунда. Где четыре ляма, там и пятый можно найти. Пятый миллион получает начальник армянского караула и сделка завершается. Все довольны. Разбежались. Удовлетворённый НШ полка подписывает Рахимову обходной лист и тот с полными карманами быстро обесценивающихся рублей убывает на родину, к невесте²⁷.

Кавказ пылает. Абхазия, Осетия, Карабах… Срочников почти всех переводят в Россию. Офицеры кастрируемой дивизии мотаются по горячим точкам пытаясь обеспечить эвакуацию мирных из зон интенсивных боёв. Всё! Уже иногда даже сравнения с Афганистаном не срабатывают. Наблюдаю картину на перевале. Местные взяли после боя пленных. Обычное дело на войне. Только к соседям-пленникам ещё прилагаются изуродованные тела своих попавших в плен к соседям днём ранее. Пленников укладывают на землю, привязывают руки-ноги к вбитым в землю колышкам. И молодая девчонка-санинструктор, начинает ампутировать у пленных всё что выступает за объём туловища и головы. Шок! Бородатый мужик, совсем недавно бывший трактористом в колхозе-миллионере протягивает мне фляжку с чачей и кивая на казнь-экзекуцию поясняет.

— Мы вчера своих раненных не успели, не смогли вывезти во время отступления. Вон посмотри, что сними стало! Всё что можно отрезать у человека — отрезано. По живому. А, на сестричку не косись. Она нормальная девчонка. В Сумгаите жила. Всю её семью там вырезали у неё на глазах. А, саму по кругу пустили. Еле выжила. Почти год по больницам её выхаживали.

Суки! Ненавижу! Не, не этих бывших пастухов и виноградарей. Ненавижу тех, кто довёл страну и этих людей до такого состояния.

По нам, по мне в этих поездках-командировках тоже стреляли. И с одной и с другой стороны. Мы отвечали. И я стрелял. И из афганского карабина стрелял. Только счёт не вёл и зарубок на прикладе не делал. Это не тот счёт! Счёт у меня к другим людям теперь. Вот только удастся ли до них добраться?

В 93-м наконец-то получил перевод в Россию. И опять в гвардейскую часть. Алабино. 2-я гвардейская мотострелковая Таманская дивизия. Тридцать четыре года. Капитан. Три ордена, две медали, наградная висюлька от одного независимого президента, именные часы от другого. Две командировки в Афган. И должность командира танковой роты. А, на дворе начало осени. Президент разгоняет Верховный Совет — беспомощный огрызок-остаток большой державы. Советы нынче — анахронизм. Так по телеку заикаясь и дрожа голосом вещает внук погибшего в Отечественную великого писателя. Все на защиту демократии! Расстрелять танками ненавистный атавизм!

Сдурели! Танки в Москву вводить? Впервые за семнадцать лет службы позволяю себе не выполнить боевой приказ. Идите вы все лесом!

Увольнение из армии по «несоответствию». Девяностые. Дикие. Работа охранником. Учёба на юрфаке. Нулевые. Переезд в Питер. Повезло. Случайная встреча-знакомство и я получаю место начальника охраны в серьёзной строительной компании. Хозяин фирмы — местный депутат. За десять лет дорастаю до генерального директора холдинга. Вроде бы всё нормально складывается. Только семьёй так и не обзавёлся, хотя и делал в девяностые пару попыток. Сейчас уже поздно. На пьянках с друзьями ворчу. При Союзе, в конце восьмидесятых у нас в дивизии молодым женатым летёхам квартиры давали сразу после училища, сразу по приезде их в полк. А, я свою собственную квартиру при демократическом капитализме смог себе позволить только к середине нулевых и то — ипотеку смог досрочно погасить, только став гендиректором.

Середина десятых. Шеф разосрался с губером. Год-полтора подковёрной войнушки и босс сваливает-убегает в Лондонград. Холдинг рвут на части вчерашние друзья-знакомцы шефа. Ничего личного, только бизнес и желание выслужиться перед губером. Шеф не горит желанием спасать компанию, а у меня силёнок против оборотней в погонах не хватает для спасения команды. Разные весовые категории. Уволился. Благо есть запасной аэродром. Пока шеф депутатствовал в местном Парламенте и я в микродепутаты успел выбиться-выбраться, стал главой муниципального совета. Думал до пенсии там доработать. Хрена.

Реформа. Пенсионная. Главный питерский партиец собирает глав муниципалитетов и растолковывает как людям надо объяснять реформу. Всё для блага людей. Ещё пять лет пахоты на капиталиста-буржуина — это ж то к чему мы все долгие годы шли, то о чём мечтали. Сижу ворчу себе под нос и не замечаю как вырывается еретическое:

— За пять лет — это почти миллион рублей недополученной пенсии! Где ж тут выгода для стариков?

После собрания ко мне подходит помощник бывшего ракетно-космического замполита ставшего вторым человеком в городе трёх Революций.

— Засунь своё мнение себе в жопу. Это цитата Серафима Макаровича! Засунь и не вынимай, иначе — пожалеешь.

Была ещё надежда на Верховного. Но, не сбылась. Подписал-утвердил он реформу. Плюнул. Сколько можно послушно поддакивать? Собрал депутатов Совета. Поговорили и решили. Решили написать заявления о выходе из партии проголосовавшей за Реформу. Скандал. Ох, и орали на меня в высоких кабинетах. Перетерпел. Очередные выборы, естественно, проиграл. Думал не пропаду. Фиг вам! Как уж это действует — не знаю. Но, называется — чёрный список. Даже инженером в городе никуда не берут.

Кое-какие запасы были. Не голодал, не бедствовал. Однажды подвернулась вакансия — трактористом в Пулково. А, чего? Корочки механизатора широкого профиля у меня ещё со школы были. Опять же гражданская специальность в военном дипломе указана — инженер по эксплуатации колёсно-гусеничной и авто-бронетанковой техники. Взяли. Работаю зимой — на грейдере, летом — на тракторе. Снег-грязь чищу со служебных дорог аэропорта.

Начало 22-го года. Ну, надо же! Президент проснулся! Лучше поздно, чем никогда. Хотелось конечно, чтобы это раньше произошло. Но, что есть, то есть. Наши вошли в Окраину. Бандерьё мочат по сортирам. Эх, староват я уже по танкам скакать. Может в ДНР податься? На танк не посадят, так трактор уж точно доверят. Для тракторов там скоро делов по боле будет.

Етить твою через качель! Ляхи по нашим подо Львовом ракетами врезали. Хорошо хоть не ядрёными. Верховный рассвирепел. Нету больше в Польше и в Румынии натовских пусковых, и базы натовские там горят. Правда, Верховный тоже удержался и вмазал ракетами с обычной БЧ. Еду утром на работу по радио вдруг объявляют — пять ракет в Калининград прилетело. Четыре — наши сбили, пятая — рванула ядерным грибом. Охренеть! Дожил до третьей мировой! Но, работу никто пока не отменял. Запарковал «Дастер» на служебной стоянке, переоделся и за руль «Беларуси».

Самолётов в аэропорту почти нет. Мужики говорят, что ещё ночью их куда-то за Урал погнали. На стоянке у здания аэропорта только один бизнес-джет запаркован. Это что за явление? Ты чё не слышал? Горбатый-меченный вчера в город прилетел поддержать борьбу блогеров за мир во всём мире. Да ладно! Вот не ждал. А, вокруг бизнес-джета технари снуют, готовят к взлёту. Подошёл, поинтересовался. Ага, в Стокгольм птичка меченного ублюдка повезёт. Чего ему здесь делать? В стране которую он развалил?

А, по радио диктор вещает о ядерных грибах в Минске, Владивостоке и в Киеве. Сажусь на трактор и еду к служебной стоянке. Там, в машине у меня кое-что припрятано. Сегодня ж у меня последняя смена перед отпуском, и в отпуск собрался ехать сразу с работы. Думал к однополчанину в гости заглянуть на недельку. Он в Тверской области лесничим работает. Вот я и загрузил в «Дастер», кроме вещей-одежды, своего другана старинного. СКС. Минутное дело — из багажника в кабину «Беларуси» перекинуть сумку-чехол. Возвращаюсь на тракторе к зданию аэропорта. Притормозил. Метров триста до горбачёвского самолётика. Жду. Едет кортеж. Два чёрных угловатых внедорожника, а между ними пафосно-крутой микроавтобус. Подъехали машинки к самолёту. Остановились. Два громадных бодигарда помогают престарелому Мишке выбраться наружу. Высовываю в приоткрытую форточку кабины ствол карабина. Нахожу прицелом выцветшее пятно на бледной лысине. Задерживаю дыхание. Сейчас сровняю, закрою свой счёт! Выстрел. Успеваю заметить как сатанинская отметина на лбу предателя окрашивается выплёскивающейся из черепа кровью. Лучший немец всех времён начинает заваливаться на землю. Вспышка. Удар. Трактор подбрасывает вверх. Бьюсь головой обо что-то выступающее в кабине. Что за фокусы? Что за вспышка? Оглядываюсь. Над Питером встаёт грибовидное облако. Твою ж…! Сейчас ударная волна придёт. Вылезать-спасться-прятаться? А, смысл? Пожил и будя. Тем более, что счёт закрыт! Смотрю на суетящихся над трупом меченого выродка охранников. Крутят головами. Откуда прилетело? Вот же ж. Прилетело! Летит. Замечаю размазанную тень над Пулковскими высотами. Е..ать! «Томагавк»! Сейчас ё…нет! Вспышка…

Примечания

24

Разговоры-переговоры о выводе Советских войск из Афганистана как ни странно начал не Горбачёв. Они начались ещё при Андропове в 1983 году.

25

Пункт постоянной дислокации.

26

Ни чего удивительного по тем временам. Если суд не лишил звания, то офицер продолжал службу.

27

Ей богу, реальный случай во время службы автора на Кавказе.