Изъян

Дмитрий Ардшин

Бывают таланты, которые лучше зарыть и забыть. Но от судьбы не убежишь, а от себя тем более. Природа возьмет своё. И все тайное и зарытое станет явным. К тому же надо на что-то жить.

3

Елизавета Николаевна собралась в магазин.

— Поскорее вовзращайся. — Прошептала Малкина Наталья Алексеевна, косясь на Сашу в кроватке. Ее до смерти пугали утробные трели внука.

— Да я мигом. — Сказала дочь. — Он же спит. Видишь, какой он тихий. Ангел.

— Ну да. Ангел. — Вздохнула бабушка Наталья Алексеевна и покачала головой.

Елизавета Николаевна ушла. Заперев дверь, бабушка вернулась в комнату. Саша вздрогнул и, открыв глаза, уставился на бабушку. Наталья Алексеевна оцепенела.

— Мама! — Протрубил кишечник Саши.

— О господи! — Бабушка затрепетала. Волосы зашевелились. Ее дрожащие руки потянулись к Саше, чтобы успокоить или заставить замолчать.

Кишечник Саши угрожающе зарычал, словно собираясь укусить. Окно зазвенело. Батарея залязгала от частых стуков.

Отдернув руки и отшатнувшись, Наталья Алексеевна выскочила из комнаты в коридор.

— Мама! — Прогрохотал вдогонку Сашин кишечник.

Наталья Алексеевна схватилась за смартфон. Дочь была вне зоны доступа.

— Мама! — Оглушал и ужасал сфинктеральный резонанс.

— Замолчи! — Крикнула бабушка и заткнула уши.

— Мама! — Раскатисто трещала комната, и ходил ходуном коридор.

Не помня себя, бабушка оказалась на кухне. Затравленный взгляд остановился на початой бутылке вина Каберне Совиньон, которая стояла на тумбочке между холодильником и газовой плитой. Бабушка схватила бутылку, чтобы допить ее. Но, вынув деревянную корковую пробку из горлышка бутылки, Наталья Алексеевна замерла. Ее словно осенило.

Она вернулась в комнату, где надрывался Саша.

— Только попробуй, — с угрозой пророкотал кишечник. — Тебе это дорого…

Малкина заткнула кишечник Саши пробкой.

Саша вытаращился на бабушку. Его округлившийся живот стал раздуваться. А пупок выпятился третьим глазом. Побагровевший Саша закряхтел, завозился, заерзал.

Бабушка нагнулась к нему:

— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю.

С глухим хлопком и протяжным треском пробка выскочила из Саши и воткнулась в левый глаз бабушки. Наталья Алексеевна вскрикнула, схватилась за кровоточащий глаз, потом за сердце, пошатнулась и рухнула.

— Эту песню не задушишь, не убьешь! — Протяжно протрубил кишечник.

Саша зарыдал и заголосил.