Секретная бухта в Хорватии

Джули Кэплин, 2019

Джули Кэплин – английская писательница, автор цикла «Романтический побег». Если вы никогда не ели на ходу свежий французский багет, пересекая площадь Трокадеро, не любовались запотевшим кувшином сангрии, сидя в кафе под старым испанским балконом, не пробовали датский бутерброд и не стояли в очереди в бруклинской пекарне, дайте возможность Джули Кэплин показать вам это. Этот романтический побег вы запомните навсегда. Добро пожаловать на борт! Мы отправляемся в Хорватию. Мэдди Уилкокс предлагают работу на шикарной яхте. Ей придется обслуживать заносчивых богатых гостей, но путешествие по островам Адриатического моря точно это компенсирует. Только вот одним из гостей оказывается Ник – брат ее лучшей подруги Нины. От Ника и Мэдди летят искры, когда им приходится общаться. Девушка никак не ожидала, что брат Нины такой самодовольный и заносчивый. Но в тайной красивой бухте, вдали от роскошных яхт и богатых друзей, Мэдди и Ник понимают, что у них намного больше общего, чем им казалось. «Эта книга быстро заставила меня забыть про реальность и погрузила в очень теплую летнюю атмосферу Хорватии. Здесь нет страданий и вечных литературных драм, но зато есть добрые люди, яркие встречи и немного волшебства, которое редко встретишь в реальной жизни». – Настя, @chapapapa17, книжный блогер «Неотразимо!» – Кэти Ффорд

Глава 9

— У тебя здорово получается.

Мэдди подпрыгнула, выронила карандаш и прижала скетчбук к груди, словно сентиментальная девица из исторической драмы.

— Саймон! — Она посмотрела на него со своего укромного местечка в дальней части пляжа, которое специально выбрала так, чтобы ее никто не тревожил. — Ты что тут делаешь? — Тон получился обвиняющий; Мэдди думала, что хорошо укрылась от любопытных взглядов. Особенно гостей.

Она поумерила пыл и добавила:

— Я думала, ты вместе с остальными. — Девушка заглянула ему за спину, надеясь, что он пришел один. Слава богу, она уже накинула футболку и шорты — ей очень не хотелось, чтобы остальные увидели ее в купальнике. Она и рядом не стояла с этими моделями.

Саймон по-волчьи ухмыльнулся, наклонился, подобрал карандаш и отдал его Мэдди. Потом, не дожидаясь приглашения, уселся рядом с ней, уверенный, что ему тут рады.

— Я не могу постоянно с ними находиться. Мне нужно отдохнуть, — доверительным тоном с нотками веселья признался он. — Ну, — он кивнул на скетчбук, который Мэдди по-прежнему сжимала в руках, защищая, как родное дитя, — посмотрим, что там у тебя.

Его глаза вдруг блеснули, как у хищника, который учуял добычу.

Мэдди сглотнула, с неожиданной проницательностью осознав, что если она ему откажет, то он воспримет это как вызов. Тогда он точно победит и посмотрит даже больше рисунков, чем она бы сама ему показала.

— Да так, хотела немного порисовать. — Она ослабила хватку, но скетчбук из рук не выпустила. Она посмотрела на море. — Тут так красиво. Никогда не видела такое чистое море, да и в принципе такой цвет. Как там Златни-Рат?

Саймон не обратил внимания на ее жалкую попытку отвлечь его и положил руку на скетчбук. Усмехнулся. Когда их взгляды встретились, его темные глаза смеялись.

— Мэдди, Мэдди, — с шутливым упреком сказал он. — Зачем же так юлить.

Не разрывая зрительный контакт, Саймон осторожно забрал у нее скетчбук и положил себе на колени.

Какие у него ясные голубые глаза. Сердце гулко забилось в груди, причиняя Мэдди дискомфорт: из насмешливого взгляд мужчины стал серьезным, и у нее перехватило дыхание. Саймон Бересфорд — один из самых привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Мэдди почувствовала, что краснеет, и опустила голову.

Саймон низко рассмеялся.

— И что же тут у нас?

Мэдди спрятала руку за своей ногой и крепко сжала кулак. Очень мало кто видел ее скетчи. Она уставилась на остров вдалеке, перед глаза все поплыло.

Саймон открыл скетчбук и присвистнул.

— Красиво. Очень красиво. — Он взглянул на Мэдди, с подозрением прищурил глаза. — «Немного порисовать», значит.

Он подтолкнул ее локтем:

— По-моему, кое-кто вешает мне лапшу на уши.

Мэдди моргнула и пожала плечами:

— Я… Я просто…

— Милая, да у тебя талант. — Он положил теплую ладонь на ее ногу: выше колена, но еще не на бедро. Неоднозначный поступок. Саймон посмотрел на ее губы и вдруг резко отвел взгляд, словно осознав, что ему этого делать не стоит.

— Я, конечно, не профессионал, но моих знаний достаточно, чтобы сказать: это отличные рисунки. Мой дядя владеет несколькими галереями, и он всегда говорил, что у меня глаз наметан. Если бы я не подался в теннис, то, наверное, пошел бы по его стопам. — Он постучал длинными, изящными пальцами по рисунку и приподнял страницу. — Можно?

Мэдди молча кивнула, хотя ей хотелось вырвать скетчбук из его рук.

Она смотрела, как Саймон переворачивает страницы одну за другой, внимательно рассматривая каждую работу. Улица в Париже, террасные дома в Бурнвиле, коридор с разбросанной обувью дома, часть окна кондитерской Нины, кованый балкон Дома инвалидов, часы в музее Орсе.

Пока Саймон изучал каждое изображение, частичку ее сердца и души, у Мэдди пересохло в горле так, что ей стало больно.

Когда мужчина дошел до первого рисунка, выполненного в тот день, когда Мэдди приехала в Париж на учебу, девушка нерешительно улыбнулась. Она так переживала, боялась и предвкушала, но стоило ей увидеть Триумфальную арку, как она сразу уселась ее рисовать. В этом рисунке воплощены все ее мечты и надежды на тот год обучения. Волшебное время! Она познакомилось с Ниной и Маргаритой и познала мир за пределами крохотного домика в Бирмингеме.

Мэдди открылся целый мир, ей лишь оставалось понять, где ее место в нем. Она любила свою семью, но жаждала большего.

Саймон поднял голову. Целую минуту он смотрел на девушку своими голубыми глазами и ничего не говорил. У Мэдди пульсировала венка на шее, и она задалась вопросом, заметил ли это Саймон.

— Ты кому-нибудь показывала эти рисунки? — спросил он, внимательно за ней наблюдая. Не успела девушка ответить, как он добавил: — Они невероятны. Ты. Очень. Талантливая. Художница.

— Правда? — выдохнула Мэдди. Ей показалось, словно в ее желудке что-то перевернулось. — Ты это не просто так говоришь?

Он рассмеялся:

— Мэдди, Мэдди, Мэдди. К чему бы мне?

Девушка робко улыбнулась.

— Ну ладно. Я рисовала это для себя.

— Неправда, ты же сама в это не веришь.

Мэдди беспомощно пожала плечами:

— Люди вроде меня не становятся художниками.

— Бред. Это кто тебе так сказал? Я с ними поговорю. Хочешь, я им наваляю? — Он со свирепым видом выставил кулаки, и девушка рассмеялась.

Мэдди представила, как грациозный, одетый с иголочки Саймон с кем-нибудь дерется — хотя бы с теми девицами из галереи в Лондоне. Глупость, но очень мило с его стороны.

— Мне раньше никто не предлагал «навалять» кому-то в мою защиту. — Учитывая ее телосложение, она скорее сама бы с этим справилась.

— А стоило бы. — Саймон одарил ее таким теплым взглядом, что Мэдди почувствовала себя непривычно женственной. — Давай выпьем чего-нибудь? Там, под соснами, есть идеальное местечко.

Он уже встал на ноги и протягивал ей руку, чтобы помочь подняться.

Подавив естественный порыв сказать «нет» — все-таки он гость, Мэдди схватилась за его руку и поднялась.

— Будем, — сказал Саймон и поднял изящный бокал на длинной ножке, наполненный белым вином. Он немного покрутил бокал и только потом сделал осторожный глоток. Мэдди отсалютовала в ответ, раздумывая о том, что почти все мужчины, которых она знала, пили пинтами. Тут она вспомнила, что он назвался знатоком вин.

Конец ознакомительного фрагмента.