Метка магии

Джорджия Бауэрс, 2021

Всю жизнь Матильде твердили, что магия – опасная штука. Правило гласит: никогда не используй колдовство, чтобы причинить боль другому, иначе имя жертвы станет шрамом на твоем лице. Но девушка-ведьма не желает подчиняться. Она жаждет мести и быть популярной в своей школе, дружить с самыми красивыми парнями. И способ найден: наказывать своих врагов, скрывая отметины. Однако когда Оливер узнает секрет Матильды, парень не только не боится ее потомственного дара, но даже хочет узнать о нем больше. Ребята сближаются, но начинают происходить страшные вещи: в округе находят тела животных со странными отметинами, а после и вовсе умирает их общая знакомая. Матильда винит себя, но ничего не может вспомнить. Теперь ее сила вышла из-под контроля, и девушка должна выяснить, кто стоит за всем этим, прежде чем появится новая жертва…

Глава 4

Пятнадцать дней до Хэллоуина

Матильда зевнула и снова посмотрела на время: 5.38 утра.

Полиция заявила, что им нужно уйти, чтобы немного поспать, но это было полной противоположностью тому, что делала Матильда. Она пролежала в постели всю ночь, пока в ее голове роились вопросы. Кто убил этих животных? Почему она потеряла сознание? Случится ли это снова? Были ли животные и ее обморок совпадением? Что-то в глубине живота подсказывало ей, что она заблуждается, если так думает. Наконец она решила, что если уже проснулась, то может воспользоваться этим по максимуму и приготовиться к встрече с Оливером. Несмотря на то что ей было нелегко выбраться из теплой постели, Матильда была рада подняться до того, как все остальные даже подумали о том, чтобы проснуться, а время все еще принадлежало ведьмам. Она затянула шарф потуже и засунула его под пальто, чтобы защититься от предрассветного холода, когда далекое блеяние оленей, нежный писк жаб-акушерок и запах горящих листьев заставили ее почувствовать, что она была единственным человеком в лучшем шоу в мире.

Она сунула книгу заклинаний под мышку и направилась по тропинке к коттеджу Ферли в поисках каких-нибудь дополнительных предметов. Последние пару дней были, мягко говоря, непредсказуемыми, поэтому она хотела убедиться, что ее встреча с Оливером пройдет именно так, как она хотела, а так как она потеряла интерес к Эшли, ей требовалось отвлечься. Матильда нашла немного женьшеня и корицы в своем собственном тайнике, но ей нужны были кошачья мята и базилик. У ее матери наверняка припрятана кошачья мята в кладовке для Нимбуса, и в мире не было трав, которые она не смогла бы найти в саду Нанны Мэй.

Покрытый инеем гравий хрустел под ее ногами, пока она не добралась до задней двери. Матильда отперла замок и поспешила внутрь: тепло от плиты и огня удвоилось, согревая ее изнутри и снаружи. Она положила книгу заклинаний на стойку и повернулась к кладовке как раз в тот момент, когда пламя фонаря на кухонном столе ожило, осветив шесть пар моргающих глаз.

— Черт, — прошипела Матильда, прижимая руку к груди, — немного подло так делать, не думаешь?

— Я думаю, это ты совершаешь подлость вот так подкрадываясь, Тилли. И не ругайся на кухне, — сказала ее мать, наблюдая за Матильдой вместе с другими членами ее ковена, — что ты задумала?

Матильда посмотрела на членов ковена, сидящих на кухне, пристально глядя на каждого из них, держащего в руках кружки с травяным чаем. Их лица были так же знакомы, как и члены собственной семьи Матильды. Их было пятеро. Они оказались абсолютно непохожи друг на друга, как незнакомцы, ожидающие автобуса, но все они являлись женщинами, и у всех был понимающий взгляд человека, который мог видеть волшебство в мире всеми своими чувствами.

Они качали Матильду на коленях, когда она была маленькой, или мазали кокосовым маслом ее поцарапанное колено. Но обида, которую она испытывала к ним с тех пор, как они оттолкнули ее отца, означала, что Матильда едва могла сдерживать свое презрение к ним.

— Где Нанна Мэй?

— Не игнорируй мой вопрос, Матильда, — огрызнулась Лотти, поднявшись с места и потянувшись за книгой заклинаний. Матильда выхватила ее и прижала к груди, — что ты задумала?

— Ничего, почему ты спрашиваешь?

— Почему? Потому что ты крадешься до восхода солнца, сжимая в руке книгу заклинаний, а полиция приходила сюда прошлой ночью, задавая вопросы о мертвых животных, вот почему.

— Я же говорила тебе, — вздохнула Матильда, пытаясь прикрыть свои собственные опасения бравадой, — это не имеет ко мне никакого отношения. Я не знаю, как эти коровы пострадали.

— Не пострадали, Матильда, они были убиты. А твое имя высечено у них на тушах. Там что-то происходит. Мы это чувствуем, — сказала Лотти, оглядывая членов своего ковена.

— Почему ты не можешь смириться с тем, что это не имеет ко мне никакого отношения? Это сделала полиция.

Когда эти слова слетели с губ Матильды, она поняла, что обращается не только к матери, но и к самой себе. Между постоянными взглядами на часы и перекладыванием подушки всю ночь мысли Матильды то и дело возвращались к ее имени, вырезанному на этих коровах. Каким-то образом она была причастна к их смерти, даже если и не понимала почему.

— После того как мы оставили тебя, мне пришлось дать им один из напитков Нанны Мэй, чтобы они забыли, зачем находятся здесь, и ушли! Ты не просто отмахиваешься от этого, Матильда. Нам не нравится использовать зелья на людях без их ведома.

— Итак, мне не разрешено использовать магию для решения моих проблем, но для тебя нормально использовать ее, чтобы избавиться от своих? — пробормотала Матильда.

— Что ты сказала? — спросила Лотти, скрестив руки на груди.

Матильда вздохнула:

— Ничего. Теперь я могу идти? У меня есть дела. — Лотти поджала губы и кивнула. Матильда схватила кошачью мяту из кладовки, затем переступила порог, позволив двери захлопнуться за ней, и направилась к травам Нанны Мэй в поисках базилика. За углом, сразу за садом с травами, она увидела сгорбленную фигуру своей бабушки, шаркающей садовыми вилами, почти такими же большими, как она сама. У ее ног горел небольшой костер, и Матильда поняла, откуда доносился запах горящих листьев.

Нанна Мэй уронила вилы и бросила горсть крошечных семечек в огонь, глядя на потрескивающее у ее ног пламя. Матильда улыбнулась, наблюдая за ней. Семена, которые она бросила в огонь, были тыквенными семечками — Нанна Мэй сначала жевала их, затем выплевывала в огонь на кухне и ждала, пока они упадут на пол. Лотти запретила ей делать это в доме после того, как один из них попал Нимбусу в глаз.

Через несколько секунд одно из тыквенных семечек выпрыгнуло из огня и приземлилось у ног Нанны Мэй. Старушка наклонилась, чтобы поднять его, и Матильда поспешила к ней, подняла его, а затем уронила в испачканную землей ладонь своей бабушки. Раздался еще один слабый щелчок, потом еще и еще, и Матильда собрала семена и протянула их Нанне Мэй.

— Что ты ищешь, Нанна Мэй? — спросила Матильда, взяв бабушку под руку и провожая ее к пруду.

Нанна Мэй взяла одно из семян и бросила его в воду. Матильда смотрела, как вода расходится кругами, когда семечко попадает на поверхность. Нанна Мэй бросила еще одну, ее брови сошлись вместе, а губы беззвучно шевелились. Она прикусила губу, покачала головой и повернулась к Матильде:

— Что там написано? Что ты видела на этот раз? — спросила Матильда.

По словам Лотти, Нанна Мэй была благословлена прорицанием, довольно распространенным даром среди ведьм. Матильда всегда с уважением относилась к своей бабушке и ее вере в то, что она может видеть будущее, но в глубине души она думала, что предсказания, скорее всего, были просто совпадениями. Тем не менее она посмотрела на Нанну Мэй с тем, что, как она надеялась, было нетерпеливым ожиданием, когда пожилая женщина схватила Матильду за руку и повернулась к ней.

— Злая Тилли, — прошептала она, и от этих слов у Матильды по спине пробежал холодок. Нанна Мэй схватила Матильду за другую руку и посмотрела на пруд, качая головой, когда ее глаза зигзагообразно скользили по поверхности, как будто она читала сообщение. Она снова посмотрела на Матильду, ее взгляд стал серьезным, — злая Тилли.

Матильда сжала руки Нанны Мэй и натянуто улыбнулась ей.

— Что я тебе говорила, Нанна? Пожалуйста, не называй меня так.

Нанна Мэй отпустила руки Матильды и сунула руку под свое пальто. Матильда посмотрела на горизонт. Если она собиралась закончить свое заклинание к восходу солнца, ей нужно было собрать все необходимое прямо сейчас и вернуться в свою комнату в оранжерее.Матильда попыталась отступить, но Нанна Мэй крепче сжала ее руки, а затем вытащила из кармана пальто вышитый носовой платок. Она поджала губы и попыталась завязать его узлом.

Матильда поцеловала Нанну Мэй в лоб, затем отступила от нее, улыбнувшись, когда глаза старухи расширились, и она указала на почти завязанный узел на носовом платке, подняв его так, чтобы Матильда знала, кому он предназначался.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Нанна Мэй, но мне не нужен твой использованный носовой платок, даже если он отпугивает злых духов, — сказала Матильда, собирая немного базилика в саду с травами, — мне пора идти, нужно готовиться к свиданию. Пожелай мне удачи.

Матильда запрыгала по дорожке и послала Нанне Мэй воздушный поцелуй, улыбаясь старухе, все еще протягивавшей ей носовой платок. Как только она завернула за угол, улыбка сползла с ее лица, и девушка задалась вопросом, что бабушка увидела в ряби на пруду. Порыв ветра заставил деревья затихнуть, и Матильда кивнула себе, решив, что, может быть, на всякий случай она сделает защитный амулет. Тот, который не предполагал ношения с собой использованного носового платка.