Метка магии

Джорджия Бауэрс, 2021

Всю жизнь Матильде твердили, что магия – опасная штука. Правило гласит: никогда не используй колдовство, чтобы причинить боль другому, иначе имя жертвы станет шрамом на твоем лице. Но девушка-ведьма не желает подчиняться. Она жаждет мести и быть популярной в своей школе, дружить с самыми красивыми парнями. И способ найден: наказывать своих врагов, скрывая отметины. Однако когда Оливер узнает секрет Матильды, парень не только не боится ее потомственного дара, но даже хочет узнать о нем больше. Ребята сближаются, но начинают происходить страшные вещи: в округе находят тела животных со странными отметинами, а после и вовсе умирает их общая знакомая. Матильда винит себя, но ничего не может вспомнить. Теперь ее сила вышла из-под контроля, и девушка должна выяснить, кто стоит за всем этим, прежде чем появится новая жертва…

Глава 6

Матильда посмотрела, как Оливер поставил бутылочку на стол, а затем уставилась на него.

— Что… я… что… я… — пыталась что-то сказать она, открывая и закрывая рот, как карп кои.

Оливер оглянулся через плечо и сел.

— Ведьма, — сказал он, кивая ей, — правильно?

Матильда сглотнула.

— Нет, то есть… Что? Я…

Оливер поднял руку, затем придвинул свой стул ближе к столу, так что его локоть коснулся ее локтя.

— Все в порядке. Я тоже практикуюсь.

— Ты… практикуешься?

— Да. Ты же знаешь, что парни тоже могут обладать магическими силами, верно?

— Конечно, я знаю, — отрезала Матильда, — мой отец был ведьмой. То есть колдуном, точнее, является колдуном.

— О правда?

— Да, он… Не важно. Подожди-ка, стой. Ты хочешь сказать, что ты колдун?

— Да, — подтвердил Оливер, потягивая кофе, как будто сказать, что ты практикуешь магию, было самой естественной вещью в мире.

— Но как ты узнал, что я ведьма?

— Твое лицо, когда вчера у тебя шла кровь, — сказал Оливер, указывая на щеку Матильды. Он расстегнул куртку, и Матильда чуть не упала в обморок, когда он чуть приподнял футболку, чтобы показать ей слово «Дэниел», оставленное шрамом на его очень подтянутом торсе. — Отметки остаются на теле, а не на лице.

Матильда пожала плечами, надеясь, что ее неспособность произнести хоть слово после того, как она увидела краешек боксеров Оливера, сойдет за беззаботность.

Оливер прищурился и откинулся на спинку стула.

— Это твоих рук дело, не так ли? С Эшли и пчелами? — Матильда сложила руки на груди и оглядела кофейню. Оливер мягко ударил по столу и улыбнулся ей. — Я так и знал! Я знал, что видел «Э» на твоей щеке. Пчелы вели себя довольно напряженно. Я никогда даже не слышал ни о чем подобном

— Она это заслужила, — заявила Матильда, подняв подбородок.

— Эй, я не осуждаю, — проговорил Оливер, поднимая руки вверх, — эта девушка — яд. Просто напомни мне никогда не переходить тебе дорогу, вот и все.

Матильда придвинула свою кружку и подула в нее, пытаясь понять, что происходит.

— Куда он теперь делся? Шрам с ее именем? — спросил парень, вглядываясь в ее лицо.

Матильда сглотнула. Она сделала базовое любовное заклинание, чтобы использовать его на Оливере, в основном по привычке и потому, что ей нужно было отвлечься. Произошедшее только что совершенно ошеломило ее. Он не только знал о магии, но и не собирался читать ей нотации о нарушении равновесия.

— Эм, я могу скрывать свои шрамы.

— В самом деле? Как ты это делаешь? Я имею в виду, не то чтобы я хотел делать ужасные вещи с людьми, но было бы здорово иметь возможность снимать рубашку в школьных раздевалках.

— Извини, но… Откуда ты знаешь об этом? — спросила Матильда, ее щеки слегка покраснели.

— Откуда я знаю о чем? — сказал Оливер, делая еще один глоток своего напитка.

— О магии? О том, что ты колдун? О шрамах?

— Ну, на самом деле я не так уж много об этом знаю. Я новичок в этом вопросе, но знаю, что первое правило состоит в том, что если ты используешь магию, чтобы причинить боль кому-то другому, то в конечном итоге получишь большое неприятное имя, написанное на твоем теле. Я не верил в это, но узнал об этом на собственном опыте

— Ты не колдун по происхождению? — спросила Матильда.

— Какой-какой колдун? — спросил Оливер, поднимая брови.

— По происхождению. Значит, это не имеет отношения к твоей семье?

Оливер покачал головой.

— Тогда почему ты начал? Парни, как правило, не проявляют интереса.

Оливер выглянул в окно и глубоко вздохнул:

— У меня были трудные времена перед летом, с моей семьей и прочим, и я как бы наткнулся на это. Я проводил много времени в библиотеке, и там был целый шабаш пожилых дам, которые часто встречались.

— Держу пари, они любили тебя, — сказала Матильда, думая о том, какой шум поднял бы ковен ее матери из-за Оливера.

— Конечно, — улыбнулся Оливер. — Они кормили меня тортом и учили магии. И вязанию. С самого начала я был увлечен медитацией, но чем больше я узнавал, тем больше погружался в нее. Была одна женщина, которая действительно помогла мне научиться сосредотачиваться, и она видела, что я отношусь к этому серьезно, поэтому дала мне несколько своих старых книг. Она говорила, что всему научилась у своей мамы, так что, я думаю, она была… как ты это назвала?

— Ведьма по происхождению.

Оливер кивнул.

— Ковен научил меня некоторым основам магии незадолго до того, как мы переехали сюда, и я старался читать как можно больше, — он посмотрел на Матильду и улыбнулся, — что?

Матильда тоже улыбнулась и мягко покачала головой.

— Я просто не могу представить тебя сидящего на шабаше в какой-нибудь библиотеке.

— Эй, это именно то, что мне было нужно в то время. Мне оказалось необходимо сосредоточиться и почувствовать, что я что-то контролирую.

Матильда сглотнула. Слышать слова Оливера было все равно что зачитывать страницу из дневника. С тех пор как ушел ее отец, она чувствовала, что может контролировать свою жизнь только тогда, когда использовала магию. Она не могла помешать ему уйти, но могла заставить других делать то, что она хотела. Контроль был утешением.

— А потом я переезжаю сюда, и это похоже на центр ведьм с девушками, которых рвет пчелами в кафетерии, и всеми этими мертвыми животными. Ты ведь слышала об этом, верно?

Матильда кивнула, ее плечи напряглись.

— Это должен быть кто-то, использующий магию, верно? Я не думаю, что ты могла бы причинить вред кому-то живому, но это кажется довольно…

— Странно, — пробормотала Матильда. Она не была уверена, как отреагировал бы Оливер, если бы узнал, что полиция приходила в ее дом прошлой ночью, специально задавая Матильде вопросы о ее возможной связи с последними смертями.

— Да, более чем странно. Я действительно слышал, что у этих коров на коже были вырезаны письмена. Я имею в виду, это же отвратительно? — сказал Оливер хмуро глядя в окно. Он как будто пытался собрать воедино улики с места преступления.

Матильда заставила себя придумать другую тему для разговора, которая отвлекла бы Оливера, но ее глупый мозг не мог представить ничего, кроме изображения ее собственного имени на животных. Она посмотрела на свои руки, затем с облегчением вздохнула, когда Оливер продолжил разговор.

— Но в любом случае на чем мы остановились? Давай больше не будем говорить о мертвых животных, хорошо? Не та тема разговора, которую я хотел бы поднять сегодня, — Оливер улыбнулся, но в его глазах мелькнул какой-то страх, когда он попытался сменить тему. — А как насчет тебя? Полагаю, быть для тебя ведьмой — это семейное дело?

— Да, это началось очень, очень давно. Моя семья берет начало прямо здесь, в Грейв-Уике. Ты знаешь историю об Айви в колдовском колодце?

— Я думаю, это колодец желаний, — заметил Оливер.

— Спасибо, что вставил свои мужские пять копеек, но здесь мы называем это ведьмовским колодцем, — сказала Матильда, улыбаясь ему. — Айви жила здесь, в Грейв-Уике, около четырехсот лет назад. Все знали, что она ведьма, но все приходили к ней тайно, если были больны. Все шло хорошо, пока кто-то на самом деле не произнес это вслух, и все те люди, которым она помогла, отвернулись от нее, опасаясь, что их самих обвинят в колдовстве. Очевидно, они сломали ей все пальцы, зашили губы, а затем бросили ее в колодец в лесу и оставили умирать от голода. Эта осень была очень влажной, и через несколько дней дождь наполнил колодец, а она утонула. Сейчас люди бросают туда монеты и просят ее исполнить желания, так что ее душа никак не может успокоиться. Вы заметили, как много плюща растет повсюду в Грейв-Уике?

— Я никогда по-настоящему не думал об этом, не замечал.

— Теперь, когда я сказала, ты будешь замечать его везде, куда бы ты ни пошел. Зеленый, коричневый, красный. Вокруг стволов деревьев, по стенам, на домах людей. Это она напоминает людям, что она все еще здесь. Во всяком случае, так они говорят.

— На самом деле? — спросил Оливер, его глаза расширились, когда он осознал историю Айви. — Так вот в чем все дело?

Он указал на большой зелено-оранжевый плакат, рекламирующий Фестиваль «Ведьмин колодец» Грейв-Уика. Матильда кивнула и продолжила, ее мышцы заныли от возбуждения и возможности поделиться таким известным городским секретом с кем-то, кто недавно начал использовать магию.

— Все знают эту историю, и фестиваль — это весело, но Айви была реальным человеком. Я видела рисунки. Она носила лунный камень на шее и всегда держала при себе атаме.

— Что?

— Атаме. Это что-то вроде церемониального кинжала. Люди говорили, что она носила его с собой на случай, если когда-нибудь столкнется с дьяволом.

Оливер сглотнул, его глаза расширились.

— Итак, родовые ведьмы, например, поклоняются дьяволу?

— Это был всего лишь слух. Настоящие ведьмы не верят в дьявола, Оливер.

Парень кивнул, его плечи расслабились.

— Ты действительно новичок в магических делах, не так ли?

— Да. А ты ходячая энциклопедия, — подтвердил Оливер с улыбкой.

Матильда пожала плечами:

— Мать и бабушка учили меня всю мою жизнь, и отец тоже, прежде чем уйти. Мама всегда твердит о чистоте моей магии и о том, что мне нужно уважать ее, обучаясь использовать верную энергию.

— Когда твой отец ушел?

Матильда напряглась.

— Ты задаешь много вопросов.

— Неужели я?.. Ты хочешь меня о чем-нибудь спросить?

Матильда прикусила губу и прищурилась.

— Почему ты бросил свою старую школу? Тебя исключили?

— Да, они поймали меня, когда я приносил в жертву козу в своем общежитии, и выгнали меня.

— Ха-ха.

Оливер пожал плечами:

— Это стало слишком дорого для нас.

— Ох…

— Ничего особенного, — уголки губ Оливера дрогнули, а в уголках глаз показались морщинки, — мне здесь вроде как нравится.

Матильда сделала большой глоток кофе, пряча улыбку за чашкой.

— Тебе нравится здесь жить? — спросил Оливер.

— Думаю, да. Я имею в виду, что на самом деле у меня нет выбора, — сказала Матильда. Оливер нахмурился и подался вперед в своем кресле, — из-за моего происхождения мы черпаем много силы, находясь здесь. Моя магия ослабнет, если я буду жить в другом месте. Она может даже совсем исчезнуть.

— Но разве ты не можешь просто сделать то, что делаю я, и выучить это снова?

— С потомственными ведьмами это не работает. Мне нравится сила, которой я обладаю, и то, что я могу с ней сделать. Я не уверена, что хотела бы жить без этого.

— Получается, это никаких путешествий, никакого колледжа?

— Я думала о том, чтобы попробовать съездить во Францию, но… ЧТО ЗА?!

Рука Оливера взлетела к груди, и он подскочил на своем месте, развернувшись, чтобы посмотреть, на кого указывала Матильда. Он нахмурился, глядя в окно, его грудь поднималась и опускалась, когда он делал успокаивающие вдохи, затем повернулся к Матильде:

— Твоя подруга?

У витрины кофейни стояла девушка, положив руки на стекло и придвинув лицо так близко, что у нее появился маленький поросячий носик. Она уставилась на Матильду. Матильда нахмурилась и подождала, пока ее собственное сердцебиение замедлится.

— Нет, я так не думаю? — спросила она сама у себя, пристально глядя на девушку. — На что она смотрит?

Оливер склонил голову набок и перевел взгляд с девушки за стеклом на Матильду:

— Я думаю, она смотрит на тебя. Ты уверена, что не знаешь ее?

Девушка отстранилась от стекла, позволив своим чертам вернуться на место, и Матильда поняла, кто она такая.

— Я действительно знаю ее. Ее зовут Эрин, мы действительно были друзьями. Какого черта она так на нас смотрит? — Стекло запотело там, где Эрин дышала на него. Матильда встретилась с ней взглядом и одними губами спросила через стекло: «В чем твоя проблема? Проваливай, Эрин!»

Взгляд Эрин переместился с Матильды на Оливера. Они оба смотрели друг на друга, пока Эрин не отвернулась от стекла и не ушла так же внезапно, как появилась. Ее рыжие волосы развевались вокруг лица. Как только она завернула за угол, Оливер и Матильда повернулись друг к другу и разразились приступом смеха.

— Боже, что за чудачка, так на нас пялилась. Я не понимаю, что она делала, — сказала Матильда.

— Думаешь, ей было что-то нужно? Почему она просто не вошла, если хотела поговорить с тобой? — рассеянно спросил Оливер, проверяя свой телефон. — Черт. Может, она и чудачка, но она пунктуальна. Нам лучше идти, иначе мы опоздаем в школу.

Волна разочарования на мгновение парализовала Матильду, и ей пришлось заставить себя подвинуться вперед на стуле и поднять сумку.

— Спасибо за кофе, — поблагодарила она.

— Нет проблем, — улыбнулся Оливер.

Парень встал и театрально потянулся, глядя на декорации фестиваля Ведьминого колодца, расположенные в кофейне. Он улыбнулся Матильде, затем снова и снова повертел телефон в ладони, протирая экран рукавом.

— Ты в порядке? — спросила она.

Он перестал протирать свой телефон и моргнул, глядя на нее.

— Хм? Нет, да, я имею в виду, да, я в порядке. Просто оцениваю обстановку.

Оливер улыбнулся и указал на пустые кофейные кружки и на них двоих, стоящих друг против друга.

— И задаюсь вопросом, все ли прошло достаточно хорошо, чтобы, если я попрошу, ты согласилась пойти со мной на ту вечеринку в пятницу вечером?

«Он приглашает меня на свидание. Он приглашает меня на свидание по собственной воле», — подумала Матильда. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться. Матильда с ног до головы осмотрела Оливера, гадая, куда может завести ее знакомство с ним «честным способом», как он выразился.

— Ты здесь уже месяц, и тебя пригласили на вечеринку, о которой я ничего не знаю?

— В дом Шона Баркера, мы вместе играем в футбол. Его родители в отъезде, и он этим пользуется. Ты хочешь пойти со мной?

Матильда посмотрела в пол, затем на Оливера, больше не в силах сдерживать улыбку на лице.

— Да, конечно. Я приду.

— Круто, — обрадовался Оливер, его плечи расслабились. — Я заеду за тобой в восемь тридцать? Это не слишком рано?

«Откуда мне знать? Это моя первая вечеринка», — подумала Матильда.

— Восемь тридцать — это отлично, — согласилась она.

— Потрясающе. Коттедж Ферли, верно? — Матильда кивнула, и Оливер улыбнулся так широко, что ямочки на его щеках словно соединили точки, — нам лучше пойти в школу.

Матильда опустила глаза и надела пальто, сияя все сильнее, пока застегивала его.