Флембер

Джейми Смарт, 2019

Мальчик Дев живёт в деревеньке на затерянном в океане острове. И больше всего на свете он любит изобретать, хоть его изобретения и мало кому по душе. Однажды Дев решает создать нечто поистине невероятное – огромного живого плюшевого медведя! Он непременно сделает жизнь острова лучше. Вот только оживить робота оказывается не так просто, и теперь в опасности вся деревня. Неужели, чтобы спасти собственный дом, Деву придётся попрощаться с новым другом? Единственным своим другом… В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Глава 6

Слизняк в Главном зале

Спустя двенадцать минут Дев шагал по улице в плотном кольце из членов Гильдии. Одни держали его руки, другие, словно поводок, — шарф, третьи несли обломки несчастного Сыросмывателя. Бастор вёл всех в Главный зал.

Конвой протащил Дева по ступенькам, затем между грозными высокими колоннами и, наконец, в большие двери с металлическими шипами. Наконец процессия остановилась и вытолкнула Дева в середину просторного помещения.

Мальчик медленно двинулся вперёд, с трудом переставляя ноги, которые вдруг стали ватными. Смотреть он старался только перед собой. Дев вышел в середину зала и замер. Его взгляд упал на огромную голову медведя, которая висела над каменным очагом на дальней стене. Пасть монстра была оскалена, острые клыки поблёскивали в тусклом свете.

По спине Дева пробежал холодок. Он посмотрел направо, на ряды щитов на стене, на каждом из которых изобразили эмблему Гильдии — перекрещенные меч и молот. А слева от мальчика тянулся ряд высоких окон с закрытыми ставнями, в щели которых проникал солнечный свет.

Раздался короткий кашель. Это был Санторо. Он кивнул, указывая Деву на большое деревянное кресло в центре зала. В другое время Дев ни за что бы не позволил брату указывать, что ему делать, — но не сейчас, когда его желудок сжался в маленький комочек от неприятного предчувствия. И Дев покорно поплёлся к креслу. Каждый его шаг отдавался гулким эхом по залу, теряясь где-то наверху среди балок. А затем вокруг раздалось множество шагов и пошаркиваний, а также перешёптываний и постукиваний шлемов. Жители деревни заполнили тени в неосвещённых углах зала.

Всем не терпелось увидеть представление.

Дев сел. Шёпот растворился. Не потому, что люди перестали переговариваться, просто теперь его сердце бухало в ушах гораздо громче всех остальных звуков.

— Всем встать! — грохнул суровый голос. — Всем встать в честь меня. В честь мэра. А я мэр.

Мэр Фршмель всегда напоминал Деву толстого неуклюжего слизняка. Его огромное неповоротливое тело переваливалось из стороны в сторону, пока он пробирался через толпу, а позади тащился длинный шлейф одеяния, похожий на жирный хвост улитки. Нелепый огромный шлем покрывали драгоценные камни, которые блестели в полутьме, как большие вращающиеся глазные яблоки.

Мальчик вздрогнул. Мэр прополз в сторону стола, который стоял напротив стула Дева, плюхнул на него толстую стопку бумаг и взобрался на трон позади. Обширная грудь вздымалась от тяжёлого дыхания.

— Ставни! — рявкнул мэр, и члены Гильдии с обеих сторон от него дёрнули за два длинных шнура, свисающих с потолка. Раздалась череда хлопков открывающихся ставней, и дневной свет залил комнату. И вот теперь мэр предстал перед жителями во всей «красе».

Воспалённые, налитые кровью глаза еле выглядывали из-под неестественно кустистых седых бровей. Нос был большой и раздутый, словно его ужалила сотня пчёл. Рот обвис с обеих сторон, а в уголках губ поблёскивала слюна. В лице мэра было нечто чудовищное, и страх пробрал Дева до глубины души.

Он сглотнул, вцепившись в подлокотники кресла.

Мэр схватил часы, свисавшие на цепочке с его шеи, взглянул на них и вздохнул.

— Тик-так, тик-так, время не ждёт. — Мохнатые усы шевелились в такт словам. — Давайте-ка побыстрее с этим разберёмся. Десять минут. Девять, если признаешь свою вину. — И он сунул свой пчелиный нос в кипу бумаг на столе. — Дев Вечнорос. Принадлежит к указанному роду Вечнорос. Один выживший родитель. Второй, эм…

Он бросил взгляд на стену. Там, рядом с его собственным огромным портретом, на котором он был изображён в пышном одеянии, усыпанном каменьями, висела ещё одна картина. Человек на ней тоже был одет как мэр, но его наряд казался сдержаннее и проще. Он улыбался Деву доброй понимающей улыбкой, которая мигом успокоила мальчика, хоть и всего на пару мгновений.

— Привет, пап, — шепнул он портрету.

— Твоего отца тут нет, — надменно фыркнул мэр Фршмель. — И слава богу, что нет, иначе бы он провалился сквозь землю со стыда, услышав, что его сын обвиняется в уничтожении имущества, краже коз, безрассудной беспечности, создавшей угрозу для жизни жителей нашей деревни, безответственном создании роботов…

— Я создал Сыросмыватель, чтобы помочь… — пробормотал Дев.

Мэр оторвался от бумаг, его глаза сузились.

Дев пожелал просочиться сквозь кресло.

— Чтобы помочь исправить твою же предыдущую ошибку?

Один из гильдийцев вышел вперёд с ящиком в руках. Мэр вытащил из него пару сырных ботинок.

Дев поджал голые пальцы ног и глубоко вздохнул.

— Это… Ну, это и правда моя вина. Но Сыросмыватель работал прекрасно! Это гениальное изобретение, и если бы козёл…

— О, так это, значит, козёл во всём виноват? — фыркнул мэр.

Из толпы послышалось блеяние.

— Нет! Просто Фервус хотел получить морковку. А у всех на площади будто случилось морковное помешательство… — Дев вдруг замолчал. — Эй, погодите-ка… И правда, почему это у всех была морковь?

У себя в голове Дев снова проиграл всё, что случилось. Сыросмыватель. Бабушка Вентилло с ящиком моркови. Санторо, который уводит её прочь. Но на этот раз Дев заметил то, на что не обратил внимания в прошлый. Уходя, Санторо бросил взгляд назад. Короткий, меньше секунды. Но теперь Дев увидел его очень отчётливо. Это не просто взгляд. Это ухмылка. Санторо ухмылялся, прячась за своими дурацкими длинными волосами.

— Это сделал Санторо, — ахнул Дев, потом нахмурился, а затем его лицо исказила настоящая ярость. — Да, Санторо взял морковь и раздал её детям из Космического Флота!

— О, не переживай, я не забыл о твоём брате, — мэр кивнул в сторону Санторо, который стоял у стены, сложив руки на груди. — Он не должен был позволить тебе построить этот… Сыросмыватель. Он был обязан доставить тебя в зал суда, как только ты взлетел. — Мэр одёрнул оборки на рукаве. — Нет, самое большое преступление твоего брата — это сострадание.

— ЧТО?! — завопил Дев.

Мэр, прищурившись, взглянул на Санторо.

— Почему он вообще в Гильдии? Ему явно маловато лет.

Бастор прочистил горло.

— Он в Гильдии Юных, сэр. Его достижения…

— Меня это не волнует, он всё равно просто ребёнок, — снова высокомерно фыркнул правитель. — И он потерял бдительность. Это твой первый прокол, парень. Ещё один — и ты вылетишь из Гильдии.

На лице Санторо не дрогнул ни один мускул.

— Так вот что получается. — Мэр снова повернулся к Деву. — Один брат устраивает неприятности, а второй спускает это ему с рук. Непослушание явно у них в крови. Перси, прошу.

Перси со свалки вышел вперёд. Его металлический шлем всё так же нависал над нахмуренным лбом, отчего мужчина казался ещё более хмурым. На руках он держал Мину. Она уткнула личико в своего плюшевого мишку, с пышных волос на пол капала вода. Левая рука девочки была перебинтована.

Сердце Дева сжалось.

— Мина, ты в порядке? — спросил он. — Очень болит?

— Не смей с ней разговаривать! — рявкнул Перси, подходя к столу мэра. Он усадил Мину на край, и девочка ещё крепче сжала красного мишку (а точнее, то, что от него осталось) и опустила глаза на свои ботинки.

— Но… но я же вытащил Фервуса из Сыросмывателя! — воскликнул Дев. — Я точно успел!

— Успел столкнуть мою малышку в фонтан! — Перси сплюнул. — А она неудачно приземлилась. Бедная крошка вымокла до нитки и выплакала все глаза!

— Прости, — Дев почувствовал, как у него сдавило горло, — Мина, прости меня, мне очень жаль!

В толпе начались перешёптывания. Мэр треснул кулаком по столу и издал протяжный злобный рык, заставив затрястись свои многочисленные вторые подбородки.

— Тогда как вина Санторо в этом деле ещё под вопросом, ты, Дев, совершенно точно являешься причиной всех бедствий, от начала и до конца. А значит, тебе придётся за это ответить, — заключил он.

— Давайте выбросим его за Стену. Прямо в Дичь! — Перси подался вперёд. — Я готов сам его туда оттащить.

Откуда-то из глубин жировых складок мэра послышался смешок.

— А что, неплохая идея, — задумался он. — Может быть, на денёк. Или два. Так ты поймёшь, куда может завести тебя твоё дурное любопытство.

— За Стену? — Дев почувствовал, как внутри него нарастает паника.

Мэр улыбнулся так широко, что жирные щёки поползли вверх и почти закрыли собой глаза.

— Мы привяжем тебя верёвкой, чтобы не мог убежать далеко, — усмехнулся он. — И дадим тебе маленький колокольчик, чтобы ты звонил в него, если что-нибудь начнёт тебя есть.

— Ты же слышал истории? — оскалился Перси. — О том, зачем мы построили Стену? И о том, что лежит за ней… о Дичи?

Дев стиснул руки, стараясь остановить дрожь.

— Никто за Стену не отправится, — разлетелся по залу голос мамы Дева. Эми вышла из толпы, пересекла солнечные лучи, падающие в окно, и встала между ним и Перси. — Никто — и мой сын тем более.

— Лучше бы ты не поощряла все эти его безумные идеи! — выпалил Перси, ещё крепче прижимая к себе Мину. Затем он понизил голос и пробурчал: — Не удивлюсь, если он вычитал их в книгах.

— КНИГАХ?! — мэр затрясся от ярости. — У нас в Эдеме нет книг!

Эми отстегнула от жилета Дева банку с Хромоножкой и показала её толпе. Жук спал внутри.

— Не было никаких книг и никаких нарушенных правил. Дев просто очень любознательный мальчик. Это произошло только потому, что он ловил этого глупого жука, — объяснила она.

— ФЛЕМБОЖУК! — взвыл мэр, и от его вопля все, кто находился в зале, клацнули зубами. — Хочешь сказать, они уже здесь?! — Он задрал рукав, под которым оказалось не меньше трёх пар часов. — Близится большой день, — буйствовал мэр. — Очень, очень большой день, и ты, Эми, знаешь это лучше всех. И у нас осталось… всего сорок пять часов и пятнадцать минут, чтобы подготовиться к самому важному дню в нашем календаре, а главная торговая площадь Эдема до сих пор воняет СЫРОМ!

— Я бы назвала это благоуханием, — вставила Роза Плесневель.

Мэр дико зыркнул на неё, и Роза мигом растворилась в толпе.

— Флемба не будет ждать, пока мы подготовимся. — Фршмель выкарабкался из кресла и вышел из-за стола. — Когда наступит тот самый час, думаете, флемба подождёт пару минут, пока мы развесим все банты и надуем последние шары, прежде чем цветы распустятся буйным цветом, разрастётся трава, зазеленеют листья, а наше Эдемское дерево наполнится жизнью?

Эми собралась было ответить, но мэр не дал ей и рта раскрыть.

— НЕТ! — завопил он. — Мы обязаны быть ГОТОВЫ! Деревня должна быть украшена к празднеству, стать синей от флагов и конфетти. И мы не можем позволить одному бестолковому мальчишке испортить нам это наиважнейшее событие!

— Но я очень люблю День флембы, — возразил Дев. — Я ни за что его не испор…

— Сорок пять часов и тринадцать минут! — Мэр с раскрасневшимися щеками схватился за стол и швырнул его в стену с грохотом, от которого сотряслась вся комната. Листы бумаги взвились, как осенние листья. — Я не допущу, чтобы ты делал хоть что-то, что поставит под угрозу мой День флембы.

— Дев всегда хочет только помочь! — крикнула Эми.

— Так вот у него не получается! Он разрушает всё, к чему прикасается! И поэтому твой сын теперь под запретом! Ему нельзя участвовать в Дне флембы! — Фршмель сделал несколько грузных шагов вперёд. — Если он хочет остаться в деревне на праздник, ему запрещено… всё!

Зеригольд подёргал мэра за край одеяния.

— Эм, а как же мой магазин?

— Да, и пусть почистит магазин старика, — добавил мэр, отмахиваясь от антиквара и направляясь к выходу. — И на этот раз — как положено!

— Мне запрещён День флембы?.. — прошептал Дев.

— Запрещён! — рявкнул мэр, уже выйдя за дверь.

Эти слова эхом облетели Дэва, запрыгнули к нему в голову и юркнули вниз, в самое нутро.

Ему всё запретили.

Его самого запретили.