Измена. Лучше сдохну, чем с тобой!

ДОМИНАТРИКС, 2023

Мой муж изменил мне. С секретаршей, прямо в своем кабинете. Я пришла поздравить его с днем рождения и застала эту девку прямо за делом. А ведь это должен был быть самый счастливый день в моей жизни – нам, наконец, удалось забеременеть. Я убежала от него, но, прежде чем двери лифта сомкнулись, прокричала, что беременна от другого. Годы спустя мы встретились снова. Мой бывший и мой сожитель, жестокий садист, сели играть на меня в карты. И бывший, Ваня, выиграл. Забрал меня в свой особняк, и я дико боюсь, что он узнает, что сын его, и отнимет у меня Сашу.

Глава 2. Мирослава

Я долго смываю с себя его следы, не жалея ни мыла, ни горячей воды, а потом собираюсь. Замазываю синяки под глазами, маскирую косметикой заплаканный вид, надеваю одно из его любимых платьев: красное, с глубоким вырезом на бедре. Становлюсь той самой статусной секс-куклой, которой вынуждена быть.

— Добрый вечер, Мирослава, — учтиво здоровается со мной начальник охраны Эльдара, когда я выхожу из дома. — Чудесно выглядите сегодня.

— Спасибо, — бросаю холодно. Еще не хватало, чтоб мой гражданский муж заметил, что Скиф неровно ко не дышит.

Я крепче сжимаю клатч и прохожу мимо, ощущая на себе его более чем заинтересованный взгляд.

Сажусь на заднее сиденье черного «Майбаха» рядом с Эльдаром. Он долго и придирчиво рассматривает меня, а потом удовлетворенно кивает и по-хозяйски кладет тяжелую руку мне на бедро.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, не надеясь, что он ответит.

— Едем играть в карты с моими деловыми партнерами, — бросает недовольно. — Будь желанной, Мира, чтоб они слюни по тебе пускали, зная, что ты только моя.

Он резко хватает меня за скулы, сжимает их до боли и заставляет посмотреть себе в глаза.

— Ты поняла меня? — шипит он у моего лица. — Только моя, а эти смотрят на тебя и мучатся от стояков.

— Поняла, — бормочу я, пытаясь вырваться из его цепкой хватки.

— Там есть один… — он замолкает, зло зыркает глазами, сжимает челюсти так, что на щеках вспухают желваки. — Пытается, сука, меня обскакать. Я хочу, чтобы он узнал этим вечером свое место.

Он сжимает пальцы в кулаки так сильно, что белеют костяшки. Мне уже нравится тот его деловой партнер, если он так взбесил самого Эльдара Нуриева.

— Он будет тебе завидовать, — подыгрываю ему. Веду себя как приспособленка, лишь бы дал увидеть сына. Как же мерзко от себя.

Мы приезжаем в большой загородный дом, спускаемся на цокольный этаж, где нас ждет большой зал со стеклянными витринами со всяким антиквариатом, картинами на стенах, огромным баром с разноцветными бутылками и покерным столом в центре.

Мужчин за столом трое, и тот, кто в центре, мне смутно знаком. Он перебирает в пальцах карты, голова опущена — не могу разглядеть лица, но от его жестов по спине пробегает мерзкий холодок.

Он поднимает глаза, и я сразу спотыкаюсь, лечу в бездну. Рухнула бы на пол, если бы Эльдар не придержал меня за локоть.

— Ты что? — шипит он.

— Прости, шпильки скользкие. — Мне сложно говорить — все, о чем я могу думать, — это мой бывший муж, которого здесь быть никак не должно.

Смотрю на него украдкой, а он обращает внимание только на моего спутника. Точно он, почти не изменился. Только стал еще привлекательнее: повзрослел, и черты лица ожесточились, стали острее и мужественнее.

— Это Мира, моя жена, — представляет меня мужчинам Эльдар, хотя мы не расписаны, и я всего лишь сожительница.

— Иван, — кивает он. В первые мгновения думаю, что он меня не узнал. Но…острый как бритва взгляд касается меня на долю секунды. Не забыл.

— Приятно, — проговариваю еле-еле. Во рту так сухо, что кончик языка липнет к небу.

Мы рассаживаемся по местам, и мне кажется, что я сижу на раскаленном железном стуле. Держусь из последних сил, радуясь, что он смотрит только на крупье, которая раздает фишки и забирает и у игроков пачки купюр.

Ваня бросает на меня мажущий, кажется, безразличный взгляд, но мне хватает, чтобы вскочить на ноги и попытаться сбежать. Мне не дают. Пальцы Эльдары до боли впиваются в предплечье и дергают, заставляя почти рухнуть в кресло.

— Сидеть, — рыкает он, и напряженный взгляд моего бывшего застывает на его пальцах, впившихся в мое тело.

— Побудьте с нами, Слава, — улыбается он одними уголками губ, а его глаза начинают переливаться сталью.

Слава. Он единственный человек, который сокращает мое имя до такого варианта. Меня всю жизнь это бесило. Всю мою прошлую жизнь, которая крутилась вокруг него.

Я не отвечаю. Одариваю презрительным взглядом, поворачиваюсь к Эльдару и трусь кончиком носа о его скулу. Делаю вид, что вся теку от своего мужчины. Я даже бедра сдвигаю плотно, словно мой бывший может это увидеть.

— У тебя красивая жена, Эльдар, — заявляет он тоном, от которого веет холодом и презрением.

Ежусь. По голым рукам ползут колкие мурашки. За что мне это после стольких лет, когда моя неподъемная боль хоть немного притупилась?

— Самая красивая, — фыркает Эльдар и сжимает мое колено так, чтоб все видели. — Ты б ее трахнул, да?

— Я не трахаю женщин, которые мне не принадлежат и меня не хотят, — проговаривает Ваня спокойно, вновь мазнув по мне взглядом, который почти останавливает сердце. — Но Слава — такая драгоценность, что я готов поставить all-in на нее, — добавляет вроде бы шуткой.

— До этого не дойдет, — самодовольно заявляет Эльдар, которого Ваня явно задел за живое. — Я сниму с тебя последние штаны гораздо раньше.

— Посмотрим, — улыбается Ваня. — Делаем ставки, господа!

Я ничего не понимаю в игре и просто наблюдаю, как с каждым коном крупье придвигает к моему бывшему все больше фишек, а остальные, и особенно Эльдар, рвут на себе волосы.

— На хер такую игру! — Загорелый брюнет раздраженно швыряет на сукно свои карты и встает. — Не знаю, как это возможно, но этого черта невозможно обыграть. Поеду заливать свое горе.

— Я с тобой, братишка! — Второй мужчина тоже встает и хлопает брюнета по плечу. — Покер никогда не был моей сильной стороной.

— Ну тогда расходимся. — Мой бывший тоже укладывает свои карты на стол рубашками вверх. — Да и время позднее.

Я кошусь на Эльдара. У него бешено вращаются глаза, белки все в полопавшихся капиллярах, а на лбу мелкие бисеринки пота. В таком состоянии он держит как питбуль. Ничего не остановит, и теперь он скорее все свое состояние просадит, чем просто выйдет из-за стола.

Ваня встает и уже намеревается уйти, когда его останавливает бешеный выкрик Эльдара:

— Мы играем дальше! — Швыряет фишки и прессы денег в центр стола. — Ты и я! Крупье, раздавай!

— Мне никто не приказывает, — фыркает Ваня, скривившись. — Я уже сказал, что у тебя нет ничего такого, на что бы я согласился играть. Этой херни, — Он швыряет в лицо Эльдару свои фишки, — у меня в достатке. Хорошего вечера, дорогой.

— На нее играем! — рычит он и дергает меня за тонкую бретель платья с такой силой, что она отрывается, и я ловлю лиф платья рукой, чтоб не засветить грудь. — На нее!

— М-м-м, — тянет Ваня, расслабленно усевшись в кресло. — Вот как ты любишь свою жену. А ее мнения спроси.

— Что ты творишь? — вопрос выходит из легких вместе с остатками кислорода, и меня начинает колотить.

Он хватает меня за руку, дергает к себе и лихорадочно шепчет на ухо:

— Скажи ему, что согласна, иначе я вышвырну тебя на улицу! Будешь бомжам за тарелку супа сосать, а о ребенке вообще можешь забыть!

Я чувствую себя мелкой ящеркой, попавшей в пресс. С одной стороны, пронзающий раскаленной иглой взгляд моего бывшего, а с другой — угрозы сожителя, который с легкостью воплотит их в жизнь. Я бы ни за что на свете не согласилась быть разменной монетой в их играх, но не могу позволить Эльдару забрать Сашеньку.

— Согласна, — выдавливаю я.

Этот взгляд. Как тогда, когда перед его лицом смыкались створки лифта. Шлюха. Теперь он прав: сейчас я и правда шлюха.

— Одна партия, — цедит Ваня холодно. — Победитель забирает все.

— Раздавай, — шипит Эльдар, лихорадочно сверкая глазами.

На этот раз Иван сам берется за колоду. Тасует карты, глядя на меня так сосредоточенно, что между густыми бровями залегает глубокая складочка. Я ее всегда целовала, когда он хмурился. Боже, как пережить этот вечер? И дело даже не в том, что на меня играют как на вещь, дело во всех тех воспоминаниях, которые острыми стеклами сидят под веками. С ним столько всего связано. Я так старалась вырвать из себя воспоминания о нем, но не вышло. Вот они, снова со мной.

Ваня ловко раздает карты, и я прилипаю к ним взглядом, хотя точно знаю, что бывший выиграет. Он бы не стал играть, если бы не был уверен. И мне от этого жутко.

— Фулл хаус, — твердо и жестко проговаривает он, аккуратно уложив открытые карты на стол.

Эльдар какие-то секунды мечется взглядом между его картами и своими, а потом грязно выругивается и заявляет:

— Можешь забирать эту сучку.

Его тон такой безразличный, что я начинаю задыхаться от этого потребительского отношения.

— Пойдем, Слава, — Ваня встает из-за стола, обходит его и подает мне руку.

— Я не могу, — бормочу я, не понимая, что будет теперь с моим ребенком.

— Пошла с ним, сука! — гаркает Эдик, замахивается, и я с ужасом зажмуриваюсь.

Когда открываю глаза, вижу, как Ваня перехватывает его руку, а кулаком свободный прописывает Эдику в челюсть. Тот не удерживается на ногах, падает, ударяется затылком о край бара и оседает на пол кулем.

— Ты его убил! — истерически выкрикиваю и кидаюсь к Эльдару.