Измена. Лучше сдохну, чем с тобой!

ДОМИНАТРИКС, 2023

Мой муж изменил мне. С секретаршей, прямо в своем кабинете. Я пришла поздравить его с днем рождения и застала эту девку прямо за делом. А ведь это должен был быть самый счастливый день в моей жизни – нам, наконец, удалось забеременеть. Я убежала от него, но, прежде чем двери лифта сомкнулись, прокричала, что беременна от другого. Годы спустя мы встретились снова. Мой бывший и мой сожитель, жестокий садист, сели играть на меня в карты. И бывший, Ваня, выиграл. Забрал меня в свой особняк, и я дико боюсь, что он узнает, что сын его, и отнимет у меня Сашу.

Пролог

— Ты так ему и не сказала? — удивление подруги сочится через динамик гарнитуры, кажется практически осязаемым.

— Я хотела сказать именно сегодня, — расплываюсь в какой-то рефлекторной улыбке, глядя на горящий красным круг светофора. — Сюрприз Ваньке сделаю.

Наверное, уместнее было прийти к нему в офис в плащике на голое тело, но горячий секс уже давно не спасает наши отношения, а этот сюрприз все изменит. Я так на это надеюсь. Очень надеюсь.

— Терпения у тебя вагон, Мира, — вздыхает она. — Тем более, учитывая ваши передряги.

Я мотаю головой, словно она вылила на меня ушат холодной воды. Передряги… Так себе слово, конечно. Все хуже, чем «передряги». Все, хватит! Не хочу сегодня думать о том, как мы отдалились — уверена, что все наладится, когда я расскажу мужу, что нас уже трое.

Я всегда очень его любила, просто молиться была готова на мужа. А теперь с его ребенком под сердцем, который у нас, наконец, получился после двух лет пустых попыток, и вовсе буду стараться стать ему самой лучшей женой.

— Все у нас хорошо, — проговариваю спокойно, — а будет еще лучше. Ладно, Аль, я уже у офиса.

— Тебе же еще можно? — спрашивает подруга, и я ловлю в ее голосе шаловливые нотки.

— Не понимаю, о чем ты, — отмахиваюсь я — не люблю обсуждать подробности своей интимной жизни даже с лучшей подругой.

— Ну покуролесить на столе у большого босса, — не понимает она моих попыток уйти от темы. — Святое же дело в днюху любимого мужа. Ты же его облизывать готова, как любишь.

— Ну хватит, — морщусь я. Да, я с ума по Ивану схожу, но почему-то меня задевает, когда кто-то подмечает, что я дышу им, а мой муж… Иногда мне кажется, что он просто позволяет мне быть рядом с ним. — Целую тебя. Пока.

Она что-то там еще говорит, но я сбрасываю вызов, хватаю с соседнего сиденья сумочку и выскакиваю из автомобиля. Вхожу в здание бизнес-центра и поднимаюсь на лифте на нужный этаж.

Ванина приемная совсем пустая, а ведь только середина дня. Я иду, цокая каблуками по гладким плитам, и чувствую, как внутри меня растет невнятная тревога. Тереблю в пальцах ремешок сумки и неосознанно замедляю шаг. Уже тянусь к дверной ручке, но отдергиваю руку.

Слышу за дверью раздраженный голос мужа и застываю как вкопанная:

— Не смей рассказывать об этом моей жене!

Сердце проделывает в груди болезненный кульбит, и я на ватных ногах подкрадываюсь к двери почти вплотную.

— Конечно, не стану, Иван Александрович, — звучит голос его секретарши. — Это наш с вами секрет.

— Я тебя прибью, если расскажешь, — обещает он, и я узнаю этот бескомпромиссный тон: не жди ничего хорошего.

— Все будет как пожелаешь, Ванечка, — вдруг выдает она, и мое сердце падает куда-то в желудок.

Почему эта девка так зовет моего мужа? Что там вообще происходит? Мои пальцы дрожат так сильно, что мне приходится прижать одну руку другой. Я до крови кусаю губы, чтобы не разреветься прямо здесь, под дверью.

— Никак не желаю, — огрызается он.

Во мне просыпается шаткая надежда, что я просто все не так поняла.

— Ну не сердись, — сюсюкает она, и мне слышится какая-то возня. — Сейчас я помогу тебе расслабиться.

Моя рука дергается к дверной ручке. Поворачиваю ее резко, распахиваю дверь. Почти вваливаюсь внутрь.

Мой любимый муж раскинулся в большом кресле у стола, а эта девка расположилась у него между ног. Ее голова двигается ритмично. Эта шлюха полирует ртом Ванин член, а тот просто блаженно прикрыл глаза.

— Как ты мог? — срывается с губ. Мой голос такой чужой, мертвый.

— Слава, — он резко садится и распахивает свои огромные глаза с длинными нижними ресницами. — Я…

Отталкивает ее от себя. Девка нелепо приземляется на пятую точку.

— Пошел ты! — выкрикиваю сквозь колючий ком в горле. — Сволочь! Ненавижу! Как ты мог так с нами?

— Слава, подожди, — бросается ко мне, на ходу натягивая штаны. — Давай поговорим.

— Не о чем, — резко разворачиваюсь на каблуках и бегу прочь, не чувствуя под ногами опоры.

— Слава, — он нагоняет меня у лифта и хватает за руку. — Это ничего не значит.

— Для тебя — нет, — заливаюсь слезами. — А для меня — да! Тебе отсасывала твоя секретарша, пока я…

— Слава, — беспомощно произносит он и отпускает мою руку.

Я колочу по кнопке вызова лифта, молясь, чтоб тот приехал побыстрее.

— Я сама подам на развод, — бросаю я, громко всхлипнув.

Он опускает голову, проводит ладонью по русым волосам и вскидывает на меня отчаянный взгляд.

— Я тебе его не дам, — скалится Ваня и резко хватает меня за предплечья.

— Пусти меня! — выкрикиваю истерично.

Я изо всех своих сил, которые еще остались, толкаю его в грудь. Борюсь с человеком, которого люблю больше жизни, которым дышу, который предал не только меня, но и нашего ребенка.

— Слава, прекрати эту истерику! — он встряхивает меня. Все еще удерживая одной рукой, пальцами второй вздергивает мой подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза. — Малыш, мы все сможем преодолеть. Мы все сможем… Веришь мне?

Из моих глаз льются слезы, все тело словно натянутая стальная струна.

Все преодолеть? Он о чем вообще? Нечего преодолевать: он все сломал своим предательством.

— Пожалуйста, пусти меня, — почти умоляю, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

— Не отпущу, — чеканит упрямо и прижимает меня к своей твердой, вздрагивающей груди. — Ты моя жена. И у нас все будет хорошо.

В другое время я бы сдалась: повисла бы на нем, растеклась, дышала бы его запахом и была бы готова простить все, но сейчас… Мне физически невыносимо находиться рядом с ним, воняющим чужими духами. Я просто хочу уйти…

— Я беременна от другого мужчины, — выпаливаю вдруг. — Я пришла сказать, что ухожу от тебя к нему.

Он вздрагивает словно от удара, резко отрывает меня от своей груди. Смотрит на меня, и его зрачки расширяются от боли. Такой же, как у меня.

— Ты что такое говоришь? — первый раз слышу, как дрожит голос моего ледяного, выверенного до последнего жеста мужа. — Что за бред ты, блядь, несешь? Какой еще мужик? Ты мне изменяешь, что ли?

— А что, только тебе можно? — огрызаюсь я.

С болью, с синяками, но все же вырываюсь из его рук.

— Кто он? — спрашивает, выдохнув сквозь стиснутые зубы.

Я наблюдаю, как судорожно, до белых костяшек сжимаются его кулаки, и мне мерещится, сейчас Ваня меня ударит. Первый раз в жизни.

— Неважно, — мотаю головой, опять долблю на ощупь кнопку лифта. Да когда ты уже приедешь? — Ты нашел себя другую, я тоже…

Каждое слово, каждая эта мерзкая ложь отдается острой болью в груди, и мне кажется, что сердце сейчас остановится.

— Я думал, ты особенная, — он пытается усмехнуться, но его лицо искажается болезненной гримасой. — А ты такая же шлюха, как та в моем кабинете, Мирослава.

— Пошел ты к черту, — выдыхаю и, пятясь, вхожу в спасительный лифт.

Дверцы съезжаются, отсекая меня от его презрительного взгляда, и я стекаю на пол кабины куском скулящей биомассы, роняю лицо в ладони и рыдаю, не сдерживаясь.