Наследники Мишки Квакина. Том I

Влад Костромин

Сборник рассказов о невыдуманных забавных историях из детства автора. Сборник охватывает события до 1995 года включительно.

Мочить в сортире

Как-то у нас в деревне случился довольно забавный казус. Так как новый туалет у нас дома рабочими с завода под чутким руководством матери был построен по городскому образцу, со стульчаком и крышкой, за территорией огражденного подворья, за новым сеновалом, то какая-то хитрая сволочь повадилась туда ходить. Я заподозрил неладное, ведя статистику использования страниц книги. В качестве туалетной бумаги мы использовали справочники атеистические и всяческую подобную отцовскую литературу, в том числе, по научному коммунизму. Очень удобно дозировать отрыв, и почитать можно с пользой для детского ума.

И вот стал я замечать, что слишком быстро книжки кончаются. Начал вести статистику и вычислил, что в полнолуние и новолуние бумаги расходуется в среднем на двадцать пять процентов больше.

— Да не сходи ты с ума, старшОй, — махнул рукой отец. — Никто туда не ходит, кроме нас. Вон Пашка и тот боится.

— Ничего я не боюсь! — обиженно отозвался мой младший брат. — Просто это не гигиенично!

— Да точно тебе говорю! Ходит кто-то, — стоял я на своем. — Сам посчитай расход листов и убедишься.

— Это у тебя из-за того, что шапку не носишь, мозги тухнуть начали, — вынесла вердикт мать, — а может, квазимоды какие в голове завелись, вот и мерещится.

— Какие квазимоды? При чем тут шапка? Вы за туалетом лучше следите.

— И мне кажется, что кто-то туда ходит, — вновь робко подал голос Пашка. — Я поэтому туда и не хожу.

— Ты откуда знаешь, каловичок (так родители его ласково называли)? Ты же с яблонь гадишь.

— Не всегда, — открестился Пашка. — Я по-разному, как получается.

— Я тебе устрою с яблонь, скотина паратифная! Пускай только люди скажут, что опять на яблонях видели! Так вздую, чтобы не позорил семью срулёк мелкий, что мигом забудешь в какой стороне сад растет! — приступила к воспитанию мать. — Совсем уже ошалел от безделья! Всю посадку засрал, подлец!

— Валь, не о том сейчас речь, — вступился папаша. — Вдруг и правда кто-то в наш сортир ходит? Мало ли у меня врагов? Сама понимать должна, как говорится, не маленькая. Тогда и лучше даже, чтобы Пашка ему не попался. И вообще, по мелкому можно и с крыльца ходить.

Взбудораженные моими подозрениями, мы всей семьей начали следить за туалетом — вроде как никто не ходит.

— Вот видишь, ошибся ты, — говорил отец. — Никто туда не ходит, а ты панику поднял.

— Ты страницы считайте, после того как сходите и записывайте. Будем считать, — отвечал я.

Подсчет показал, что действительно страницы исчезают.

— Чудеса в решете, — высказался на это отец. — Может кто-то приписывает?

— Кто?

— Не знаю…

Я установил на двери туалета сигнализацию. Она несколько раз срабатывала, но пока я добегал от дома, то там уже никого не было. Были у меня смутные подозрения на Стасика-Эмиля¹⁰, но так и не подтвердились они. А потом пришел однажды ранним летним вечером, а туалет закрыт изнутри на шпингалет — а вся семья-то дома находится! Подпер я дверь снаружи бруском из сарая, пристроенного к новому сеновалу, и побежал обратно домой:

— Сидит подлюга!

— Индюшка села на гнездо? — не поняла мать. — Где? Ты смотри аккуратнее с нею, они соплями плеваться умеют. Вдруг в глаз попадет! Ослепнешь!

— Какая индюшка? Скотина эта в туалете сидит! — закричал я. — Пошлите скорее, пока не сбежал.

— Он уже наверно утек, — лениво отозвался отец, смотревший «Утиные истории». — Чего идти зря? Только комаров кормить.

— Ничего он не утек! Я дверь подпер!

— Это другое дело! — тяжеловесно вскочил с облегченно вздохнувшего дивана отец. — Сейчас я вломлю этой твари!

— Витя, только не убивай! — вмешалась мать. — А то посадят!

— Ничего, ничего. Бить буду аккуратно, но сильно, — голосом Папанова отозвался папенька.

«Осадили» мы туалет, подобно Очакову, по всем правилам осадной науки. Я с гвоздодером, брат с игрушечным деревянным пистолетом, отец с ружьем. И стали ждать пока «нечестивец» выйдет.

— Выходи, — грозно ревел отец, потрясая оружием. — Добром выйди, волк плюшевый, а то через дверь пальну! Я Зигзаг Макряк — утка два нуля! Выходи!

— Витя, не так надо, — сказала мать. — Может-то сила нечистая, понимаешь?

— И?

— Проверить надо. Ждите, — мать удалилась.

Вернулась спустя некоторое время с разогретой сковородой и красным кирпичом. Положила кирпич на ступеньку туалетного крылечка, а на него пристроила сковородку. Достала из кармана небольшой холщовый мешочек и высыпала из него что-то на сковороду. Мы с интересом наблюдали за этими манипуляциями.

— Это освященная соль, — просветила нас мать. — Если там все чисто, то соль будет желтоватого цвета, а если там нечистый, то соль будет трещать и станет коричневой или почернеет.

Через некоторое время соль затрещала и стала темнеть.

— Вот, я же предупреждала!

— И что делать? — отец как завороженный следил за солью.

— Сейчас, — мать опрометью кинулась домой.

Вернулась с сумкой и трехлитровой банкой святой воды и начала обрызгивать туалет, обходя его по часовой стрелке и читая молитвы. Потом достала из сумки полотенце и продев в дверную ручку завязала его.

— Это что такое? — поинтересовался отец.

— Полотенце, на котором кулич святили.

Она стала обходить туалет, приседая и вскакивая вверх, выкрикивая:

— Чугу! Чугу! Чугу!

Потом мать окурила туалет можжевельником и ладаном, нарисовала на двери крестик свечой.

— Свечка из церкви на Чистый четверг. Я припасла от нечисти.

— Валь долго еще? — начал терять терпение отец, которому надоело стоять и ждать.

— Не знаю. В таких делах нельзя спешить! Пойду, магнитофон принесу.

— Зачем?

— У меня звонницы на кассете записаны, — она опять ушла домой.

— Давайте ломать! — не выдержал папаша. — А то так до ночи проторчим с этой богадельней. Скоро стемнеет, а я еще не ужинал!

Мы взломали дверь туалета. Внутри никого не было…

— Ничего себе! А где он? — вопросил папенька, недоуменно почесывая блестящую лысину стволом ружья. — Куда-то же он делся?

— Дверь сама изнутри закрыться не могла, — подтверждал я его подозрения.

— Нечистое тут дело, — сказала вернувшаяся с магнитофоном и удлинителем мать, которая отличалась повышенным суеверием и верой в различные народные предрассудки. — Поспешили вы дверь ломать! Спугнули нечистого! Теперь освятить туалет надо!

— Да ну, это богохульство какое-то, — усомнился я. — Сроду никто туалетов не освящал.

— Точно. Никаких освящений, — подтвердил пугливый отец. — Валь, если в райкоме узнают, что я туалеты освящаю…

И так несколько раз туалет оказывался закрытым изнутри и пустым, несмотря на защитные ритуалы матери. Пришлось все-таки, используя дружеские связи, призвать на помощь слугу Господа нашего и священника Русской Православной церкви в одном лице — отца Василия дабы «освятить» туалет. Только после этого все странности прекратилось.

Тут надо прояснить, почему пришлось строить у нас новый туалет. Однажды Пашка в старый туалет, который был пристроен за сараем и как бежит в дом с криками ужаса.

— Там, в туалете что-то живое плавает.

— Влад, сходи, проверь, что там такое. Только аккуратнее, вдруг там гремучая змея, — распорядилась мать. — Ты палкой пошевели сначала.

Пошел проверить — смотрю, и правда что-то живое в каловых массах плавает, не пойми что. Пришлось вылавливать — оказывается, утка туда как-то проникла и обессиленная плавала, пытаясь крякать. Спас невинную душу, правда, вонь от нее еще с неделю стояла жуткая. Да и самому пришлось долго нырять в железную бочку, служащую резервуаром для поливки воды на огороде. Даже пришла мне мысль сделать во дворе летний душ, которую я в течение недели и осуществил.

После этого крайне боязливый и суеверный (весь в мать!) Пашка стал побаиваться туалета и ходил, мучимый фобиями, гадить в лесопосадку, а также в окружающий наш двор фруктовый сад, залезая на яблони. Но после того как напугал за этим неблаговидным, хотя и вполне естественным, занятием нескольких старушек, неизвестно зачем шастающих по саду, то родителями был поставлен строгий ультиматум ходить в туалет. За выполнением данного указания было поручено следить моей двоюродной сестре Лариске, которая в очередной раз проводила у нас лето.

Вот пошел он однажды в туалет, а она стоит на углу, возле сарая — контролирует: в туалет пойдет или в сад / лесопосадку нырнет украдкой. Вдруг раздаются его истошные крики:

— Спасите! Помогите!

Она думала, что он прикалывается, и стоит, громко смеется. Но так как крики перешли уже в разряд истерических неразборчивых визгов и перемежались надрывным плачем, то она побежала за мной.

— Влад, там с Пашкой что-то случилось!

— Это змея его ужалила! Я же предупреждала вас! — отреагировала мать. — Вечно вы, дикари, мать не слушаете!

Я не стал дослушивать это бред и побежал к туалету. Дверь была заперта изнутри. Я взломал дверь. Она была из оргалита на рамке из брусков — помните такие советские двери? Думал, может, и правда змея его укусила. Оказывается — доска пола в туалете сгнила и провалилась, а он выставил руки враспор в стены кирпичные и висит в воздухе. Ухватил его и вытянул. После этого и пришлось строить новый туалет из бруса над врытыми в землю колодезными бетонными кольцами. Тогда такого добра вокруг полно было.

На время строительства туалета пострадавшему Пашке было разрешено посещать загон для свиней. Тогда как раз пришел к нам с Украины тренд кормить свиней конским навозом. Очень хорошо свиньи с этого БАД-а массу набирают. Да и куриный навоз тоже любят кушать, при случае. Так что продукты жизнедеятельности брата шли на пользу обществу, в целом, и семье, в частности. Жалко, конечно, что не папаша тогда провалился. Но с другой стороны, такое дерьмо в дерьме не утонуло бы. Как вы думаете?

Примечания

10

См. повесть «Эмиль из Лённенберги».