Наследники Мишки Квакина. Том I

Влад Костромин

Сборник рассказов о невыдуманных забавных историях из детства автора. Сборник охватывает события до 1995 года включительно.

История О

В детстве нас с Пашкой жестко били всем, что под руку попадется. Мать, например, любила шнуром от кипятильника бить. Однажды, помню, я ее чем-то сильно прогневал. Гналась за мной через весь дом, догнала на крыльце, свалила на бетон, обулась в кирзовые сапоги и примерно с полчаса с наслаждением топтала меня ногами, норовя попасть по нижним рёбрам. А уже позже, за то, что я принес мешок с мясом из машины, не сумев догнать, запустила в меня чугунком. Пробила чашечку коленную на правой ноге.

Потом там жидкость постоянно скапливалась, и пришлось ее откачивать в больнице областной. Объясняла мать свой поступок тем, что думала, что я «надорвался», неся тяжелый мешок со свининой. Такая вот странная была забота о моем здоровье. Хотя скорее ее волновала судьба мяса, а не моя. Пару раз бутылками бросалась. Естественно, что стеклянными. Пластиковых бутылок тогда еще в сельском обиходе не было. Про свеклу и крупный картофель, использовавшиеся в качестве метательных снарядов, и вовсе молчу. Бросалась без счету. Такая вот незамысловатая педагогическая практика.

Но особенно мать любила младшего сына Пашку воспитывать. Однажды, когда он учился в первом классе, у бедного ребенка не получалось на правописании написать букву «О». Учительница пожаловалась матери и та решила принять меры. Любящая родительница целый вечер его избивала, заставляя эту несчастную букву писать. Долбила то деревянной линейкой, то молотком для отбивания мяса ребенка по рукам. Он еще левшой был, вдобавок ко всему прочему, а она заставляла правой рукой писать. Думала, что ребенок-левша будет дискредитировать ее перед деревенской общественностью. Заботилась, таким образом, о своем реноме.

Весь вечер его вопли и ее угрожающие выкрики и слышались по всему дому.

— Пиши ровно, мерзкий выродок!

— Я стараюсь, — заливаясь слезами, отвечал Пашка.

— Плохо стараешься! У всех дети как дети, а ты дурак дураком. Надо тебя и, правда, в школу для дефективных отдать!

— Мама, не надо! Не отдавай меня в спецшколу!

— Пиши букву «о», баран безрогий! Ровнее пиши! Господи, за что мне такое наказание? Пойдешь в школу дурачков, падла! Это, по-твоему, буква «о»?

— Да.

— Это ежик какой-то, а не «о»! Пока сто букв нормально не напишешь, из-за стола не встанешь! — сама она упала на кровать и заливалась слезами от жалости к сыну. Сын вторил ей.

— Что ты разнюнился как баба? — упруго вскочила с кровати. — Чего сковурился? Ишь ты, грибы он надул, что хоть на сковородку. Я тебя сейчас выпрямлю! Ровно пиши, падла! Исковеркаю!

— Валь, можно как-нибудь потише? Я из-за вас телевизор не слышу, — вступил лежащий на моем старом диване отец. — Сейчас «Поле чудес» начнется…

— Иди и помоги сына воспитывать, — отозвалась мать. — Никакой пользы от тебя нет.

— Можно подумать, от тебя польза есть.

— Весь в батю ты, дебил, уродился! — донеслось из комнаты. — Такой же пень, как и батя твой. Только он пень, а ты пенек. Пиши ровно! Ровно пиши! Убью!!!

— А-а-а-а!

— Заткнись и пиши! Неужели так трудно ровно написать букву? В спецшколу хочешь, да?

— Нет!!!

— В интернат?

— Нет!!!

— Влад, сделай телевизор погромче, — призвал папаня. Самому было лень с дивана встать. Проще было меня из-за стенки позвать. — Валь, ну можно же как-то потише? Дверь закрой в спальню, в конце концов.

— Достал ты уже, коростовик плешивый! — дверь с громким хлопком закрылась так, что вздрогнул весь дом.

— Сама кекельба рваная! — огрызнулся папаша, но вполголоса.

Букву «О» писать Пашка, безусловно, научился. После этого и с другими буквами никаких проблем не возникало. Руки, правда, пришлось слегка лечить после экстремальной педагогики. Зато он сразу стал «круглым» отличником. Даже, когда однажды забыл сделать уроки, то проплакал все воскресное утро.

— Если бы все дети так знали, то мне бы было нечего делать, — сказала матери молоденькая учительница Ирина Сергеевна. — Не то, что старший ваш сын.

— Он у нас старательный, — заискивающе улыбнулась мать. — Главное, чтобы в спецшколу ребенка не отправили.

— Что вы, Валентина Егоровна, какая спецшкола, будет учиться с обычными детьми, — успокоила учительница. — Еще и лучше их будет.

Даже когда уже не было матери, и Пашка перевелся из начальной школы Горовки в среднюю школу в Алешне, то и там отличником остался. Одно время там была такая практика: отличникам в конце каждой недели на школьной линейке вручали конверты с некой суммой денег. Так вот он постоянно получал конверты. Правда, рачительная мачеха деньги реквизировала, якобы, для пополнения семейного бюджета. Понятное дело, что средства эти сразу же терялись в туманной дали.