Убийца с маникюром

Владимир Колычев, 2013

В Москве совершена серия загадочных убийств, причем настолько неожиданных и жестоких, что в растерянности пребывают даже бывалые сотрудники полиции. Кто мог совершить эти преступления? И, главное, зачем? Дело поручают майору Артему Козыреву. Он начинает расследование и очень скоро приходит к выводу, что страшные убийства совершены… женщиной. Но сюрпризы на этом не заканчиваются. В ходе следствия под подозрение попадают две молодые девушки, одна из которых – любовница Козырева…

Глава 1

Легко ли сунуть руку в ящик с гадюками? Вроде бы и не опасно: укус не самый болезненный, а яд не такой уж и страшный, если вовремя оказать медицинскую помощь — один укол, и все. Теоретически все просто, но ментальный страх перед змеями отпугивает неподготовленного человека. То ли дело профессиональный змеелов — он и руку в такой ящик сунет, и укусить себя не позволит, еще и гадюку возьмет, что называется, за горло. Специалист в таких случаях действует быстро, но спокойно, без суеты.

В обращении со змеями нельзя выказывать агрессию. Свои намерения можно выдавать, когда гадюка уже беспомощно бьется в крепко сжатой руке. И все же змея может оказаться чересчур агрессивной, такую не всегда возьмешь хитростью, поэтому неплохо бы позаботиться о страховке, надеть на руку перчатку из тонкой, но непроницаемой для зубов ткани.

Майор Козырев знал толк в общении с хищниками, умел охотиться на двуногих гадов, да и волкодав из него вроде бы ничего. Два года отслужил в спецназе МВД, еще столько же заняла школа милиции, четырнадцать лет отпахал в уголовном розыске — столько всего на своем веку повидал, что ни черт не страшен, ни дьявол.

Ему не впервой задерживать преступников, и сейчас он готов был сунуть руку в клетку с ядовитыми змеями. И все-таки надо бояться. Правильно бояться — без паники, без дрожи в коленках. Правильный страх выделяет адреналин дозированными порциями, поэтому кровь бурлит, а сознание при этом ясное. Рефлексы работают исправно, интуиция остро заточена, реакция быстрая, и, главное, твердая рука четко синхронизирована с мыслительным центром…

Убийство произошло позавчера вечером, преступник практически не оставил следов, и вряд ли он ожидает ареста так скоро. Да и не факт, что за дверью убийца, возможно, это всего лишь человек, который случайно оказался не в то время не в том месте. Именно поэтому Козырев не вызывал группу захвата, а действовал сам. Он не боялся действовать в одиночку, напротив, ему нравилась такая ситуация, когда он, как охотник, оказывался один на один с выслеживаемым хищником. Именно такая ситуация и нравилась. Майор терпеть не мог, когда его самого загоняли в угол, а такое, увы, иногда случалось.

Хотя вряд ли он шел по следу случайного человека. В две тысячи втором году Игорь Горбатов был осужден за ограбление, тогда он выследил прохожего, имевшего неосторожность «засветить» на людях сотовый телефон, настиг его в темной подворотне, избил и отобрал мобильник. Получил три года, отсидел и за пять последующих лет больше не привлекался. Или завязал, или просто ни разу не «засветился». Скорее всего, последнее…

В принципе, Артем должен был привлечь к делу группу захвата, но это только время терять, да и нервы хотелось пощекотать. К тому же он действовал не совсем в одиночку, с ним был старший лейтенант Карпов, стрелять Виталий умеет, если что, поддержит огнем и маневром.

В кармане у Козырева нашелся кусочек пластмассы, которую можно было использовать в качестве дымовой шашки. Надо всего лишь обмотать его бумагой, поджечь, затушить и сунуть под дверь квартиры. Дым не смертельный, но едкий, вонючий и пугающий. Неудивительно, что спустя две минуты дверь открылась. Видно, хозяин квартиры решил, что на лестничной площадке возник пожар. А когда случается пожар, каждый спасается, как может.

— Спасите, горим! — изображая панический ужас, крикнул Козырев и бросился на хозяина квартиры.

Судя по событиям последних дней, Горбатов умел драться, а это был именно он. Артем знал, какую опасность представляет противник, поэтому прижался к нему так, что заблокировал руки, ноги, голову. Только тогда произвел силовой захват и опрокинул парня на пол, да так, что тот больно стукнулся головой.

Карпов не зевал — он ворвался в квартиру вслед за своим старшим товарищем и взял под контроль единственную комнату.

— Спокойно, красивая! Так и сиди! — услышал Артем его строгий, но с увещевающими нотками голос.

Старший лейтенант оставил комнату без присмотра, заглянул на кухню и, никого там не обнаружив, открыл дверь в туалет. Артем тем временем скрутил Горбатова, защелкнул у него за спиной наручники. Парень сопротивлялся, силы у него в руках много, но у Артема опыт и сноровка, к тому же он сам по себе не слабого десятка.

Козырев питал страсть к русским женщинам, немецким автомобилям и французскому коньяку. Но гостья Горбатова заинтересовала его не только потому, что Карпов назвал ее красивой. Хотелось поскорее взглянуть на нее, поэтому с задержанным он справился быстрее обычного. Но ему не пришлось заходить в комнату, чтобы утолить свое любопытство: женщина появилась сама. Она вышла на середину комнаты, откуда просматривался коридор, и смотрела на Козырева, а майор — на нее.

— Тебе же сказали, сидеть и не двигаться, — строго проговорил он.

Гостья действительно красивая. Плюс к тому, еще и роскошная. И сексапильная. Волосы у нее светлые, густые, сильные, они облегали голову элегантным пышным шаром, заканчиваясь на шее. Такая прическа показалась бы смешной, если бы лицо было круглым или квадратным, но оно было вытянутым, с высокими скулами и изящно закругленным подбородком. Черты лица правильные, нос прямой, слегка расширяющийся книзу… Ей бы глаза побольше и поглубже, губки бы покрупней и посочней, тогда бы она могла показаться редкой красавицей. И еще девушку слегка портили припудренные шрамики — над правой бровью, на переносице, под нижней губой. Впрочем, если бы Козырев не обладал профессионально цепким взглядом, он мог бы и не разглядеть эти внешние изъяны, настолько они были незначительными.

Профессиональный взгляд майора сразу определил статус этой красотки. Красивая она, ухоженная, черты лица вроде бы мягкие, но есть в ней какая-то обретенная или просто напускная грубость. Одежда вроде бы модная — стильный красный жакет, приталенное серое с блестками платье, в котором запросто можно было бы блистать в дорогом ночном клубе. Но оно короткое, это шелковое платье, и верхний вырез чересчур смелый, вдобавок колготки в мелкую сеточку призывно блестят. И еще Артем не мог не обратить внимания на лакированные сапоги на высоком тонком каблуке. Красные сапоги, в тон жакету… Хорошо она одета, но слишком уж смело. К тому же при модной одежде на ней была дешевая бижутерия, причем с явным перебором по количеству, и это усиливало градус ее вульгарности. Ноги у девушки тонкие, стройные, длинные и грудь высокая, полная. Артему нравилось такое сочетание. Впрочем, ему в этой девушке нравилось все. Кроме ее профессии.

Судя по показаниям жены покойного, Горбатов «поднял» вчера неплохие деньги — что-то около сорока тысяч рублей наличностью, не считая швейцарских часов и айфона. Поэтому, празднуя свой успех, он запросто мог позволить себе элитную проститутку.

— А кто сказал? — Голос у девушки был низковатый, но звонкий, звучный.

Она, конечно, догадывалась, с кем имеет дело. У проституток особый нюх на ментов, к тому же на полу в прихожей лежал Горбатов с наручниками на запястьях. Да и Карпов «светил» здесь своим табельным пистолетом.

— Майор Козырев, уголовный розыск.

Виталий уже стоял у него за спиной, ждал распоряжений. Не оборачиваясь, Артем показал на него пальцем, которым тут же ткнул в лежащего на полу Горбатова — мол, присмотри за ним.

— А я с кем имею дело?

— Агния меня зовут.

— А по паспорту?

— Что значит, по паспорту?

— Документы покажи.

— Нет у меня документов.

— Дождь на улице, грязь, а ты не из тех девушек, которых привозят с эскортом.

— Что-то я вас не понимаю, майор. — Девушка смотрела на Козырева так, будто он спросил у нее, сколько стоит килограмм жареного пуха, если третий день недели — пятница.

— Сапоги у тебя чистые, значит, на машине ты. А если на машине… Водительские права есть?

— А-а, права… А по какому, собственно, праву?

— По водительскому.

Артем обвел красноречивым взглядом журнальный столик. Шампанское на нем, виски, фрукты, колбасная нарезка, сырные канапе, грубо наструганные бутербродики с красной и еще не заветренной икрой. Закуска почти не тронута, бутылки почти полные, значит, застолье только-только началось.

— Да я почти не пила. И за руль не собираюсь. Утром домой поеду.

— Утром и поедешь, — кивнул Козырев. — Ночь в изоляторе проведешь, а потом и поедешь.

— В изоляторе? В каком изоляторе?

— Изолятор для временно задержанных. В простонародье — «обезьянник». Думаю, тебе это знакомо.

— С чего вы взяли, что знакомо? — возмутилась девушка. — И почему в изолятор? Что я такого сделала?

— Занятие проституцией — деяние наказуемое. В административном порядке.

— Я?! Проститутка?!

— А кто ты? Что здесь делаешь?

— Я?! К Игорю зашла…

— Зачем?

— Ну, просто…

— Удачный скок обмываете?

— Удачный, простите, что?

— Удачное ограбление. С летальным исходом… Слышишь, Горбатов, ты не просто ограбил человека, ты его еще и убил.

Гражданин Симонян поставил машину в гараж, возвращался домой, путь его пролегал через безлюдное в темную пору место, там его и подкараулил Горбатов. Он зашел к жертве сзади, ударил его по затылку обрезком трубы, проломил череп и убил. Симонян был уже мертв, когда с него снимали часы. И портмоне с деньгами и документами Горбатов тоже забрал.

На месте преступления был обнаружен след от каблука с оригинальным узором. Само по себе это не могло быть зацепкой, но точно такой же след майор Козырев увидел возле магазина, что находился неподалеку.

К магазину вела широкая тротуарная дорожка, и Горбатов не мог оставить там отпечаток каблука. Но ему не повезло — у входных дверей пришлось резко сдать в сторону, потому что на него стремительно надвигался выходящий из магазина мужчина. Пьяного покупателя тянуло на приключения, поэтому он и пер на людей, как обезумевший от злости бык. И, чтобы избежать столкновения с ним, Горбатов отскочил в сторону, при этом сошел с дорожки, а каблук впечатался в сырую землю. Ему бы сдержаться, но нет, он набросился на мужика с кулаками, сбил его с ног, а затем обратил в бегство.

Все это узнал Козырев, когда стал выяснять обстоятельства, узнал и про драку, которая произошла в час убийства, нашел потерпевшего, допросил его. Образ обидчика намертво врезался в пьяное сознание потерпевшего и не выветрился из него вместе с алкогольными парами, поэтому с фотороботом проблем не возникло. А дальше — дело техники. Горбатов привлекался, поэтому все данные на него имелись в картотеке. Артем действовал быстро, но без суеты. Он вышел на сестру Горбатова, поговорил с ней, выяснил, где живет ее брат. Сейчас Горбатова находилась под наблюдением, чтобы ей не взбрело в голову предупредить брата об опасности. Артем предпринял все меры предосторожности, к тому же действовал быстро, без проволочек, поэтому Горбатов у него в руках.

— Я не понимаю, о чем разговор! — возмущенно протянул парень.

— Сколько у тебя судимостей, Горбатов?

— Одна, а что? А-а, понятно, начальник! Глухаря на меня повесить хотите! Знаю я эти ваши штучки! У вас ничего не выйдет!

— Ну да, ну да…

Артем вернул Агнию на диван, задержанного усадил в кресло, а сам обследовал обувной ящик. Он искал туфли со знакомым каблуком, но тщетно, ничего такого не было. Кроссовки нашел, ботинки, но там совсем другой протектор. Плохо. Не так-то просто будет доказать причастность Горбатова к убийству. Вот если часы найти да сотовый телефон покойного, тогда все вопросы будут сняты…

— Откуда деньги на банкет, Горбатов? — спросил Артем.

Квартира у него однокомнатная, отделка и обстановка так себе, полы такие грязные, что вопрос, разуваться или нет, даже не возникал.

— Как откуда? Работаю я.

— Да ну! И где?

— Ну, консультантом работаю, в салоне сотовой связи.

Именно об этом говорила и сестра Горбатова, а вряд ли они согласовывали между собой, что нужно говорить на допросе.

— Давно?

— Ну, как судимость сняли…

— Значит, телефоны продаешь?

— Ну да.

— И как нынче айфоны продаются?

— Хорошо продаются.

— И ворованные тоже?

— И ворованные, и прошитые — все продается. Только не через меня. Я такими делами не занимаюсь.

— А свой айфон есть?

— А зачем козе баян, если она и так веселая?

Артем, пристально наблюдая за Горбатовым, видел что-то похожее на ликование в его глазах. Казалось, он хорошо понимал, о чем разговор, и при этом знал, что улик против него в квартире нет. Если он избавился от обуви, то и телефона с часами у него здесь нет. Квартиру, конечно, обыщут, только вряд ли здесь обнаружится что-то интересное.

— Деньги где? — спросил Козырев.

Следователь пытался установить номера похищенных купюр, но так ничего и не сумел выяснить. А купюры могли быть новыми, с глянцевым хрустом, на таких бумажках очень хорошо остаются отпечатки пальцев. Вдруг на деньгах Горбатова окажутся «пальчики» Симоняна? Вероятность этого ничтожная, но Артем привык хвататься за любую зацепку, которая хотя бы гипотетически могла привести к успеху.

— Какие деньги?

— А какими ты с Агнией собирался расплатиться… Или деньги вперед? — Козырев косо глянул на девушку.

— Вам же сказано, что я не проститутка! — возмутилась она.

— А кто тогда? Соучастница преступления? — Взгляд у Артема тяжелый, вжимающий, далеко не всякий способен выдержать его.

— Какого преступления? — Агния смутилась, но глаза в сторону не отвела.

Понимает она, что попала в неприятную ситуацию и чем это может для нее обернуться, поэтому нервничает. Но не паникует, поскольку не чувствует за собой никакой вины.

— Я же сказал, гражданин Горбатов убил человека. Убил и ограбил. Забрал у него документы, деньги, сотовый телефон и наручные часы. Документы он выбросил, а деньги, телефон и наручные часы оставил себе. Вот я и думаю, что кое-что из всего этого может оказаться у вас. Если вы проститутка, Агния, то он расплатился с вами деньгами. Если подруга, он мог сделать вам подарок… — не мигая, смотрел на нее Козырев. — Что там у вас в сумочке?

— Ничего такого!

Красная сумочка лежала здесь же, на диване. Видно, Агния не доверяла Горбатову, поэтому держала ее при себе.

Сначала она отодвинула в сторону тарелки, освободив часть стола, затем широко раскрыла сумочку, перевернула ее вверх дном и выгрузила из нее все содержимое. Кожаное портмоне, паспорт, кошелек, косметичка, ключи от машины, мобильный телефон, гигиенические салфетки в упаковке, носовой платок, газовый баллончик. Обычно в женской сумочке хранится всякая всячина вроде чеков за отпущенный товар, шпилек, брошек, таблеток, жвачки, но ничего такого у Агнии не имелось. Если были чеки, то они лежали в кошельке, а не валялись на дне сумки. Можно сказать, сумка образцового содержания.

— Ну, что скажете, майор? — с усмешкой спросила она.

Телефон Артем даже смотреть не стал. Не айфон это, сразу видно. Зато Агния взяла мобильник. Простой у нее телефон, с кнопочной клавиатурой, но не дешевый. И камера, похоже, работает в режиме видео. Об этом он подумал, когда девушка навела глазок этой камеры на свои вещи. Сейчас запишет, как сотрудник полиции роется в ее бумажниках, а потом выложит в Сеть под вывеской «Менты — козлы». И отмывайся после этого…

— А скажу, что телефон у вас, гражданочка, подозрительный.

Артем забрал у нее мобильник, бросил его Карпову, тот знает, что нужно делать. Свежую запись стереть не трудно.

— Это мой телефон, у меня и документы на него есть.

— Вы мне лучше свои документы предъявите…

Козырев взял со стола паспорт, открыл его. Костюшина Агния Петровна, восемьдесят седьмого года, место рождения — город Троицк Московской области, прописана там же, улица, номер дома… С документами все в порядке. И статус вроде бы не позорный.

— Агния, вы Горбатова давно знаете? — спросил Артем.

— А кто это такой? Шучу, шучу… — натянуто улыбнулась она. — Но если бы вы Игоря по фамилии не назвали, я бы не знала, что он Горбатов. Мы с ним сегодня утром познакомились…

— Точно? — внимательно посмотрел на нее Козырев.

— Точно, — не моргнув глазом, ответила она.

И так это у нее убедительно вышло, что Артем ей не поверил.

— Ну, пошли!

Он всего лишь протянул к ней руку, но Агния поморщилась так, будто он больно схватил ее.

— Куда?

— На кухню. Кофейку попьем… Ну!

Агния не хотела с ним никуда идти, но подчинилась, казалось, против своей воли.

Артем провел ее на маленькую кухню, показал, где сесть, закрыл за собой стеклянную дверь.

— И что дальше? — спросила она с тревогой, но вместе с тем и с интересом. — Если ты думаешь, что я проститутка, то лучше не пробуй…

— Ты, Агния, не проститутка. Ты познакомилась с Горбатовым сегодня утром. — Козырев проговорил эти слова медленно, монотонно, как будто пытался загипнотизировать жертву. И вдруг спросил резкой скороговоркой: — Где ты с ним познакомилась? Каким образом?

— Как где? В Москве…

— Понятно, что не на Марсе. Улица, площадь, клуб, ресторан, что там?

— Ну, кто в клубе по утрам знакомится?

— Не увиливай от ответа.

— Какая разница, где мы с ним познакомились? Познакомились, и все… — Похоже, Агния поняла, что Артем уединился с ней неспроста.

Он собирался получить у нее ответы на вопросы, которые потом будут заданы Горбатову. Если Агния врет, то ее легко можно будет поймать на противоречиях.

— Значит, не сегодня познакомились?

— Ну, не сегодня…

— А почему сказала, что сегодня? Не хочешь, чтобы тебе соучастие в преступлении пришили?

— Он что, действительно человека убил?

— А ты не знаешь?

— Нет.

Агния держалась неплохо, и взгляд ее не дрогнул, хотя Козырев видел, что она лжет.

— А мне кажется, что знаешь.

— Ничего я не знаю!

Агния, похоже, поняла, что ее раскусили, поэтому перешла в глухую защиту, когда уже все равно, верят тебе или нет.

— А мне кажется, что ты можешь рассказать мне очень много интересного.

— Расскажу. Но только в присутствии своего адвоката.

— У тебя есть свой адвокат?

— Будет. А пока я отказываюсь отвечать на ваши вопросы, — официальным тоном произнесла она, напористо глядя Козыреву в глаза.

— Твое право молчать, — непринужденно усмехнулся Артем. — А мое право доставить тебя в отдел как соучастницу преступления.

— Что за бред?

— Вот и докажи, что это бред. Развей мои сомнения.

— Какая разница, когда я познакомилась с Игорем?

— Разница в том, что ты пытаешься меня обмануть!

— Я не обманываю вас. Просто есть обстоятельства, которые мне как приличной девушке не хотелось бы вспоминать…

— Слишком короткое у тебя платье для приличной девушки.

— А вот это не ваше дело! — вспылила она.

— Мое!

— Я отказываюсь отвечать на ваши дурацкие вопросы!

— Где ты живешь? По месту прописки или как?

— Какая разница, где я живу? — разволновалась Агния.

— Вдруг у тебя дома хранятся краденые вещи?

— Что вы такое говорите? — сошла с лица девушка.

— Я говорю то, что может быть на самом деле, — отчеканил Козырев.

— Нет у меня ничего краденого…

— Где вы живете, Агния?

— Ну, зачем вам это? Говорю же, нет у меня ничего…

— Адрес?

— Ну, хорошо, сейчас мы поедем ко мне, и вы, майор, обыщете мой дом. И меня можете обыскать…

Кокетство — сильное оружие в арсенале красивой женщины. Оно может сработать даже тогда, когда в нем фальши, как воды в стволе утонувшей пушки. Майор Козырев был неисправимым бабником и мог бы воспользоваться случаем. Но только не сейчас. Само поведение Агнии подсказывало ему, что в квартире у нее находится ключ к раскрытию преступлению. Поэтому он поедет к ней, но не один и не сейчас…