Убийца с маникюром

Владимир Колычев, 2013

В Москве совершена серия загадочных убийств, причем настолько неожиданных и жестоких, что в растерянности пребывают даже бывалые сотрудники полиции. Кто мог совершить эти преступления? И, главное, зачем? Дело поручают майору Артему Козыреву. Он начинает расследование и очень скоро приходит к выводу, что страшные убийства совершены… женщиной. Но сюрпризы на этом не заканчиваются. В ходе следствия под подозрение попадают две молодые девушки, одна из которых – любовница Козырева…

Глава 7

Два времени — две девушки. На фотографии с Никольским Родичева улыбалась; веселый у нее взгляд тогда был, беззаботный, и сама она светилась — как изнутри, так и снаружи. Яркая у нее красота была, милая при этом и нежная. Но это было до тюрьмы, в прошлом. А в настоящем Родичева была совсем другой. Красота осталась, но уже не такая яркая, и нежность куда-то делась — видно, в тюрьме осталась. Зато озлобленность в глазах, циничная усмешка.

— Честное слово, мне жаль, что Марго убили… Я сама собиралась эту тварь пристрелить!

Она смотрела в глаза Козыреву без вызова, но прямо, смело. И в своих чувствах к покойной признаться не боялась.

— Так, может, ты это и сделала?

— Да, пистолет у меня под подушкой, можете забрать…

К ней домой Артем пришел с постановлением на обыск. И старшего лейтенанта Карпова в помощь прихватил. Виталик не сводил глаз с Родичевой, поэтому пришлось увести ее на кухню, чтобы не смущать. Впрочем, она и не думала смущаться. Не кисейная она барышня, чтобы краснеть под мужскими взглядами. Далеко не кисейная…

Лицо у нее широковатое, коротковатое, нос длинноват, надбровья низкие, но при всех этих кажущихся недостатках она все равно выглядела красивой и чертовски сексуальной. В густых светло-русых волосах, казалось, таилась магия женского очарования, а в чертах лица — чувственная энергетика зрелой красоты. Фигурка у Киры отменная — сама невысокая, а ноги длинные. И грудь высокая, и задние выпуклости волнуют мужское воображение. Обычные джинсы на ней, домашний свитерок, но в этом незатейливом наряде она выглядела очень соблазнительно. Артему приходилось делать над собой усилие, чтобы не засматриваться на нее.

— Почему пистолет?

— Ну, вы же сами сказали, что в нее стреляли…

Родичева смахнула с подоконника пачку «Парламента», тонкими красивыми пальцами выудила из нее сигарету. Артем не удержался, вытащил из кармана зажигалку, высек огонек.

— Спасибо.

— Так почему все-таки пистолет?

— Ну, не знаю… Что первое на ум пришло, то и сказала…

— Маргариту Никольскую застрелили из снайперской винтовки.

— Значит, меня по всем статьям опередили…

— По каким статьям?

— Ну, я тоже хотела ее из винтовки… Даже место подыскала…

— Место подыскала?

Артему казалось, что он держал козырь в рукаве, но сейчас вдруг он его лишится.

— Да там дом неподалеку строится, отличное место для стрельбы. Я ездила посмотреть…

— Когда?

— Ну, точно не помню, с месяц назад… Поднялась на крышу, навела бинокль на никольский дом, а там и эта сука появилась. Я в нее и выстрелила. Типа, пиф-паф… Значит, моя воздушная пуля все-таки долетела? — в едкой усмешке скривила губы Кира.

— Значит, ты не отрицаешь, что четырнадцатого ноября две тысячи одиннадцатого года была на чердаке строящегося дома в садовом товариществе «Геодезист»?

— Четырнадцатого ноября? Да, наверное… Где-то в этих числах и была…

— И тебя это не смущает? — Артем с удивлением смотрел на девушку.

Она вела себя так, будто речь шла не об убийстве, а о какой-то невинной шалости, будто в Маргариту Никольскую снежком попали, а не пулей…

— А почему меня это должно смущать? Я же ничего не делала. А то, что была у меня мысль ее убить, так это не преступление…

— Это преступный умысел.

— Но ведь он не вылился в убийство.

— Как не вылился? Маргарита Никольская убита. И стреляли в нее как раз с чердака того дома, возле которого тебя видели четырнадцатого ноября…

Следствие не стояло на месте, оперативники нашли человека, который видел девушку, тайком покидающую недостроенный дом. Карпов показал ему фотографию Родичевой, и свидетель ее опознал, поэтому постановление на обыск Артем получил без всяких проволочек. Он ждал, что Кира будет все отрицать. Ждал, чтобы затем прихлопнуть козырем: «А что вы делали четырнадцатого ноября в дачном поселке «Геодезист»?» Но Родичева сама во всем созналась, и не вышло у него выложить свой козырь с оглушительным эффектом. Но тем не менее повод привлечь Киру к ответственности остался.

— Ну, была я там, и что? Неужели трудно понять, что мною двигало? — Кира смотрела на него как на неразумного. — Мне дали три года, а за что? Ни за что! А кто был в этом виноват? Никольская! Да, я хотела ее убить. Поэтому и пришла к ее дому. Место выбрала, дождалась, когда она на балкон выйдет, мысленно выстрелила и успокоилась… Перехотела убивать. Понимаете, пе-ре-хотела!

— Да, но ее же убили!

— Это не я.

— А кто?

— Без понятия… Вы зря стараетесь, у вас нет доказательств.

— Почему ты так в этом уверена?

— Потому что я не стреляла в Никольскую. Поэтому не могла оставить никаких улик.

— Да, но улики остались.

— Какие?

— Снайпер оставил отпечатки своих ног. Тридцать восьмой размер.

— Не угадали. У меня тридцать шестой.

— Да, но вы могли надеть ботинки тридцать восьмого размера. Я, например, со своим сорок третьим размером такие ботинки надеть не смогу, а вы сможете.

— И что?

— А то, что тридцать восьмой размер — это ваш размер. Это раз. Вас видели в поселке «Геодезист» — это два. В-третьих, вы мастер спорта международного класса по биатлону… И в-четвертых… Где вы, гражданка Родичева, находились в момент убийства гражданки Никольской?

— А когда ее убили?

Увы, но на эту нехитрую, в общем-то, уловку Кира не попалась. Впрочем, это вовсе не исключало ее вину.

— Десятого декабря этого года.

— И все? А в какое время?

— В районе четырнадцати часов…

— В это время я находилась здесь, в этой квартире.

— С кем?

— Сама с собой.

— И кто может подтвердить, что вы здесь находились?

— Э-э, никто… — разволновалась вдруг девушка.

Казалось, до нее только сейчас дошел весь ужас происходящего. Алиби у нее не было, зато имелся мотив убить Никольскую. И косвенные улики против нее…

— Но я правда не убивала Маргариту.

— Хотелось бы в это верить, — развел руками Артем.

— Да, но вы не верите.

— Увы… Почему вы хотели убить Никольскую?

— Эта сука подставила меня. Она мне всю жизнь чуть не разрушила…

— Чуть?

— Ну, так особо страшного ничего не произошло. Я же на свободе… А то, что Глеб оказался козлом… Так это же хорошо, что я не вышла замуж за этого козла…

— У этого козла очень много капусты. Многие девушки готовы любить таких козлов.

Артем внимательно смотрел на Киру. Ему интересно было знать, хитрит она или нет. Сам он склонялся к первому, но вдруг Родичева сможет убедить его во втором?

— Ну, врать не буду, я очень обрадовалась, когда узнала, что у него полно этой самой капусты. Но ведь он тогда не был козлом… Нет, жаль, конечно, что я его потеряла, хотелось бы побыть женой миллионера. Поэтому и Маргариту возненавидела. Но ведь нужно уметь довольствоваться тем, что имеешь. А я имею много. Я имею пусть и условную, но свободу. Поверьте, для меня это очень много…

— Ну да, кто не был в тюрьме, тот не знает цену свободы.

— Вот именно.

— Да уж, свобода дороже миллионов. Но еще лучше и то и другое…

— То и другое бывает только в сказке. А я за свою сказку расплатилась сполна. Больше я туда не хочу… — с внутренним ожесточением проговорила Кира. — Да вы у Глеба спросите, он же ко мне приходил, прощения просил…

— Насчет прощения он не говорил, но вот нос ты ему разбила.

— Вот видите! Он же заново хотел все начать, а я его прогнала. Если бы мне были нужны его миллионы, я бы не стала его прогонять…

— Логично, — задумчиво повел бровью Артем.

Похоже, Кира близка была к тому, чтобы его переубедить. Но не переубедила. Она могла понимать, что Маргарита не даст им жизни с Глебом, поэтому и возникла идея избавиться от нее. А почва для этой идеи была самая что ни на есть благодатная. И мастерство снайпера никуда не делось…

— Глеб тебе ничего не говорил про свои с Маргаритой отношения?

— А какие у него с ней отношения? Она вдова его отца… А что, были какие-то другие? — разволновалась Родичева. Судя по ее поведению, она действительно не знала об интимной стороне этих отношений.

— Вот я и спрашиваю, ничего он вам про это не говорил?

— Нет, не говорил… Но вы-то что-то знаете! — Она требовательно смотрела на Козырева, даже привстала со своего места, требуя откровения.

— А что я знаю?..

— Они что, собирались пожениться?

— Это сказал вам Глеб?

— Нет, это сказали мне вы! Они что, трахались? — по-настоящему разозлилась Кира, и это не было игрой на публику.

— Ничего я тебе такого не говорил. Может, сама додумалась? Может, потому и нажала на крючок?

— На какой крючок?

— Ну, не на вязальный же. На спусковой крючок.

— Где бы я взяла такой крючок? Насколько я знаю, снайперские винтовки в магазине не продаются.

— В обычном не продаются, но при желании можно купить. При большом желании…

— Ничего я не покупала. Не было у меня винтовки.

— Вот это мы сейчас и посмотрим…

Найденная на месте преступления «драгунка» была хорошо смазана. Готовили ее к выстрелу. Возможно, в этой квартире и готовили. Если так, то где-то здесь находится ружейное масло, ершик, протирка или еще что-то в этом роде. А если вдруг найдутся патроны или хотя бы коробка от них…

Но, увы, ничего такого в доме не нашлось. И обуви тридцать восьмого размера с искомым протектором подошвы тоже здесь не было.

— Что, неудача? — язвительно, но вместе с тем расстроенно спросила Кира.

— Ты же понимаешь, что это не снимает с тебя подозрений? — раздосадованно посмотрел на нее Козырев.

— Понимаю.

— Жаль, не хотелось бы возвращать тебя за решетку. Но это все-таки убийство, а улики против тебя достаточно серьезные.

— Какие улики?

— Тебя видели в «Геодезисте», возле дома, откуда стрелял снайпер.

— Суд пошлет вас далеко с такими доказательствами…

Конец ознакомительного фрагмента.