Убийца с маникюром

Владимир Колычев, 2013

В Москве совершена серия загадочных убийств, причем настолько неожиданных и жестоких, что в растерянности пребывают даже бывалые сотрудники полиции. Кто мог совершить эти преступления? И, главное, зачем? Дело поручают майору Артему Козыреву. Он начинает расследование и очень скоро приходит к выводу, что страшные убийства совершены… женщиной. Но сюрпризы на этом не заканчиваются. В ходе следствия под подозрение попадают две молодые девушки, одна из которых – любовница Козырева…

Глава 2

Закон капитализма жесток и беспощаден — простому смертному нечего предложить, кроме своего труда. И он его предлагает, превращаясь из полноправного гражданина своей страны в объект эксплуатации. Обидно, но что делать, если деньги нужны?

Кира Родичева училась в колледже и знала, что такое наемный труд, как складываются производственные отношения между капиталистом и наемным работником. С этим все понятно — один работает, другой присваивает часть продуктов труда. Но как быть, если наемный работник страдает не от капиталиста, а от такого же объекта эксплуатации, только рангом повыше?

Первые две недели ничего такого не было. Девушка она смышленая, трудолюбивая, поэтому быстро втянулась в работу. Салон электроники и бытовой техники занимал помещение площадью никак не меньше тысячи квадратных метров — весь день на ногах, туда-сюда, в общем, до вечера можешь и не дотянуть, если со здоровьем плохо. В свое время Кира получила травму колена, но после лечения та давала о себе знать только при серьезных нагрузках, а здесь Кира ее даже не замечала. В общем, не так уж все и плохо.

Работа Кире в целом нравилась, зарплата, в принципе, немаленькая, дом к тому же рядом. Казалось бы, работай-живи-радуйся, но нет, с третьей недели начались проблемы. К ней вдруг проявил интерес заместитель директора по работе с персоналом. Это был средних лет мужчина с маслеными глазками. Шея у него тонкая, плечи узкие, зато голова крупная, бока жирные, широкие, задница толстая. На волосатом пальце красовалось обручальное кольцо, Кире даже показалось, будто он нарочно выставляет его напоказ, дескать, он человек женатый, поэтому в его претензиях нет ничего личного, только бизнес и ничего, кроме бизнеса. Она бы и поверила, если бы не эти похотливые масленые глазки.

— Ну, что мне с тобой делать, Родичева? Всего три недели работаешь, а уже четыре опоздания, два замечания от клиентов, а вчера еще и пылесос дорогостоящий уронила…

— Я случайно. И несильно.

— Да, но техника вышла из строя.

Коробка с пылесосом выскользнула у нее из рук, когда она ставила ее на нижний стеллаж в выставочном зале. Товар она уронила с низкой высоты, там даже удара как такового не было.

— Быть такого не может.

Не мог сломаться пылесос от такого удара. Кира настолько была в том уверена, что даже не стала проверять, работает техника или нет. А кое-кто проверил. Даже, скорее всего, подменил товар. Пылесос не работает, и в этом виноват сотрудник, который его уронил.

— Но ведь было. И есть. А пылесос двадцать две тысячи рублей стоит. Придется из зарплаты вычитать. Из того, что осталось, — каверзно усмехнулся Савелий Макарович. — Если осталось…

Кира опоздала всего один раз, и то на каких-то две минуты, но Лукьянов раздул из этой мухи целого слона. И штраф наложил, и еще три чьих-то опоздания приписал, и жалобы клиентов непонятно откуда взялись. Не было у нее эксцессов с покупателями, но с Лукьяновым спорить бесполезно.

— Хотите сказать, что я бесплатно все это время работала? — возмутилась она.

— Ну, в общем, да. И еще должна. С учетом всех штрафов придется бесплатно отработать две недели в счет следующего месяца. Но где гарантия, что за это время с тобой ничего не случится?

— Я буду жаловаться.

— Кому?

— Не знаю… В инспекцию по охране труда…

— А для инспекции у меня все есть, — Лукьянов потряс рабочей тетрадью в кожаном переплете. — Тут все записано!

— Фикция там записана. Я всего лишь один раз опоздала.

— Четыре! Четыре раза ты, Родичева, опоздала… Но я, в общем-то, готов все забыть. И штрафы с тебя снять. И про пылесос забыть, как будто ничего не было.

Савелий Макарович плотоядно улыбался и раздевал девушку глазами. Глядя на него, нетрудно понять, чем можно заслужить прощение… Впрочем, Кира уже догадывалась, почему Вика Соколова и опаздывает чуть ли не каждый день, и уходит с работы пораньше, а на зарплате это никак не отражается. Девчонки шептались, что Вика с Лукьяновым дружит. Кто-то домами дружит, а кто-то телами…

— И что мне для этого нужно сделать?

— Ну-у…

Лукьянов ничего конкретного не сказал, но выразил все свои пожелания мимикой лица.

— Что, прямо сейчас?

Девочкой Кира давно уже не была. С невинностью она рассталась еще в шестнадцать лет, на спортивных сборах, где их женская команда тренировалась совместно с мужской. Был там один паренек… В семнадцать лет закрутила куда более серьезный роман, жила с парнем почти полгода. Сейчас она одна — свободная и холостая, но это вовсе не значит, что ей можно раздвигать ноги перед кем ни попадя. Секс — вещь занятная и захватывающая, но Кира не из тех, кто ложится с каждым.

— Ну, я хоть и не священник, но для покаяния свободен в любое время, — гаденько улыбнулся Савелий Макарович. — В течение рабочего дня.

— Я подумаю.

Влепить бы ему пощечину, да так, чтобы зубы потрескались, но Кира сдержалась. Таких мерзавцев, как Лукьянов, на свете много, на всех пощечин не напасешься.

А думать она не будет, решение уже принято. Сейчас она отправится домой, а завтра начнет искать новую работу… Обидно, конечно, что три недели коту под хвост, но ничего, она это как-нибудь переживет. Ведь пережила же травму колена, которая поставила крест на ее спортивной карьере.

Из кабинета Кира выскочила как ошпаренная, словно из какого-то вертепа на свободу вырвалась, и в тамбуре вдруг столкнулась с каким-то парнем, державшим в руках ноутбук. Компьютер с треском упал на пол.

— Ой! — испуганно вжалась она в угол.

На шум из кабинета вышел Лукьянов. Он сразу понял, что произошло, и злорадно уставился на Киру:

— Родичева, опять ты?

— Это я сам, Савелий Макарович! Родичева не виновата!

Парень проявил благородство, и Кира поняла, почему он решил взять вину на себя.

Она заметила Глеба сразу, как только появилась здесь. Заметила без особого к нему интереса, а вот он запал на нее. Кира считала себя красивой девушкой, и, как ей казалось, не без основания, но при этом она отдавала себе отчет, что корона «Мисс салон-2010» принадлежит не ей. Увы, были в салоне девушки красивее, чем она, — две или даже три. И не она в том виновата, просто развратный Лукьянов нанимал на работу только симпатичных девушек. Зарплата здесь хорошая, поэтому от желающих занять вакансии отбоя не было.

В общем, хорошеньких сотрудниц в салоне хватало, но Глеб запал именно на Киру. Ни на кого он так не смотрел, как на нее. Смотрел издали, но близко не подходил. Несимпатичный он внешне парень — чересчур мелкие и жесткие завитушки рыжеватых волос на голове, неправильные черты лица, крупный нос, полные бесформенные губы, к тому же рябой. Парни с такой внешностью вниманием женщин, как правило, не избалованы, поэтому они робкие, стеснительные, и некоторые пытаются преодолеть свои комплексы, усиленно занимаясь бодибилдингом. Глеб как раз из тех, кто не сдавался на милость покуражившейся над ним природы. Плечи у него широкие, руки накачанные, под майкой угадываются мышцы живота, ноги — короткие, кривые, но сильные…

— Да нет, виновата! А ты, парень, я смотрю, в Ромео решил поиграть! — набросился на него Лукьянов.

— Не надо в Ромео играть, — с благодарностью глядя на Глеба, покачала головой Кира, — а то еще насчитают тысяч тридцать. Я все равно увольняюсь… Это я ноутбук разбила.

— Ты, Родичева, разбила. Тебе и отвечать, — хищно смотрел на нее Лукьянов. — И пока не ответишь, никто тебя не уволит…

— Я сама увольняюсь. Сейчас уйду домой и не приду. Что ты мне сделаешь?

— В суд на тебя подадим, Родичева. И суд взыщет с тебя все до копейки! — Лукьянов смотрел на нее, открыв от возмущения рот. У него и в голове не укладывалось, что какая-то сотрудница посмела обращаться к нему грубо и на «ты».

— В суд подашь? После того, как домогался меня в кабинете?

— Я домогался?! У тебя есть доказательства?

— Савелий Макарович, это правда? — нахмурился Глеб.

— Что правда? — недоуменно вытаращился на него тот.

— Ну, ходят слухи, что вы злоупотребляете своим положением…

— Ходят слухи?! Ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

— Никому не дано право злоупотреблять своим положением… — покачал головой Глеб.

— Так, значит, это ты разбил компьютер? — перебил его Лукьянов. — Что ж, ты уволен!

— А что, ты мужчинами не интересуешься? — съязвила Кира. — Мне так пылесос отработать предложил, а Глеба за компьютер увольняешь. А не буду я у тебя пылесосом работать, понял? Я тебя самого по судам затаскаю!

— И ты уволена! Все уволены! — противно взвизгнул Савелий Макарович и скрылся в своем кабинете, громко захлопнув за собой дверь.

— Ну вот, начал свою карьеру с увольнения, — как-то не очень расстроенно взглянул на Киру Глеб.

— Да? Тогда будешь моим товарищем по несчастью, — покровительственно улыбнулась она.

— Я согласен! Есть предложение отметить событие! — обрадовался он.

— Печальное событие… — вздохнула Кира.

— Ничего, бывает и хуже. А если это событие отметить, то оно может оказаться не таким уж и плохим, как кажется…

— Ты, наверное, на шоссе Энтузиастов живешь, — усмехнулась она.

— Почему?

— Потому что его еще называют шоссе Оптимистов.

Шоссе Энтузиастов забито транспортным потоком в любое время дня, а порой и ночи, поэтому для своего маршрута его могли выбрать только оптимисты. Или пессимисты, если не было выбора…

— Нет, я там не живу, — засмеялся Глеб. — Но есть предложение отправиться в этот район и заразиться там оптимизмом. Надеюсь, там есть какой-нибудь ресторан…

— В «Макдоналдс»? — сыронизировала Кира.

Был один соискатель на место ее парня, в ресторан приглашал. Она-то думала, что заведение серьезное, а он привел ее в «Макдоналдс». Радуйся жизни, детка, и ни в чем себе не отказывай…

— Почему в «Макдоналдс»?

— А ты что, выходное пособие получил?

— Нет… Но можно в кафе…

— А может, лучше в кино? Дешево и сердито.

Кира задумалась. А что, неплохо было бы сходить на какую-нибудь комедию. Весело не будет, но дурные мысли развеются.

— Ты шутишь или как? — подозрительно посмотрел на нее Глеб.

Видно, слишком уж много отказов он получал от девушек, чтобы принимать ее предложение за чистую монету.

— Уже не шучу.

— Ну, можно и в кино. Только через пиццерию…

— Далеко не пойдем, тут рядом…

И дом у нее неподалеку. Хорошо, что у мамы ночное дежурство, некому будет лезть в душу. А к завтрашнему дню Кира остынет, и увольнение без расчета уже не будет казаться катастрофой.

А расчет ей нужен. Она ведь и работать пошла, потому что ей нужны деньги. Мама у нее врачом в кардиологическом центре работает, зарплата неплохая, но на лечение столько денег ушло, что в долги пришлось влезть. Отца нет, помогать некому, вот и пришлось устраиваться на работу. Устроилась. И получила. Хорошо, хоть нашелся человек, который поддержал ее в трудную минуту…

Кира оделась, спустилась к выходу, где ее уже ждал Глеб. Куртка на нем кожаная, без мехового воротника — не самый дорогой вариант, джинсы с распродажи, ну, так она и не искала в нем принца. Парень он, в принципе, неплохой, но не из ее романа. И дело не во внешности, просто она воспринимала его как друга.

Глеб увлек ее к парковке и подвел к своей машине. «Хонда» у него — не самая дорогая машина, но смотрится так же круто, как «Мерседес». И внутри здорово. Кира с удовольствием утонула в кожаной мягкости сиденья.

— Твоя машина? — не удержалась она от любопытства.

— Моя. В лотерею выиграл.

Кира внимательно посмотрела на него, не понимая, шутит он или всерьез?

— Мне иногда везет, — объяснил Глеб. — Иногда судьба сама дает шанс. Оказался в нужное время в нужном месте, и лотерейный билет у меня в руках… Я когда этот билет увидел, сразу чувствовал, что будет выигрыш.

Он плавно выехал со стоянки на шоссе. Холодно за окном, а в машине тепло и уютно, даже выходить никуда не хочется.

— Может, правда, в «Макдоналдс»? — спросила Кира. — Так, чтобы из машины не выходить…

— Что, не хочешь в кино?

— Не знаю, — пожала она плечами.

— Давай по городу покатаемся. Когда у меня плохое настроение, я на Садовое кольцо выезжаю и кружу, кружу…

— А у тебя что, сейчас хорошее настроение?

— Оно и не может быть плохим. Ты обратила на меня внимание, ты села ко мне в машину… Какое тут плохое настроение?

— Мы с тобой всего лишь товарищи по несчастью, — напомнила Кира. — Так что ты там ничего себе не думай…

— Ну, все начинается с малого, — смущенно улыбнулся он.

— Что начинается?

— Я теперь от тебя не отстану! — решительно выдохнул Глеб.

— Не поняла.

— Ну, раз уж мы с тобой познакомились…

— Мы с тобой не знакомились. Просто я знаю, что тебя Глеб зовут. Это у тебя на бейджике написано было… И не надо ля-ля, Глеб с бейджика. Если ты прокатишь меня на машине и накормишь в «Макдоналдсе», это еще ничего не значит…

— Ключевое слово — «еще»! — с восторгом вскинул он вверх указательный палец.

— Я не знаю, что ты там себе придумал, но у нас ничего не будет.

— Почему?

— Потому.

— У тебя есть парень?

— Нет. Но был. И мы жили с ним долго и счастливо.

— А сейчас?

— А сейчас не живем. Исчез он. Уплыл, как в море корабль. Как в море корабель. Кобель… Оставил только яркие воспоминания.

— А тебе сколько лет?

— Девятнадцать. Думаешь, уже старая?

— Шутишь? Мне самому двадцать четыре…

— И давно ты в «Электронике» работаешь?

— Да нет, не очень… А что?

К двадцати четырем годам перспективные парни обычно получают высшее образование и устраиваются на более престижную работу, нежели простой консультант в торговом зале. Но говорить об этом она не стала.

— Да так, ничего…

Они подъехали к «Макдоналдсу», приняли заказ прямо в машину, перекусили, а потом долго-долго кружили по Садовому кольцу. А когда Глеб подвез Киру к ее дому, она уже и не хотела прогонять проснувшийся к нему интерес. Не так уж он и плох собой внешне, а внутренний мир у него богатый, притягательный.

— Ко мне зайдешь? — неожиданно предложила она.

— К тебе? А что мама скажет?

— А что мама скажет? Мама сейчас любому жениху рада будет.

— Жениху?!

— А ты что, раздумал на мне жениться?

— Э-э… А мы разве собирались? — замялся Глеб.

— Но ты же хотел… Или ты на часок хотел на мне жениться?

— Нет, не на часок… И ты мне очень нравишься… Мне даже кажется, что я тебя люблю… — покраснел он. — Даже не кажется… Но жениться… Нет, я бы хотел на тебе жениться…

— Да расслабься ты. Пошутила я. Не надо мне ничего…

Из машины она выходила с легкой душой, но уже в подъезде внутри что-то кольнуло. Может, он — ее счастливый билет, а она выбрасывает его, как отрывной лист календаря. Но возвращаться Кира не стала…

Зато сам Глеб догнал ее, когда она открывала дверь своей квартиры.

— Извини, ты не так меня поняла… — опустив голову, пролепетал он. — Разговора о женитьбе не было, а я хочу. Очень хочу…

— Ну, если хочешь, то прошу!

Не успели они переступить порог прихожей, как Кира тут же обняла его и поцеловала в губы, и это было красноречивее всяких слов. А с поцелуя они перешли на язык тела…