Месть привата

Владимир Валентинович Уваров (2024)

Выйдя из тюрьмы, Шутер единственным смыслом своего дальнейшего существования видит месть Сюркуфу. Как всегда, на помощь нашему отважному капитану приходят его верные друзья.

Глава 5

В ночи темное море тяжело вздыхало у причала. Его невидимые волны то приподнимали, то опускали большую весельную лодку с двумя пушками: с одной на носу, другой, поменьше, на корме. Двадцать четыре матроса сидели у бортов и держались за опущенные в воду весла. Еще шестеро ютились на баке у лафета восемнадцатифунтовой пушки. Над ними горел фонарь. Его блеклый свет едва освещал их лица.

В центре канонерки на небольшом возвышении находился офицер. Он сидел боком и смотрел в сторону причала. Там по слабо освещенному фонарями пирсу скорым шагом приближались два человека.

Они, один за другим, ловко спрыгнули на палубу.

— Порядок! — сказал высокий и выпрямился.

Он глянул налево, где мерно покачивались на набегающей волне канонерские лодки, и спросил:

— Ну что? Отчаливаем?

— Как скажешь, капитан! — послышалось в ответ. — Мы готовы.

Сюркуф переглянулся с офицером:

— Мы тоже!

— Тогда отваливаем! Идем, как договорились! Мы мористее, а вы, значит, ближе к берегу. И еще, потушите лишние огни!

— Жак, — сказал офицер одному из артиллеристов, — убери фонарь!

Невысокого роста канонир снял фонарь над головой и поставил его в деревянное ведро, прикрыв куском брезента. В это время офицер обернулся к рулевому на корме:

— Гаси кормовой! Хватит освещения и в нактоузе.

Вскоре все соседние лодки погрузились в темноту. Одновременно заскрипели уключины — это матросы навалились на весла.

— И раз! И раз! Не сбиваться с ритма! — раздавались резкие выкрики со всех сторон. — Соблюдай дистанцию!

Канонерская лодка, тяжело набирая ход, плавно заскользила по темной воде. У форштевня возник белесый бурун. Волна с легким плеском ударила в левую скулу. Первые брызги окропили бак, и воздухе явственно запахло солью.

Воронцов поднял голову. Луна все еще пряталась в облаках. Ее можно было угадать по бледному туманному пятну, которое неустанно следовало за лодкой.

Постепенно освещенная пристань осталась позади. Берег съежился, и огни Сен-Мале компактной россыпью заблистали в отдалении. Над городом висели редкие звезды.

В открытом море ветер посвежел и задул небольшими порывами. Командир канонерки надвинул поглубже фуражку и, прикинув на глазок пройденное расстояние, произнес:

— Курс — север!

— Курс — север, — повторил рулевой и заложил румпель влево.

Берег с кормы плавно переместился на правый борт.

— Так держать!

— Есть так держать!

Теперь ветер задувал с правой скулы, а волны бились в левый борт. Вместе они раскачивали лодку. По команде командира матросы сменили темп гребли на более медленный. Бортовая качка заметно уменьшилась.

Далекий берег с черепашьей скоростью смещался назад. Взоры людей были направлены в ту сторону. Только канониры, выполнявшие обязанности впередсмотрящих, до рези в глазах вглядывались в темноту спереди.

— Однако далеко они заплыли, — послышалось с левого борта. — Ни огонька не видно.

Сюркуф понял, что это матросы говорят о других канонерских лодках. Он тоже посмотрел на запад. Небо там уже было чистым от облаков, но еще скрытым легкой дымкой. Увиденное подняло настроение, и Робер повернулся к Воронцову:

— Скоро откроется луна. Облака вон уже потянулись на восток.

— Не понял. Против ветра, что ли?

— Зачем против ветра? — улыбнулся Сюркуф. — Ты посмотри на запад! Видишь, там уже чисто? Это означает, что на высоте господствует верховой ветер и он скоро унесет облака.

— Два ветра одновременно?

— Да, такое часто бывает. Особенно на море.

Неожиданно со стороны берега донесся выстрел, затем еще один и еще.

— Патруль нашел какие-то следы, — прокомментировал командир канонерки. — А ну, ребята, навались! Жак! Ты засек направление?

— Да, месье! Два румба от правой скулы, — отозвался с бака канонир.

Офицер повернулся к рулевому:

— Курс прежний.

Постепенно светлело. Большая туча вытянулась и открыла взору половину лунного диска. И сразу же морская поверхность засеребрилась, насколько хватало глаз, макушками волн.

— По левому борту вижу лодку! — раздалось с бака.

— Направление? — спросил командир и достал подзорную трубу.

— Румб от левой скулы!

Офицер поднес окуляр к глазу, посмотрел на горизонт. В серебристом блеске мелькнула и пропала продолговатая тень. Медленно командир повернул зрительную трубу обратно.

— Действительно, лодка, — произнес он, оборачиваясь к Сюркуфу: — Капитан, мы их нашли.

— Кто бы сомневался! — улыбнулся Сюркуф.

Гребцы усилили давление на весла, которые теперь поднимались и опускались чаще. Канонерская лодка развила приличный ход. За ее кормой пенился далеко уходящий кильватерный след. Сюркуф оглянулся на него.

— Узлов двенадцать делают, — сказал он Воронцову. — Молодцы! Не каждый парусник так ходит.

Минут через пятнадцать удлиненный корпус преследуемой лодки стал виден и без подзорной трубы. Он то появлялся, то исчезал за гребнями волн. Стали различимы пятеро контрабандистов, находившихся в ней: четверо на веслах, один сзади у руля. Спины четверых быстро сгибались и выпрямлялись. Рулевой поглядывал назад.

— Жак! — крикнул командир канонерки. — Пульни для острастки! Надеюсь, пушка у тебя заряжена?

— А как же, месье!

Тесно прижимавшиеся к лафету канониры отстранились от него. Один из них проворно выхватил из дула пробку. Жак склонился над стволом, наводя орудие. В руке стоявшего сбоку от него другого канонира шипел, разбрасывая огненные искры, зажигательный шнур.

— От орудия! — крикнул Жак и дернул на шнур замка.

Яркая вспышка резанула по глазам, и сразу грохот выстрела заложил всем уши. Пушка при отдаче подпрыгнула, но канаты, удерживавшие ее, не дали ей повеселиться всласть. Дым от выстрела заслонил обзор. Порыв ветра тут же подхватил дым и понес в открытое море. Белесый фонтан взметнулся впереди лодки контрабандистов.

Пушкари откатывали орудие. Один из них охаживал канал ствола банником. Другой, открыв пороховой погреб, достал оттуда картуз с порохом. Вскоре пушка была готова к следующему выстрелу, о чем тут же старший канонир Жак доложил командиру.

Контрабандисты побросали весла. Офицер скомандовал уменьшить темп. Контрабандисты выбросили в море бочку. Затем они снова взялись за весла.

— Сволочи! — выругался командир. — А ну, наляжем, братцы! И раз! И раз!

— Может, еще пальнем? — ощерился Жак.

— Ни к чему, и так догоним мерзавцев.

Волны с шумом ударялись в форштевень канонерки, обегали ее по бортам и снова смыкались за кормой. Над бескрайним морем теперь уже огромным шаром висела равнодушная луна. Под ее рассеянным светом были видны спины контрабандистов. Они отчаянно гребли. Постепенно даже стали потихоньку отрываться, но внезапно подняли весла вертикально и положили их на бот.

— Что с ними? — удивился Воронцов.

— Ты лучше посмотри туда! — указал Сюркуф в сторону открытого моря.

Там приближались к лодке растянувшиеся по горизонту огоньки.

Матросы убрали весла и, взяв багры, подтянули к себе лодку контрабандистов. Борта глухо ударились друг о друга. Сюркуф бросил взгляд на лодку. Ближе к носу стоял длинный ящик, укрытый брезентом.

Робер одним из первых переступил трущиеся борта. Он резко откинул брезент в сторону и поддел абордажной саблей крышку ящика. Ящик открылся. В нем аккуратными рядками лежали темные бутылки.

— А где… — начал было он растерянно, но, зло взглянув на притихших контрабандистов, сплюнул и вернулся на канонерку.

— Ее там нет, — угрюмо бросил он Воронцову.

— Кто бы сомневался…

Сюркуф долгим взглядом посмотрел на друга. Затем, подтверждая его слова, кивнул и устроился рядом.

Между тем офицер достал из ящика бутылку, откупорил ее, понюхал. Затем отхлебнул и, скривившись, выплюнул за борт:

— Сок терновника, разбавленный уксусом.

Контрабандист-рулевой оскалил зубы:

— Угадали, месье.

— Кого травить этим пойлом собрались?

— Англичан, конечно!

— До острова отсюда далековато будет, не находишь?

— Так нас оказия обычно дожидалась.

— Не эта ли? — командир канонерки указал на серебрившиеся вдалеке паруса шнявы, выходившей из гавани.

— Ну…

— Ты не нукай у меня! Она или нет?!

— Ну, она.

— Так-то лучше, — командир канонерки вернулся на борт своей лодки и махнул рукой контрабандистам: — Давай помалу за нами. И не вздумай со мной шутить! Вмиг на щепки разнесу.

— Что же раньше-то не разнес? — ощерился рулевой-контрабандист. — Пожалел, что ли?

— Поговори у меня! — погрозил ему кулаком офицер и указал в сторону Сюркуфа. — Опасались за жизнь жены капитана. Думали, что ты ее увозишь.

— Я?! — контрабандист-рулевой вскочил со своего места. — Да чтоб мне пусто было! Разве я посмел бы? Капитан, месье, извините, если что!

Сюркуф поднялся:

— Брось убиваться. Вижу, что не виноват.

— Тебя как зовут? — спросил Воронцов.

— Леопольд.

— Вот что, Леопольд, — продолжил Воронцов, глядя пристально на рулевого, — услуга за услугу. Ты нам сведения о жене капитана, и как можно скорее, а он походатайствует, чтобы твою посудину и груз не конфисковали, по рукам?

Леопольд почесал затылок:

— По рукам, месье! Только ночь уже…

— Не думаю, что это тебя остановит, — улыбнулся Воронцов.

Канонерка развернулась и не спеша направилась в сторону портовых огней. Следом за ней потянулась лодка контрабандистов. Луна равнодушно взирала с небес.