Глава 4
— Я посмотрю, — сказал месье Мезоннев и, прихватив свечу, направился к входной двери.
На пороге стоял высокий мужчина с небольшим саквояжем в руке. Над ним в беззвездном небе уныло плыла круглая луна. Ее призрачное сияние беспрерывным потоком заливало спящую землю, погружая все, к чему прикасалась, в глубокую тень; серебрило на голове незнакомца соломенную шляпу; поблескивало на его плечах, оставляя в непроницаемой темноте лицо.
Месье Мезоннев приподнял свечу и удивленно воскликнул:
— Вы?!
— Не ждали? — вопросом на вопрос ответил поздний гость.
— Входите-входите! — поспешно произнес Месье Мезоннев, пропуская посетителя.
Гость кивком головы поблагодарил месье и шагнул в холл. Сюркуф долю секунды всматривался в ночного пришельца и вдруг, вознеся руки вверх, радостно взревел так, что дрогнули оконные стекла:
— Семен!
— Раздавишь же! — улыбнулся Семен Воронцов. — Ну и здоров ты, чертяка!
— Знаешь, — Сюркуф поставил друга на пол, лицо его посерьезнело, — у нас беда…
— Знаю, — быстро ответил Воронцов. — Поэтому и спешил, да вот, выходит, не успел.
— Ты знал, что Мари похитят?
— Догадывался.
— Но откуда?!
— Что ты пристал к Сержу? — пожурил зятя месье Мезоннев. — Дай человеку в себя прийти с дороги. Умыться, руки помыть. Чаю в конце концов попить.
Наверху лестницы появилась, одетая в розовый халат, мадам Мезоннев. Одной рукой она опиралась о перила, другой прижимала ко лбу сложенное в несколько раз полотенце.
— Что за шум, Робер? Мари нашлась? Нет? Тогда веди себя поприличнее. Наверное, всех разбудил, нельзя же так, — мадам нахмурила брови, пытаясь подыскать подходящее слово, но, не найдя, добавила: — У меня и без этого мигрень разыгралась.
— Дорогая, — поднял голову месье Мезоннев, — у нас гость! Серж Верон, ты его знаешь!
— Серж?! — расплылась в улыбке мадам, сразу же позабыв о своей мигрени. — Как я рада вас видеть, дорогой Серж! Мари часто о вас вспоминает…
Мадам начала спускаться по лестнице, но неожиданно замерла, поняв, что сказала что-то не то.
— Ах, проклятая мигрень, — вздохнула мадам Мезоннев, снова приложив полотенце ко лбу. — Пойду потороплю Адель. Она любит копаться.
— Да-да, дорогая, — крикнул ей вдогонку месье Мезоннев. — Пусть чай заварит и на стол соберет!
Чай был крепким и ароматным. Вдыхая его запах, Семен намазал сливочное масло на кусочек хлеба. Затем, немного поколебавшись, добавил ветчины, сыра и сверху положил на это сооружение листочек салата. Прикрыв глаза, в задумчивости надкусил. Сотворенное ему понравилось. Чай был горячим, поэтому Воронцов пил его небольшими глотками.
— Не поверите, — улыбнулся он, обводя взглядом сидящих за столом, — но с полудня маковой росинки во рту не было. Дилижанс как назло поломался. Колесо отскочило. Пока из ближайшей деревни привели кузнеца… Одним словом, потеряли полдня.
— Как ты узнал, что Мари должны украсть? — спросил Сюркуф, покосившись на тестя.
Тот понимающе кивнул.
— Прямо детективная история! — Семен отдал Адели пустую чашку, которую та сразу же наполнила.
Служанка завороженно смотрела на русского, к которому относилась благосклонно еще с первого его посещения семьи Мезоннев. Она даже пару раз прогулялась с ним по улицам Сен-Мало на зависть соседкам. Высокий, стройный, одетый по последней моде молодой мужчина с красивыми серыми глазами. Длинные ресницы, слегка вьющиеся русые волосы и мягкий акцент почему-то так волновали девичье сердце. Еще он прекрасно владел шпагой. В бою был быстрым и ловким как пантера. Адель любила наблюдать за учебными сражениями, которые устраивали на заднем дворе капитан и его гость. Только вот почему-то Сюркуф звал его Семеном, а сам русский представлялся как Серж де Верон и Мари звал Беатрис. Иногда же называл ее сестричкой.
— Как вы знаете, я в настоящее время состою на службе в Российском посольстве в Англии, — Воронцов положил пять кусочков колотого сахара и, помешивая ложечкой чай, продолжил: — Так вот, просматривал одно донесение, которое не представляло собой особого интереса. Обычная история в английском флоте — капитан поссорился с интендантом порта. Правда, обращал на себя внимание тот факт, что арендованный в Адмиралтействе бриг основательно готовился к дальнему плаванию. Бросалось в глаза и то обстоятельство, что, несмотря на нехватку людей на линейных кораблях, капитан брига имел привилегию в наборе экипажа. Ему было предоставлено право собирать, так сказать, все сливки из завербованных команд прежде, чем они поступят в распоряжение эскадры. Но больше всего меня поразила фамилия капитана — Шутер!
Сюркуф внимательно слушал друга, нервно покручивая в пальцах чайную ложечку. На последней фразе он сжал пальцы в кулак — концы ложечки уперлись в ладонь и она согнулась. У мадам Мезоннев поднялась левая бровь, но она благоразумно промолчала.
— Я навел соответствующие справки, — продолжил Воронцов, — и выяснилось, что это действительно был небезызвестный приват. После захвата его шлюпа французским фрегатом он попал в тюрьму, затем был выпущен на свободу. Вернулся в Англию, одно время нищенствовал. И вдруг — из грязи да в князи! Арендовал у Адмиралтейства парусник. Не бог весть какой, но сам факт заставляет задуматься. Я попросил наших агентов в Портсмуте внимательнее приглядеть за Шутером и не ошибся. Через неделю пришло сообщение, что приват собирается в экспедицию за головой французского корсара Сюркуфа. Правда, последний отошел от дел, но Шутер собирается каким-то образом растормошить его и заставить преследовать себя. Приват клялся и божился, что отомстит французу за все унижения, которые тот причинил Англии, и от этой мести содрогнется вся Франция. Поэтому я, не теряя времени, направился в Сен-Мало. Как вы понимаете, в условиях войны попасть на французский берег можно только окружным путем. На испанском торговце я добрался до Ла-Коруньи, оттуда — на оказии сюда…
Колокольчик на входной двери тревожно зазвонил. Месье Мезоннев встал из-за стола. Вскоре из холла донесся его голос:
— Джерод, проходи! Новости есть?
— Кое-что удалось выяснить. Капитан спит?
— Нет. Приехал Серж, они в гостиной чай пьют. Сейчас позову.
Сюркуф, не дожидаясь приглашения, сам вышел в холл. Широкоплечий Джерод, отдаленно похожий на медведя, бывший боцман, а ныне преуспевающий хозяин таверны, неуклюже топтался у входа.
— Что-нибудь удалось выяснить? — спросил Сюркуф.
— Есть кое-что, капитан. В кабачке Джона двое хмырей говорили о каком-то ящике. Мол, в лодку может не влезть.
— Какие хмыри?
— Да контрабандистов я так называю.
— И что они?
— Судя по всему, сегодня после полуночи выйдут в море.
— Известно откуда?
— Мои люди проследили. У них за молом лодка принайтована. Человек остался следить, а я, значит, прямым ходом сюда.
В это время в холл вошел Воронцов. Увидев его, Джерод, не скрывая радости от встречи, вскрикнул:
— Серж! Каким ветром надуло?!
— В основном северо-западным. Рад тебя видеть, боцман, — ответил Семен и, взглянув на ободренное лицо Робера, спросил у Джерода: — Хорошие новости принес?
— Да-да! — воскликнул Сюркуф, взлетая по лестнице на второй этаж, остановился на полпути, обернулся: — У тебя оружие есть?
— Откуда? — развел руками Воронцов. — Если не считать пары пистолетов в саквояже…
— Тогда бери! Я принесу сабли!
Через минут пять они уже бежали по темным улицам города. Переменивший направление ветер нагнал с континента небесных барашков, за которыми скрылась луна. Ее свет пропал, и только редкие фонари разгоняли мрак ночи.
У конторы портового коменданта боцман расстался с друзьями.
— Я к молу! — торопливо бросил он и, громко стуча башмаками, скрылся в темноте.
Помещение коменданта было освещено потрескивающей свечой. В воздухе стоял запах горелого масла. За массивным столом, покрытым зеленым сукном, сидел офицер в синем мундире. Увидев вошедших, он встал.
— Мы ждали вас, капитан, — произнес дежурный офицер, протягивая Сюркуфу руку для пожатия. — Шесть канонерок в вашем распоряжении, вы их найдете у пирса. Предлагаю пять лодок отправить подальше в море. Если там крейсирует англичанин, то они отгонят его и отсекут путь контрабандистам. Вы же на другой лодке идите вдоль берега — отрежете их отход. Если что, стреляйте из пушки, на ее звук соберутся остальные.
Выслушав предложение офицера, Сюркуф задумчиво произнес:
— А не проще было бы захватить их на суше?
— Конечно, так меньше хлопот, — согласился дежурный, — но как правило, контрабандисты народ ушлый. Как говорится — стреляные воробьи. Их голыми руками не возьмешь. Они часто устраивают отвлекающие маневры. Я выслал патруль, но, думаю, толку от него будет мало. Хорошо, если вспугнем. Тогда будет хотя бы за что-то зацепиться. И еще, не забывайте следить за берегом — патруль в случае обнаружения каких-нибудь следов известит об этом выстрелами из ружей. Три одиночных выстрела с интервалом — обнаружили след. Три тройных выстрела — видим или видели лодку.
Сюркуф и Воронцов вышли на свежий воздух. Луна все еще пряталась в облаках. Со стороны моря доносился приглушенный прибой. В воздухе явственно ощущался запах гниющих водорослей и соли. У пирсов на светлом фоне неба проглядывали силуэты пришвартованных парусников. Тускло светились фонари на их кормах и баках. Откуда-то со стороны ветер доносил музыку и женский визг. Так, по всей видимости, в портовом кабачке веселились отпущенные на берег экипажи.
Из дальнего конца порта слышались монотонный стук и приглушенный говор, прерываемый временами бранным криком, — это при свете фонарей загружали бочками шняву.
— Не могут ли Беатрис увезти хотя бы на той шняве? — спросил Воронцов. — Достаточно вырядить ее пьяным моряком…
— А ты прав! — сказал Сюркуф после минутного раздумья. — Это необходимо выяснить у дежурного.
Он круто повернулся на каблуках и быстрым шагом вошел в контору портового коменданта.
— Насчет этого вы зря не переживайте, капитан! — сказал дежурный офицер. — Ни один парусник не уйдет из порта без проверки. Что касается шнявы, то она принадлежит братьям Коло. Они известные трезвенники, хотя и возят вино. Выгоняют любого, кто заявится на их посудину в непотребном виде. Сколько уже скандалов было!
— Куда они идут?
— В Кале. Как закончат погрузку, сразу выйдут.
