Забытое прошлое

Виктория Романова

Меня мучила жажда мести. Мой взор был так сильно затуманен гневом, что я не заметил как план мести, который я вынашивал годами, сошёл на нет, а вся моя память была изменена… Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 11

— Джерри, Линетт не выходила?

— Нет, ваше высочество. Может, она ещё не пришла в себя?

— Схожу проверю.

Тихонько открываю дверь и не вижу Линетт в постели.

Войдя в комнату, обнаружил её сидящей на полу возле горящего камина. Хотя я помню, что его не разжигали.

— Линетт? — подхожу ближе и замечаю, как она сидит, обняв колени, и, всхлипывая, покачивается туда-сюда.

Я смотрю на её опухшее и заплаканное лицо, и на душе становится хреново. Встаю перед ней на одно колено и руками обхватываю её лицо.

— Мне очень жаль.

— Это я виновата. Если бы я не убежала, то они сейчас были бы живы, — слезы градом текут с её глаз, и я стираю их пальцами.

— Ты ни в чем не виновата. Они сами решились на побег. Никто их не заставлял. Иди ко мне, — притягиваю её к себе, не надеясь, что захочет утешиться в моих объятиях, но я ошибся.

Линетт кладёт свою голову мне на грудь, и её трясёт в немом плаче.

— Тсс. Я понимаю, как тебе больно, но ты должна смириться с этой реальностью. Иначе тебе будет тяжело жить дальше.

— Р-ради кого мне жить? У-у меня никого не осталось. Все меня покинули. Я с-совсем одна.

— Ты не одна. У тебя есть я, Линетт… Позволь мне стать твоим утешением, принцесса. Живи ради меня, — поглаживаю её волосы и крепко прижимаю к себе.

Она медленно отпрянула, поднимая на меня свои заплаканные глазки.

— Вы э-этого хотите? — всхлипывая, спрашивает и стирает слезы. — Или это п-просто, чтобы меня успокоить? — я поднимаю её с ног и, обхватив её голову руками, целую девушку в лобик.

— Хочу, — шепчу, не отодвигаясь, и она тут же прильнула к груди, обняв меня за спину, давая волю своей раненой душе.

Мы стояли так, пока она не начала успокаиваться. Я крепко держал её в своих объятиях, нежно поглаживая по спине.

— Я так хочу спать, — еле слышно проговорила она куда-то в сторону.

— Ложись. Тебе нужно отдохнуть.

— Боюсь, что не усну.

— Я приказал приготовить успокаивающий чай. Он поможет тебе уснуть. Я буду рядом — не оставлю тебя одну. Согласна?

— Угу, — кивает головой на моей груди.

— Давай. Присаживайся. Я сейчас вернусь. Ты хочешь переодеться?

— М. Да, пожалуй. Отведи меня в мои покои. Одежда всё равно там.

— Нет. Останься здесь. У меня есть длинная ночная рубаха. Держи, — достаю одежду из шкафа и кладу ей на ноги.

— Спасибо.

— Я скоро, — провёл ладонью по её макушке и покинул спальню.

Мне навстречу как раз шёл Джеральд.

— Ваше высочество, как принцесса?

— Ей тяжело, но она справится. Чай готов?

— Да, хозяин. Принесу через минуту.

— Пойдём я сам возьму.

— Мэм останется у вас?

— Пока да. Не хочу оставлять её одну. Как я буду уверен, что она приняла смерть родных, она вернётся к себе.

— Я понял вас, ваше высочество. Вот чай. Желательно, чтобы выпила всё. Завтра, если отвар понадобится, сообщите, и я сделаю ещё.

— Посмотрим. Нас не беспокой без серьёзной необходимости. Как она уснёт, я сам спущусь.

— Как прикажете.

От чая приятно пахло травами. Я помню, как он пару раз подсовывал его мне после смерти матери, а затем и отца. На вкус приятный. В сон начинает клонить чуть ли не сразу.

Когда я вошёл в покои, Линетт уже сидела в постели по пояс укрытая одеялом.

— Вот, возьми. Джеральд лично его готовил. Сказал, что, если всё не выпьешь, он обидится, — сажусь на край кровати и протягиваю ей блюдечко с чашкой, пока она теребит край одеяла.

— Так неохота пить.

— Надо. Тебе станет легче, и ты сможешь уснуть, — трясущимися руками берёт чашку и делает глоток.

— Вкусно. Передай мою благодарность.

— Он будет рад.

— Тела пропали в океане, да? Я их даже похоронить не смогу, — грустно смотрит в чашку, периодически попивая.

— К сожалению… Но, если ты хочешь, мы можем сходить в церковь. Там ты сможешь вознести свою молитву за них.

— Пожалуй, ты прав. Хотя бы это сделаю… благодарю, — протягивает мне обратно уже пустую чашку.

— Умница. А теперь ложись.

— Ты сейчас уйдёшь?

— Нет. И когда ты проснешься, я буду рядом, — она ложится головой на подушку, перевернувшись набок. И я, полностью накрыв её одеялом, целую Линетт в висок и остаюсь сидеть рядом.

Уснула она быстрее, чем я думал. Я же решил, что нужно уладить пару дел.

— Она спит. Я уеду ненадолго. Через пару часов должен вернуться, — спустился вниз и стал надевать верхнюю одежду.

— Я заварил его крепким. Она нескоро проснётся.

— Пусть спит. Подготовь назавтра небольшие поминки. Если она будет хорошо себя чувствовать, мы сходим в церковь, а затем проведем траурный обед.

— Всё сделаем, ваше высочество.

Решив не ждать карету, я взял своего коня и отправился в город. Там я заказал чёрное платье для Линетт и аксессуары. У меня всё хранится в шкафу, поэтому мне ничего не нужно.

Уладив ещё пару дел, вернулся в дом, где сразу отправился в свои покои.

Линетт крепко спала в той же позе. Погладив её золотистые волосы, я разделся и принял ванну. После сел в большое кресло, которое я пододвинул к кровати, и налив стакан виски, смотрел на спящую красавицу.

Как у такой прекрасной девушки может быть такая горькая судьба? Если бы я был рядом все эти годы, ей бы не пришлось переживать всё одной.

В детстве я помню, как всегда, рвался поехать с матушкой в замок Уайта, лишь бы поиграть с маленькой принцессой. Тогда я ещё не знал, что маленькая девочка с лазурными глазами украдёт моё сердце. Не знал… но, походу, чувствовал. Не зря же замуж звал. Ха-х.

Помню, как у её матушки просил руки Линетт, а у моей — благословения, и обе ответили мне положительно. Тогда я ещё не понимал, что делаю. Но сейчас хотя бы такого одобрения наших матерей мне будет достаточно.

С этими мыслями я уснул, сидя в кресле, и открыл глаза уже утром.

— Линетт? — она стоит возле окна и, обнимая себя руками, смотрит в него.

Я встаю с кресла и подхожу к ней сзади.

— Как ты? — кладу свои руки на её плечи и слегка поглаживаю.

— Ужасно. Всю ночь снился какой-то кошмар.

— Это всё из-за стресса. Завтракать будешь?

— Не хочу.

— Тогда давай выйдем на свежий воздух. Тебе не стоит сидеть в четырёх стенах.

— Думаешь, лучше пройтись?

— Уверен.

— А ты не будешь завтракать? — поворачивает свою голову и смотрит прямо в глаза.

— Я тоже не хочу. Сейчас оденусь и пойдём, хорошо?

— Угу, — кивает головой. — Я подожду внизу.

— Я скоро, — после её ухода наспех меняю одежду и отправляюсь следом за ней.

— Эйдан, как будет время, нам нужно будет поговорить, — Фрэнк стоял рядом с Линетт и, обойдя её, направился ко мне.

— Что-то срочное?

— По поводу нашего разговора тем вечером. Ты не переживай. Поговорим, когда сможешь, — хлопает меня по плечу и поворачивается к Линетт.

— Ещё раз соболезную, ваше высочество, — склоняет голову и уходит в сторону своей комнаты.

— Благодарю, — тихонько ответила девушка перед тем, как он ушёл.

— Одежда для мэм готова. Только что привезли.

— Хорошо, Джеральд, отнеси ко мне.

— Как прикажете.

— Это чёрное платье. Мы же хотели сходить в церковь. После будет поминальный обед, — поясняю я ей, когда она вопросительно посмотрела на меня своими опухшими и красными глазками.

— Давайте сразу и отправимся?

— Если ты хочешь.

— Хочу. Подожди меня, пожалуйста.

— Конечно. Прислать к тебе в помощь служанку?

— Не стоит.

— Как скажешь. Я буду в гостиной, — она спешно поднимается по лестнице и скрывается.

— Ваше высочество, к обеду всё подготавливается. Кого-нибудь ждать? — откуда ни возьмись появился Джерри.

— Нет. Буду я и Линетт. Возможно, Фрэнк, если захочет остаться.

— Я всё понял. Будет накрыто вовремя.

— Прикажи подготовить карету, — стою в своих раздумьях и не слышу шагов девушки.

— Спасибо, Эйдан, за платье, — слышу голос принцессы позади себя.

— Жаль, что его пришлось сшить, но такова наша жизнь. Кто-то уходит, а кто-то приходит… пойдём.

Мы ехали молча. Линетт всю дорогу теребила чёрный платочек в руках. Из-за вуали почти не было видно её лица, но я и без него знаю, что она плачет.

— Мы приехали. Ты готова? — молча кивнула, не поднимая головы.

Я помог ей спуститься из кареты, и мы отправились в церковь.

Она сначала захотела исповедоваться, а после долго молилась. Я тоже помолился за молодых ребят, ушедших так рано, и не забыл про матушку с отцом.

Когда ехали обратно, то снова не проронили ни слова. Я понимаю, что ей сейчас меньше всего хочется разговаривать. Я нахожусь просто рядом, чтобы она не чувствовала себя одиноко.

— Эйдан, спасибо тебе за всё, — останавливается она, когда мы подходим к дверям дворца. — Я очень ценю то, что ты для меня делаешь.

— Не надо меня благодарить. Я не могу быть в стороне, когда тебе плохо, — нежно провёл пальцами по её бледному лицу и рукой указал на дверь, чтобы она заходила.

— Ваше высочество, обед вас ожидает, — уже тут как тут.

— Фрэнк будет?

— Будет, хозяин. Я его приглашу.

— Пойдём. Тебе нужно поесть. Вон какая бледная вся, — подталкиваю принцессу за талию.

— Сейчас, говорят, модно так выглядеть.

— Поверь, мне не нравится смотреть на тебя такую. Лучше ведь, когда щёчки красненькие, — улыбка слегка тронула её уголки губ, и мне этого было достаточно.

После обеда у Линетт получилось вздремнуть, я же в это время хотел поговорить с Фрэнком, но он отъехал куда-то по делам.

Тогда я устроил себе вечернюю прогулку верхом на коне. Ветер обдувал своим холодом, а мелкий дождик неприятно впивался в кожу. Я обдумывал скорую битву с Джеком и не смог обойти стороной Линетт. Как мне защитить её от него? Узнав, что она со мной, он захочет ещё сильнее забрать принцессу к себе. Я этого не позволю. Эта девушка всегда будет рядом со мной…

Я оставил коня, и когда не спеша возвращался в дом, заприметил юную мэм в саду.

— Ты почему здесь одна?

— Захотелось свежим воздухом подышать.

— Нужно было взять с собой служанку. На улице темно.

— Думаю, здесь мне бояться нечего.

— Может, домой? Не хватало ещё, чтобы ты простыла.

— Не хочется. Там все стены давят на меня. Начинаю думать о брате и сестре… — шмыгает носом, и слезы не заставили себя долго ждать.

— Тсс, — подхожу ближе, и она утыкается головой в мою грудь.

— Как мне жить дальше без них? Они ведь были совсем юными. Что я скажу матушке, когда встречу её на небесах? Что я не смогла уберечь её детей? — плачет она мне в жилетку.

— Твоя матушка с небес всё видит, и ей не понравится то, что ты говоришь. Ты справишься с этим… мы справимся. Они сейчас в лучшем мире, — крепко обнимаю её, положив свою щеку ей на голову.

Мы стоим так достаточно долго, и никто не торопится разжимать объятия. Она нашла во мне то утешение, которое ей нужно, и я безмерно рад, что у меня получилось стать для неё ним.