Без условностей

Виктория Лайонесс (2024)

Я давно привыкла полагаться на саму себя. Зарабатывала на любимом деле и старалась во всем поступать правильно. Но как известно, жизнь умеет преподносить сюрпризы. Всего одна короткая встреча. Один взгляд. И я пропаду в завораживающих серых глазах. Но когда судьба сведет нас снова, в его взгляде я не увижу ничего, кроме леденящего душу холода. Меня похитят по его приказу и потребуют выкуп у отца, угрожая убить. Смогу ли я вынести испытания, свалившиеся на голову? Как поступлю, когда мужчина предстанет передо мной совсем с другой стороны?

Глава 6

Следующие два дня обращаю внимание, что по вечерам в окнах, находящихся в поле моего зрения, свет не горит. Будто все куда-то уехали. Кроме моих надзирателей, которые по расписанию приносят мне еду.

Мои нервы начинают сдавать от постоянного нахождения в замкнутом пространстве и невозможностью заняться чем-то или даже элементарно подышать свежим воздухом. Переживания о папе сводят с ума. Неопределенность своей участи тоже не дает покоя. Я стала как один большой комок нервов.

Уже битый час хожу по комнате из стороны в сторону, дрожа от страха и злости. Не выдерживаю и подхожу к двери, начиная стучать в нее, но никто не отзывается.

— Там есть кто-нибудь?! — колочу сильнее.

Через несколько минут замок щелкает и дверь открывается. В проеме, к моему облегчению, появляется второй, более адекватный надзиратель.

— Ваш босс дома?

— Только что вернулся.

— Отведите меня к нему, мне нужно поговорить с ним.

— Это невозможно, — собирается захлопнуть дверь.

— Нет! Пожалуйста, скажите ему, что мне нужно срочно поговорить с ним. Это очень важно.

С секунду мужчина молча смотрит и мне уже хочется сорваться на крик.

— Не уверен, что он согласится, но я попробую, — закрывает дверь.

— Спасибо, — произношу в закрытую дверь.

Снова начинаю ходить по комнате, обхватив себя руками. Кусаю губы в кровь. Время тянется так мучительно медленно, что хочется уже что-нибудь кинуть об стену.

Наконец-то щелкает замок, и я подбегаю к двери.

— Идите за мной, — произносит, открывая дверь шире.

Следую за ним, дрожа от волнения. Не знаю, выйдет ли что-нибудь из этого, но я должна попытаться. Пока идем по коридору, не могу не обратить внимание на эклектичность обстановки в доме. Его хозяин явно любитель классики и старины. И нельзя не отметить его интерес к живописи по множеству картин на стенах.

Подходим к какой-то двери, и мужчина открывает мне ее, давая пройти. Вхожу внутрь, и дверь за спиной закрывается.

Помещение напоминает кабинет. Мебель из дорогих пород дерева, покрытых красным лаком. Стеллаж почти во всю стену заставлен книгами и разными элементами декора. Именно в этой комнате я видела Маркуса тогда с короткостриженым через свое окно.

На меня устремляется серый ледяной взгляд его, сидящего за столом и тело начинает предательски дрожать.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, Диана? — откидывается на спинку стула, посмотрев на меня сканирующим взглядом.

— Позвольте мне позвонить отцу и поговорить с ним.

— Это исключено, — резко отрезает.

— Но он, должно быть, очень волнуется за меня.

— Считаете, меня это должно волновать? — темная бровь приподнимается.

— Нет. Не считаю.

— Удивительно, что вы так переживаете за него, а не за себя.

— Вам этого не понять. Вряд ли вы вообще знаете, что такое семейная привязанность, — произношу, уже едва себя контролируя.

Наступает безмолвная пауза, в которой я вижу на себе его странный взгляд.

— Вы правы, — отталкивается от спинки кресла, положив локти на стол. — Не понять, — голос начал звучать как-то иначе. — Возвращайтесь к себе, Диана.

— Нооо…

— Мне повторить еще раз? — серые глаза начинают отдавать чем-то устрашающим.

Проглатываю ругательства и резко разворачиваюсь, чтобы выйти. Взгляд падает на стену сбоку от меня, и рот открывается от изумления, когда я вижу висящие на ней свои картины.

— Ч-чтооо? Так это вы купили мои картины? — резко разворачиваюсь к нему.

— А это ваши картины? — в его взгляде мелькает удивление.

— Д-да.

— Так значит, вы художница?

— Да. Я с детства рисую и обучалась этому в университете.

— У вас настоящий талант, Диана. Почему не признались в галерее?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Не привыкла к похвале.

— Вы ее достойны. Я давно не встречал таких выдающихся работ у современных художников, — его резкая перемена в настроении сбивает.

— Я вернусь к себе, — хочется убежать от его взгляда как можно скорей, и я берусь за ручку. — Маркус… — произношу, прежде чем открыть дверь.

— Да, Диана?

— Если отец не найдет деньги, что со мной будет?

— А вы рассматриваете такой вариант?

— Предпочитаю быть готовой ко всему.

— Тогда вам лучше об этом не знать.

Сердце уходит в пятки от его слов. На ватных ногах разворачиваюсь и дрожащей рукой берусь за ручку.

Внезапно раздается собачье гавканье и подпрыгиваю от неожиданности. Оборачиваюсь и только сейчас замечаю, что рядом со стулом Маркуса все это время сидел настоящий серый волк. Который прямо сейчас медленно направляется ко мне, не отрывая от меня таких же, как и у его хозяина, ледяных глаз. Замираю на месте, не в силах сдвинуться с места. Но меня сковал вовсе не страх, скорее удивление.

— Грей, место! — вижу, как Маркус встает со стула и его лицо напрягается.

Животное подходит ко мне и начинает обнюхивать. Молча наблюдаю, как он подносит свой нос к моей руке и переворачиваю ее ладонью вверх, дав ему познакомиться со мной. Не могу сдержать улыбки, когда он начинает облизывать мою ладонь влажным языком.

— Привет, Грей, — произношу, и животное поднимает на меня взгляд, который отличается от того, каким он смотрел на меня мгновенье назад.

— Хм…странно…Грей не очень дружелюбен с чужаками, — произносит Маркус, и я поднимаю на него глаза, замечая в его взгляде что-то странное.

— Как вам удалось приручить волка? — протягиваю руку и треплю животное между ушей, который сам подставляет макушку.

— Грей наполовину волк.

— Удивительно. Он выглядит совсем как дикий волк.

— Он дикий, не обольщайтесь.

Отпускаю руку, но вижу, как собака смотрит на меня умоляющим взглядом, чтобы я продолжила.

— А по-моему, вы плохо знаете своего друга, — наклоняюсь и начинаю чесать Грея за обоими ушами, видя, как он закрывает глаза от удовольствия.

— Любите животных?

— Очень. Особенно собак.

— Держите у себя собаку?

— Я бы очень хотела, но, к сожалению, у меня просто нет на это времени. Я иногда помогаю своей близкой подруге в приюте для животных.

— Грей, иди на место! — громко командует, и собака нехотя отходит от меня, возвращаясь на свое место рядом с хозяином.

Понимаю, что это был тонкий намек на то, что разговор окончен и мне пора вернуться в свою “клетку”.

Молча выхожу из кабинета и на выходе меня сразу встречает надзиратель. Когда дверь моей комнаты за спиной закрывается и звучит противный звук щелчка, нервное напряжение снова возвращается. Не знаю, насколько меня хватит находиться в вечной заперти без глотка свежего воздуха и в таком подвешенном состоянии.

***

На следующий день после принесенного обеда, под моим растерянным взглядом в мою комнату вносят мольберт, несколько чистых холстов и все, что может понадобиться для рисования. Даже небольшой столик и стул с регулировкой высоты.

Не сразу понимаю, что происходит, а просто стою, не двинувшись с места. Только когда дверь закрывается, решаюсь подойти и провести рукой по мольберту. Ощущаю что-то странное внутри. По телу бегут мурашки от того, как сильно я скучала по любимому делу.

Но осознание того, что я так и не закончила свою работу над стеной в особняке Кэмеронов, отдается щемлением в груди. Должно быть, они посчитают мое исчезновение безответственностью с моей стороны, а значит, мне не пополнить свое портфолио очередной работой.

Чтобы не зацикливаться на упаднических мыслях и отвлечься от всего происходящего в моей жизни, ставлю на мольберт чистый холст. Раскладываю на столе краски, палитру и киски, принимаясь за дело.

Только когда глаза начинают болеть, а на улице уже давно стемнело отвлекаюсь от картины, чтобы принять душ перед сном. Когда возвращаюсь в спальню, завязывая пояс халата, подхожу к мольберту, чтобы издалека взглянуть на то, что вырисовывается.

В этот раз моими основными цветами стали серый, черный и бирюзовый. Я делала более размашистые мазки, чем в других моих работах. Из меня будто лилось что-то эмоциональное. Что-то сдавливало мою грудь, и теперь даже стало свободней дышать. Не знаю, какими волшебными свойствами обладает рисование, но оно словно лекарство для меня.

***

Шевелю головой, почувствовав что-то странное. Поднимаю голову и открываю глаза. Сердце пропускает удар, когда я вижу сидящего на матрасе Маркуса. Вся сжимаюсь от страха и пячусь от него на другой край кровати.

— Ч-что вы здесь делаете?

— Всего лишь хотел узнать, все ли вам принесли. Подумал, что вам будет чем занять себя. Но вижу, что вы уже приступили к делу, — кидает взгляд на начатую работу.

— Вам все равно не удастся задобрить меня. Я все еще считаю и буду считать вас бандитом, похитившим меня и удерживающим против моей воли, — произношу, чтобы скрыть свое волнение.

— Я и не пытался переубедить вас в чем-то, Диана. Я действительно именно тот, кем вы меня считаете и даже хуже.

Кидаю взгляд на себя и понимаю, что так и уснула в халате, сидя у изголовья кровати. И сейчас мои ноги почти полностью оголились в тот момент как я отодвинулась от него.

Возвращаю глаза на него и замечаю, что он смотрит на мои ноги. Быстро спускаю ноги с кровати и сажусь, отвернувшись от него.

Боковым зрением вижу, как он поднимается с матраса и подходит к мольберту. Какое-то время он молча смотрит на незаконченную работу и почему-то с замирающим сердцем жду, что он скажет. Но ничего не ответив, он разворачивается направляясь к выходу из спальни.

— Маркус… — окликаю, прежде чем он выйдет.

— Да? — отвечает охрипшим голосом и когда разворачивается, замечаю на себе потемневший взгляд.

— Позвольте своим людям хоть иногда выпускать меня из комнаты, чтобы подышать свежим воздухом, — умоляюще смотрю на него.

С секунду он молчит, сканируя меня своими холодными глазами, отчего начинаю ерзать на месте.

— Я подумаю, Диана. Спокойной ночи, — выходит и закрывает за собой дверь.