Без условностей

Виктория Лайонесс (2024)

Я давно привыкла полагаться на саму себя. Зарабатывала на любимом деле и старалась во всем поступать правильно. Но как известно, жизнь умеет преподносить сюрпризы. Всего одна короткая встреча. Один взгляд. И я пропаду в завораживающих серых глазах. Но когда судьба сведет нас снова, в его взгляде я не увижу ничего, кроме леденящего душу холода. Меня похитят по его приказу и потребуют выкуп у отца, угрожая убить. Смогу ли я вынести испытания, свалившиеся на голову? Как поступлю, когда мужчина предстанет передо мной совсем с другой стороны?

Глава 1

— Мисс Блоун, — обращается ко мне дворецкий, когда я делаю очередной мазок кисточкой по стене.

— Да? — поворачиваюсь, взглянув на него с высоты верхней ступеньки стремянки, на которой стою.

— Миссис Кэмерон хочет видеть вас, — мужчина в строгом темно-коричневом костюме с седой головой излучает полную невозмутимость.

— Что-то случилось?

— Не могу знать, мисс. Меня лишь попросили сходить за вами.

— Л-ладно, — перекладываю кисть в руку, держащую палитру с красками, и, придерживаясь за верх стремянки, аккуратно спускаюсь вниз. — Где я могу ее найти? — кладу палитру с кисточкой на стол, где лежат принадлежности для работы и, взяв тряпку, вытираю испачканные в краске пальцы.

— Она в своей гардеробной, — держа спину прямо, мужчина разворачивается и уходит.

Иду через холл, пытаясь вспомнить, где в этом огромном особняке находится хозяйская комната и поднимаюсь на второй этаж.

Ступаю в своих рабочих кедах, видавших виды, по дорогому ковру, вышитому из шелковых нитей, и поворачиваю направо. Пройдя по широкому коридору, стучусь в первую дверь.

Жду, что мне ответят на той стороне, но никаких звуков не слышно. Открываю дверь и вхожу в роскошную просторную спальню, оформленную в золотисто-бежевых тонах. Огромная королевских размеров кровать с резными деревянными столбами, словно центральный элемент, сразу бросается в глаза. Мебель в том же стиле, с резными витиеватыми элементами, покрытыми позолотой, дает понять, что хозяева любят кричащую роскошь. А большое зеркало, прикрепленное на потолке прямо над кроватью, вызывает в воображении картинки, говорящие о том, что на этой кровати люди предаются чему-то слишком откровенному и интимному.

— Миссис Кэмерон? — даю о себе знать, отбрасывая непрошенные мысли.

— Мы здесь, Диана, — голос хозяйки звучит за одной из двух дверей.

Подхожу к ближайшей и открываю, попадая в большую гардеробную, заполненную множеством брендовых вещей, начиная от одежды, обуви и сумок, заканчивая нижним бельем и многочисленной коллекцией купальников.

Замечаю хозяйку всего этого роскошества, сидящую перед туалетным столиком. Миссис Кэмерон — красивая блондинка тридцати пяти лет со стройной точеной фигурой и пухлой искусственной грудью, которую сделала пару месяцев назад. Теперь она будто бы специально, даже в домашнем халате, выставляет ее напоказ, не плотно завязывая пояс на талии. За спиной женщины стоит молодая девушка и делает ей прическу, закручивая белые волосы на плойку.

— Вы хотели меня видеть?

— Да.

— Я вас слушаю.

— Диана, мы вчера обсудили с супругом кое-что и хотели бы, чтобы ты еще занялась стеной над камином в главной гостиной.

— Эм…конечно. Только мне еще нужно закончить работу над стеной в оранжерее.

— У нас намечается большой прием через три недели. Сможешь закончить?

— Сложно сказать. Смотря, что именно вы хотите видеть на той стене.

— Мне нравится твой вкус. Ты умеешь отлично подбирать изображение и оттенки под интерьер. Пусть это будет что-то подходящее под стиль гостиной.

— Хорошо. Но, к сожалению, я не могу назвать точные сроки.

— Мы заплатим тебе за эту работу вдвое больше, чем за стену в оранжерее, если ты успеешь к приему.

— Я постараюсь, миссис Кэмерон, — понимание того, что это будет достаточно приличная сумма, заставляет согласиться, хоть это будет не просто.

— Отлично. Больше не смею тебя отвлекать. Возвращайся к работе.

— Хорошо, — разворачиваюсь и выхожу из гардеробной, чувствуя что-то приятное в груди.

Наконец-то я начну хорошо зарабатывать на любимом деле и это не может не радовать. Мне пришлось через многое пройти на пути независимого художника-декоратора по росписи стен. Я долго не могла найти для себя достойную работу, перебиваясь мелкими проектами. Иногда мне хотелось сдаться и бросить все к чертям, но рисование — это все, что я умею и очень люблю. Я живу творчеством и не представляю своей жизни без кисти и красок. Уже с детства я умела хорошо рисовать. А в школе углубленно начала увлекаться живописью. А после окончания школы я поступила в Чикагский институт искусств, где выучилась до бакалавра изобразительного искусства. Но в наше время не так просто найти хорошо оплачиваемую работу ввиду большой конкуренции и при отсутствии связей. Мне понадобился не один год, чтобы найти нишу, в которой я бы хотела развиваться и дальше. Именно настенная роспись стала мне наиболее близка. Однако я все равно не отказываю себе в удовольствии писать на холсте, хоть и в другом стиле.

Когда спускаюсь на первый этаж через парадный вход, в дверь входит мистер Кэмерон. Увидев меня, мужчина пятидесяти лет с коснувшейся сединой на коричневых волосах расплывается в улыбке.

— Диана, вы сегодня опять у нас.

— Здравствуйте, мистер Кэмерон. Я работаю у вас каждый будний день, — напоминаю то, о чем он всегда забывает.

— Да, точно. Как же я мог забыть. Как поживаете? — направляется ко мне.

— Не плохо. Спасибо, — теряюсь от его вопроса. Когда он подходит ближе, замечаю, как мужчина откровенно проходится по моей фигуре карими глазами. Становится не по себе.

— Вы сегодня замечательно выглядите, — вдруг кидает комплимент, чем еще больше сбивает.

— С-спасибо, мистер Кэмерон. Мне уже пора вернуться к работе, — натягиваю улыбку и собираюсь уйти.

— Постойте, Диана, — внезапно мужчина хватает меня за руку, и я резко разворачиваюсь к нему.

Вижу, как он кидает взгляд на второй этаж и снова возвращает на меня.

— Диана, мы могли бы с вами встретиться где-нибудь в неформальной обстановке? Я бы хотел обсудить с вами некоторые рабочие моменты.

— Разве рабочие моменты обсуждаются в неформальной обстановке? — вся напрягаюсь оттого, что он до сих пор держит мою руку.

— Я имел в виду, там, где не будет присутствовать моя супруга.

— Не думаю, что миссис Кэмерон это одобрит.

— Вам не нужно об этом думать.

— А о чем же мне думать? — вопросительно приподнимаю бровь.

— Я бы хотел узнать о вас больше, Диана. О вашей работе.

— Мистер Кэмерон, — стараюсь говорить как можно спокойней, хотя сама уже начинаю закипать от его настойчивого подката. — У меня есть бойфренд, и ему вряд ли понравится, что я провожу время в компании своего работодателя, к тому же в неформальной обстановке.

— А вы ничего ему не говорите. Пусть это будет наш маленький секрет, — начинает улыбаться.

— Боюсь, что это плохая идея. Простите меня, мистер Кэмерон, но мне нужно закончить работу. Ваша супруга пожелала, чтобы я еще разрисовала стену в главной гостиной и поставила мне жесткие сроки. Сейчас каждая минута дорога.

— Я знаю. Это я ей предложил.

— Тогда, может, вы дадите мне заняться своей непосредственной работой? — кидаю взгляд на свою руку, которую он до сих пор удерживает.

С секунду мужчина молча смотрит на меня, но, видимо, поняв мою категоричность, наконец-то опускает руку.

— Конечно, Диана, — ухмыляется. — Не смею вас больше задерживать.

— Благодарю, — произношу твердым тоном и ухожу по коридору, ведущему в оранжерею.

Я замечала в последнее время слишком странные знаки внимания со стороны мистера Кэмерона, но до сегодняшнего дня они не были такими явными. Горько понимать, как в современном мире обесценилось понятие брака. Люди изменяют своим половинкам, не испытывая при этом никаких угрызений совести. В кругах высшего света это вообще явление частое, когда влиятельный бизнесмен берет себе в жены молоденькую жену, а потом замаливает свои измены дорогими подарками и путешествиями. Не знаю, в курсе ли миссис Кэмерон о любвеобильности своего супруга, но мне по-женски жаль ее. Хочется надеяться, что мужчина понял мое отношение и увидел осуждение в моем взгляде. Совсем не хочется, чтобы это как-то повлияло на мою работу в этом доме. Я работаю здесь уже целый месяц, и мне очень нравится картина, над которой я сейчас тружусь со всем энтузиазмом.

Оказываюсь в оранжерее и останавливаюсь напротив стены, чтобы оценить уже проделанную немалую работу. Здесь я использовала одну их древних техник нанесения рисунка, которую называют альсекко. Так называемая альтернативная техника фрески, но со своими особенностями. Я наношу рисунок на сухую штукатурку, в отличие от фрески, которая наносится на мокрую. Мне приходится скрупулезно прорисовывать каждую деталь, расставляя акценты. Мне нравится, что здесь можно использовать водорастворимую краску и в любой момент исправить погрешность.

Любуюсь красивой картиной горного пейзажа, который простирается с террасы с каменными перилами. Своеобразным настилом, закрывающим террасу от солнца, я изобразила тянущиеся вьющиеся зеленые растения. Серые горы завораживающе контрастируют с голубым небом. Сбоку я нарисовала арку, в которой стоит красивая женщина с развевающимися на ветру темно-каштановыми волосами такого же цвета, как у меня, смотря куда-то вдаль. На ней надето легкое синее платье длинной чуть выше колена. Женщина облокотилась одним плечом о стену арки, будто размышляя о чем-то. В ее руках букет моих любимых ирисов, и кажется, что я чувствую их аромат. Сверху на ветке растущего дерева изображена птица с яркими крылышками, на которой я и остановилась в тот момент, когда вошел дворецкий. Уже не терпится снова приступить к работе, и я подхожу к столу, решая немного обновить палитру. Выдавливаю нужные цвета и, взяв кисточку, поднимаюсь по ступенькам на стремянку.

***

Паркую машину у бордюра и глушу мотор. Выхожу из салона и вздрагиваю, когда в воздухе раздается громкий раскат грома. Поднимаю голову к небу и замечаю вдалеке темную тучу, приближающуюся с южной части города. Похоже, домой я буду добираться под дождем, а значит, сегодня вернусь домой позже обычного.

Подхожу к багажнику и открываю его, доставая тяжелый пакет с собачьим кормом. С трудом держа пакет в руках, подхожу к металлической двери с надписью «Приют для собак округа Мэн» и нажимаю на кнопку звонка. Через минуту дверь открывается и на пороге появляется моя лучшая и единственная подруга.

— Привет, дорогая, — отступает назад, давая мне пройти. — Ты могла бы сказать, что привезешь что-то, я бы попросила Стива помочь тебе принести.

— Ничего страшного. Он не очень тяжелый, — вру, не желая кого-то обременять.

Идем дальше и по мере приближения вижу, как собаки, находящиеся в уличных клетках, начинают бегать у решетки и звонко лаять, виляя хвостами.

— Похоже, кто-то голодный?

— Они просто рады тебя видеть. Мы кормили их час назад.

— Куда поставить корм?

— Давай вот сюда, — открывает ящик, в котором лежат еще несколько мешков с кормом.

Отряхиваю руки и поднимаю взгляд на подругу, только сейчас заметив, какая она измученная.

— Сегодня тяжелый день? — сочувствующе смотрю на нее.

— Угадала, — вытирает тыльной стороной ладони пот со лба. — Сегодня сразу двух сбитых машиной пришлось прооперировать. Одна из них умерла через полчаса после операции. Еще сегодня привели кое-кого, — кидает взгляд назад, и я замечаю сидящую, совершенно изможденную собаку с грязной шерстью, сбившуюся в ужасные комки.

— О боже… — выдыхаю. — Бедное создание.

— Он пять лет просидел на цепи. Месяц назад его хозяйка, которую трудно таковой назвать умерла. Конечно же собаку никто не кормил и не поил все это время и только неравнодушные соседи решили привести ее к нам.

— Значит, мы сегодня занимаемся с ним?

— Да. Нас ждет грязная работенка.

— Нам не впервой, — улыбаюсь, пытаясь подбодрить подругу.

— Чтобы мы без тебя делали, Диана, — улыбается в ответ, и взяв собаку за поводок, ведет ее в небольшое одноэтажное здание.

Иду за ней на ходу закатывая рукава.

Мы дружим с Билли со старших классов. Так уж случилось, что мы часто пересекались в стенах школы, но наша дружба началась только за пару лет до выпускного. Уже тогда каждая из нас знала, чем хочет заниматься. Я собиралась поступать в институт искусств, она же всегда мечтала стать ветеринаром. Теперь Билли разрывается между ветеринарной клиникой, в которой работает, и приютом. Однажды она решила организовать это место со своим на тот момент будущим мужем Стивом, тоже ветеринаром. Весь приют работает на благотворительные средства, и им приходится совсем непросто.

Я как могу, стараюсь помогать, и почти каждый день после работы приезжаю сюда.

Входим с Билли в специально оборудованный кабинет и замечаю Стива, стоящего у стола, на котором лежит собака, с заклеенным пластырем животом. К лапе присоединен катетер, трубка от которого тянется к капельнице.

— Привет, Стив, — приветствую мужчину и на меня поднимается взгляд голубых глаз.

— Привет, Диана. Рад видеть.

— Как она? — интересуется Билли, с жалостью посмотрев на раненое животное.

— Все еще не пришла в себя.

— Надеюсь, хоть за ее жизнь мы не зря боролись, — голос подруги полон надежды.

— Я тоже надеюсь, милая.

Идем с Билли в другую комнату, где установлен большой умывальник. Подруга наклоняется и с трудом поднимает пусть и худую, но не маленькую собаку.

Снимаю с вешалки халат, в котором всегда работаю здесь и заплетаю волосы в хвост. Достаю из кармана перчатки и надеваю их.

— Что мне делать? — подхожу к Билли, которая уже сняла ошейник с шеи животного.

— Держи его за спину. Он дружелюбный, можешь не бояться.

— Хорошо, — держу собаку от которого пахнет не лучшим образом, стараясь не обращать внимания.

Билли включает теплую воду и начинает поливать шерсть животного. Внезапно собака лает, и я пугаюсь отпустив ее. Почувствовав, что ее больше не удерживают, животное пытается выпрыгнуть из раковины.

— Стой, дружок, — подруга хватает собаку одной рукой, и я сразу возвращаю руки обратно на спину животного.

— Прости, — виновато смотрю на нее.

— Все хорошо. Видимо, он у нас никогда не мылся. Ну-ну, будь хорошим мальчиком.

— Ты не знаешь, как его зовут?

— Нет.

— Я пока даже не могу понять, что у него за порода.

— Думаешь, он породистый?

— Похоже на то.

Крепко держу собаку за шею, когда Билли начинает тщательно намыливать его специальным шампунем. С него стекает черная вода целыми бесконечными потоками. Шерсть начинает светлеть прямо на глазах.

— Мне кажется, или у него совсем не серая шерсть?

— Нет. И что-то мне подсказывает, что он чисто белый.

Животное поднимает мордочку и смотрит на меня таким взглядом, от которого все замирает внутри.

— Сейчас ты будешь у нас чистый мальчик, — глажу его по макушке.

Собака высовывает язык, будто соглашаясь. Замечаю, что все время до этого поджатый хвост начинает немного вилять.

Старательно вымываем животное. Высушиваем феном и расчесываем. После всех процедур перед нами предстает совершенно милое, пушистое, белоснежное создание.

— Точно. Я знаю, что это за порода, — произносит Билли, любуясь собакой, смотрящей на нас с улыбающейся благодарной мордочкой, хвост которой уже ходит ходуном.

— И какая же?

— Самоедская лайка. Странно, как он мог оказаться у такой хозяйки.

— Интересное название породы.

— Их еще иногда называют «смеющийся ангел».

— Вот это ему больше подходит, — смеюсь, посмотрев на милейшее животное.

— Согласна. Он у нас улыбчивый мальчик, — Билли треплет собаку за пушистые ушки.

— Может, тогда, пока будем называть его Ангел?

— По-моему, отличное имя.

— Осталось сфотографировать его и выложить на нашу страничку в социальных сетях. Думаю, у него быстро найдутся новые хозяева.

— Ага. А я, как всегда, сделаю репост на своей творческой странице.

— Спасибо, что помогаешь нам, подруга.

— Совсем не за что, дорогая. Я бы с радостью забрала Ангела себе, но мне просто некогда будет выгуливать его. Я вечно на работе.

— Ты и так многое делаешь для нас.

— И буду делать, — улыбаюсь подруге, и она благодарно улыбается в ответ.