Без условностей

Виктория Лайонесс (2024)

Я давно привыкла полагаться на саму себя. Зарабатывала на любимом деле и старалась во всем поступать правильно. Но как известно, жизнь умеет преподносить сюрпризы. Всего одна короткая встреча. Один взгляд. И я пропаду в завораживающих серых глазах. Но когда судьба сведет нас снова, в его взгляде я не увижу ничего, кроме леденящего душу холода. Меня похитят по его приказу и потребуют выкуп у отца, угрожая убить. Смогу ли я вынести испытания, свалившиеся на голову? Как поступлю, когда мужчина предстанет передо мной совсем с другой стороны?

Глава 3

Сегодня выдался редкий выходной, и он как раз совпал с открытием нового выставочного сезона в галерее. Этим вечером посетители впервые смогут увидеть три лучшие, на мой взгляд, из последних работ, созданные мной на холсте за весь период моего творческого пути. Не уверена, что кто-нибудь их купит, но уже одно то, что на них смогут посмотреть люди и отметить для себя такого художника, не может не радовать.

Паркуюсь на стоянке недалеко от галереи и выхожу из салона на теплый майский воздух, стуча по асфальту каблуками высоких шпилек. В последнее время я так редко хожу на каблуках, что ногам приходиться привыкать заново. Я решила, что сегодня подходящий случай надеть черные лодочки и такого же цвета элегантное платье футляр со спущенными плечами.

Я должна была приехать с Крисом. Мы договаривались еще за несколько недель, что он придет поддержать меня. Но утром он заявил, что сегодня будет финальный матч какой-то его любимой команды по футболу, и он останется дома. Я не стала возражать или выяснять отношения, но его поступок в очередной раз дал мне почву для размышлений. За эту неделю в его поисках работы совершенно ничего не изменилось. Он все также кормит меня завтраками. И, честно говоря, меня все чаще посещают мысли, что пора с этим что-то делать. Как бы жаль мне ни было, но я не хочу потратить свою жизнь на мужчину, которому это не нужно.

Вхожу в помещение галереи, где уже собрались другие посетители, прохаживаясь по залу и рассматриваю висящие на стенах картины. Из колонок тихо льется ненавязчивая мелодия. Воздух наполнен приятной расслабляющей атмосферой, но волнение никак не дает мне до конца расслабиться.

— Диана, — слышу знакомый голос и замечаю направляющегося в мою сторону владельца галереи.

Мужчина сорока пяти лет, непримечательной внешности, чуть выше меня ростом, одетый в коричневый костюм с бордовой рубашкой под пиджаком. Его стиль в одежде всегда выделяется из толпы и вызывает улыбку.

— Добрый вечер, Джон.

— Добрый вечер. Добро пожаловать.

— Спасибо. Поздравляю с открытием нового сезона.

— Спасибо. Сегодня у нас как никогда людно.

— Это замечательно.

— Между прочим, у меня уже интересовались твоими картинами.

— Правда? — дыхание перехватывает.

— Правда. А чему ты так удивляешься? — смеется.

— Просто не ожидала, что все так сразу завертится.

— А я был уверен, что надолго они не задержатся. Поэтому и взял тебя в этот сезон.

— Мне приятно это слышать.

— Ты настоящий талант, Диана. Тебе нужно просто побольше уверенности в себе.

— Да. Наверно, ты прав.

— Еще как прав. Мне нужно встретить других важных гостей. Хорошего вечера. Не скучай, — подмигивает мне.

— Хорошего вечера, — желаю в ответ, и мужчина оставляет меня одну.

Для начала прохожусь по залу, чтобы посмотреть картины других художников, и не могу не восхищаться их творчеством. Джон отобрал для своей галереи поистине замечательные работы. Но почему-то не нахожу, чтобы кто-то использовал такую же технику нанесения, как и я. Я вижу работы, созданные с использованием послойной техники. Техники лессировки, когда краска наносится тонким слоем сразу на основу или по подсушенному слою. Эта техника характеризуется прозрачностью. Слой лессировки как бы закрепляет поверхность картины, придает выразительность и глубину слоям краски, лежащим под лессировкой. Кто-то из художников использовал плоскостную технику, когда цвет наносится на холст небольшими пятнами, после чего они обводятся, подчеркиваются, а изображение не выглядит таким объемным, как в моем случае.

Когда уже все работы мной рассмотрены, с замирающим сердцем подхожу к стене, на которой висят мои. Становлюсь позади других людей, с интересом рассматривающих созданные мной картины, и меня просто переполняют эмоции.

— Интересно, кто этот Ди Лонго? — женщина напротив обращается к своему спутнику.

— Безусловно, кто-то очень талантливый, — впитываю приятные слуху слова в свой адрес.

— Интересно, это мужчина или женщина?

— Мне кажется, мужчина.

— Почему мужчины все большие заслуги относят к себе? — женщина явно возмущена.

— Вряд ли женщина смогла бы передать такую глубину.

— Хм…а я вот как раз считаю, что эти картины написаны именно женщиной.

Слушаю их дискуссию и не могу не улыбнуться. Когда я только начала профессиональную художественную деятельность, я решила, что буду писать работы под псевдонимом, взяв за второе имя девичью фамилию мамы. Таким образом, я хотела почтить ее память. А для первого имени просто сократила свое настоящее.

— Как думаете, талант можно развить или человек уже рождается с ним? — рядом со мной раздается низкий бархатистый голос, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на его хозяина.

Даже стоя на высоких каблуках, мне приходится приподнять голову, чтобы посмотреть на его лицо. Сердце замирает, когда я встречаюсь с почти прозрачными глазами, словно сканирующими меня своей серой глубиной, с необычной черной радужкой вокруг зрачка. С густой копной аккуратно уложенных темных волос их цвет создает сильный завораживающий контраст.

— Я думаю, что любой человек может создать что-то красивое, если ему попадется хороший учитель, — отвечаю, околдованная его взглядом.

— А я всегда считал, что талантливым нужно родиться. И картины этого художника тому подтверждение, — указывает взглядом на мои работы.

— Откуда вам знать? Может, их создал новичок-любитель? — решаю не раскрывать ему правды.

— Я немного разбираюсь в живописи. Уверен, у этого художника прирожденный талант, — такая похвала не может не вызывать трепет внутри.

Только сейчас обращаю внимание, что мужчина одет в идеально сидящий на его широкоплечей фигуре дорогой темно-синий деловой костюм. Под пиджаком угольно-черная рубашка с верхними расстегнутыми пуговицами натягивается от мощных мышц груди. Весь его вид просто кричит статностью и какой-то невероятной мужской энергетикой. Думаю, ему около сорока, а может чуть больше.

— Возможно, вы правы. Безусловно, здесь проделана немалая работа.

— Безусловно, — его внимательный взгляд в сочетании с низким бархатистым голосом действуют на меня слишком странно, и я отвожу глаза, устремив их на стену с моими картинами.

Наступает безмолвная пауза, но я чувствую на себе его взгляд.

— А вам какие работы больше понравились? — он первым нарушает тишину.

— Мне нравятся все.

— Неужели? — в его тоне слышатся странные нотки.

— Я тоже немного разбираюсь в живописи, и все работы здесь настоящих профессионалов своего дела, — набираюсь смелости снова посмотреть на него.

— Вы просто не хотите никого обидеть. Я правильно понял?

— Нет. Вы ошиблись.

— Я никогда не ошибаюсь, — его голос чуть охрип, отдавая волнующей вибрацией.

— Вы очень самоуверенны.

— Не могу отрицать.

— Мне бы поучиться у вас.

— Вам это совсем не нужно. Вы очаровательны в своей естественности, — от внезапного комплимента по телу проносится приятное тепло.

— С-спасибо.

— От кого вам достались такие глаза? — вдруг задает вопрос.

— От мамы, — замираю, не в силах отвести взгляда.

— Потрясающе… — понижает голос почти до шепота, блуждая странным взглядом по моему лицу.

Прежде чем ответить что-либо, замечаю подошедшего к нему просто огромных размеров мужчину в строгом черном костюме. Даже несмотря на высокий рост моего собеседника, этот точно под два метра ростом.

— Босс, есть новости… — наклоняется и что-то шепчет на ухо мужчине.

Замечаю, как точеные скулы становятся еще острей. Мужественный подбородок с темной двухнедельной щетиной напрягается, а чувственных губ касается какая-то устрашающая ухмылка.

Мужчина возвращает взгляд на меня, и по позвоночнику бежит холод от того, какими ледяными стали его глаза. Но на доли секунды его взгляд снова теплеет.

— Приятного вечера, мисс, — произносит отстраненным тоном и уходит.

Провожаю мужскую спину и замечаю, как к подошедшему здоровяку присоединяется еще один, все это время стоявший у входа. Все дружно выходят из галереи.

Только сейчас понимаю, что почти перестала дышать.

***

На следующий день освобождаюсь с работы пораньше, решив сделать себе небольшое послабление в честь дня рождения. Даже не верится, что через каких-то два года мне будет уже тридцать. Сажусь в машину и набираю номер отца, чтобы поздравить и его, ведь по счастливому совпадению мы родились с ним в один день. Папа всегда говорил маме, что я его лучший подарок.

— Диана, доченька, — папа быстро отвечает на той стороне.

— Папочка, с днем рождения тебя! Будь самым здоровым и сильным! — широко улыбаюсь.

— Спасибо, моя принцесса. И тебя с днем рождения. Будь самой счастливой, девочка моя.

— Спасибо.

— Ты еще на работе?

— Нет. Уже освободилась. Думала вернуться домой пораньше и отметить с Крисом.

— Замечательно.

— Не хочешь подъехать к нам?

— У меня через полчаса важная встреча, дорогая, — его голос меняется. — Не знаю, как долго она продлится, — слышу волнение в тоне.

— У тебя все хорошо, пап?

— Д-да, дочка. Все хорошо, — даже через трубку чувствую перемены в его настроении.

— Уверен?

— Конечно, уверен.

— Может, я завтра заеду к тебе?

— Заезжай, милая. Конечно, заезжай. Я уже соскучился по своей принцессе.

— Я тоже соскучилась, пап. Тогда, до завтра.

— До завтра.

— Я люблю тебя, пап, — произношу, прежде чем положить трубку.

— И я тебя, доченька.

— Пока.

— Пока, — отец отключается и меня окутывает какое-то странное ощущение после нашего разговора.

Вхожу в квартиру и нахожу Криса на своем привычном месте за игрой в приставку. Какая-то маленькая надежда теплилась во мне, что хоть в мой день рождения он сделает исключение, но с моей стороны глупо было надеяться.

Он так увлечен игрой, что даже не замечает моего появления.

Кладу сумку и несу на кухню купленный торт. Ставлю его на остров и облокачиваюсь ладонями о холодную поверхность, посмотрев на затылок Криса.

В какой-то момент, видимо, почувствовав на себе взгляд, он поворачивается, коротко взглянув на меня.

— Детка? Ты уже вернулась? А сколько времени? — снова отвлекается на игру.

И тут до меня доходит, что он просто забыл про мой день рождения.

— Еще рано. Не отвлекайся, — произношу безжизненным тоном и направляюсь в спальню.

Открываю шкаф и достаю чемодан, начиная складывать в него свои вещи. Я больше не хочу ждать каких-то перемен. Мне вдруг стало все равно. Внутри полная пустота.

Я давно должна была это сделать!

Как только чемодан заполняется до отказа, закрываю его и с усилием поднимаю, выкатывая из спальни. Молча направляюсь в коридор и только тогда, увидев меня с чемоданом, Крис подрывается с дивана.

— Диана? Детка? Зачем тебе чемодан? — быстрым шагом оказывается передо мной.

— Я ухожу, Крис.

— Что значит ухожу? Ты бросаешь меня?

— А чего ты еще ожидал?! — срываюсь на крик, посмотрев на него испепеляющим взглядом.

— Что такого я сделал? — в его взгляде царит полное непонимание.

— Что ты сделал? — из меня вырывается нервный смешок. — А ничего, Крис. В том то и дело, ты ничего не сделал. Ты просто жил в свое удовольствие, наплевав на меня, и думал, что так будет всегда.

— Я же сказал, что найду работу.

— Это уже не важно. Мне нужно было давно это понять.

— Что понять?

— Что ничего у нас не выйдет, — берусь за дверную ручку. — Я пришлю кого-нибудь за остальными вещами, — открываю дверь.

— Но Диана, детка. Я ведь люблю тебя.

Поворачиваюсь, взглянув на мужчину, который перестал для меня значить ровным счетом ничего.

— Прости. Но я тебя больше не люблю, — выхожу из квартиры, громко хлопнув дверью.

Сажусь в машину и, взявшись за ключ зажигания, не сразу поворачиваю его. Чувствую себя странно. Я думала, что как минимум расплачусь. Но мне как будто даже стало легче на душе.

Перед глазами почему-то встает образ другого мужчины с серым завораживающим взглядом и низким волнующим голосом. То, как он смотрел на меня, до сих пор отзывается странным трепетом внутри. Не понимаю, зачем в такой момент жизни я вдруг вспомнила про него. Я даже не знаю его имени. И очевидно, что больше не увижу никогда.

Завожу двигатель и выезжаю на дорогу. Через двадцать минут подъезжаю к знакомым воротам, обратив внимание на припаркованный у забора черный большой внедорожник. Вытянув руку через окно, набираю пароль на панели. Звучит сигнал, и ворота медленно разъезжаются.

Въезжаю на участок перед домом и паркую машину рядом с гаражом. Замечаю, что двери гаража открыты и в нем стоит папина машина. А значит, он уже дома. Я ошибочно думала, что он еще будет на работе.

Кидаю взгляд на дом, и в памяти всплывают картинки моего счастливого детства, проведенного здесь. За двенадцать лет после гибели мамы в автокатастрофе фасад заметно поблек. Папа перестал следить за домом, будто не видя в этом смысл, если мамы больше нет с ним рядом. Он даже распустил почти весь персонал, оставив только повара и одну горничную. Смерть мамы отразилась и на его бизнесе. Он больше не приносил ему таких денег, как раньше. А я же стала жить отдельно сразу после поступления в университет, потому что все в этом доме напоминало о маме. Мы оба тяжело переживали ее утрату и до сих пор до конца так и не оправились. В тот злосчастный день я была с мамой в машине. Она забрала меня из школы, и мы весело обсуждали что-то по дороге домой. Я почти не помню, что произошло потом. Мой мозг только запомнил, как навстречу нам несся огромный грузовик. Когда я очнулась в больнице, мне сказали, что у грузовика отказали тормоза, и он врезался в нашу машину с водительской стороны. Мама умерла на месте, а у меня в операционной случилась клиническая смерть, и я впала в кому почти на неделю. Ушли месяцы на то, чтобы я смогла вернуться к полноценной жизни. Но меня все равно начали преследовать странные приступы головокружения и частые панические атаки. Целых два года я ходила к психотерапевту, который работал с моими проблемами. К счастью, мне почти удалось с ними справиться, главное — не подвергаться большому стрессу.

Делаю глубокий вдох и выхожу из машины. Иду к парадному входу и не успеваю подойти, как дверь резко распахивается и из нее выходит какой-то подозрительный высокий мужчина с короткой стрижкой, одетый во все черное. Он бросает на меня холодный взгляд голубых глаз и, ничего не сказав, уверенным шагом идет к металлической двери, ведущей на улицу.

Вхожу в дом и иду на поиски отца в его кабинет, где он чаще всего пропадает.

Открываю дверь и вижу папу, нервно прохаживающимся по кабинету, зарывшись рукой в седые волосы. Он выглядит каким-то взволнованным.

— Папа? — даю о себе знать, и он резко поворачивается ко мне.

— Диана? Что ты здесь делаешь, доченька? — идет ко мне.

Его ласковое обращение и скопившаяся усталость дают о себе знать и на глаза наворачиваются предательские слезы.

— Ох…папа… — судорожно шепчу и, сама не ожидая от себя, начинаю плакать.

— Милая моя, — папа подходит и забирает меня в свои теплые объятия. — Что случилось, дорогая? — поглаживает меня по спине, пока я плачу на его плече совсем как в детстве.

— Я…я ушла от Криса… — произношу сквозь всхлипы.

— Почему?

— Не хочу об этом говорить. Не сегодня, — отстраняюсь, вытерев пальцами слезы со щек.

— Хорошо. Расскажешь, когда захочешь. Но он мне никогда не нравился, — вдруг выдает, и я поднимаю на него растерянный взгляд.

— Ты никогда мне не говорил.

— Потому что это твой выбор, доченька. Разве я могу вмешиваться в твою жизнь? Ты уже взрослая у меня, — тепло улыбается, и я не могу сдержать улыбки в ответ.

— Ты не против, если я пока поживу у тебя?

— Это и твой дом тоже, Диана. Тебе даже не нужно спрашивать.

— Спасибо, пап.

— Не за что, доченька. В холодильнике есть торт. Дженна приготовила еще с утра. Думала, что ты приедешь сегодня в гости.

— Будем, как в детстве, вместе задувать свечи? — улыбаюсь ему, шмыгая носом.

— С радостью, моя принцесса, — папа протягивает руку и нежно проводит большим пальцем по моей щеке.

— Я заварю чай и принесу все в столовую.

— Хорошо. А я пока найду свечи для торта, — подмигивает мне.

Меня вдруг окутывает таким невероятным теплом, находясь рядом со своим отцом, который всегда был для меня примером настоящего мужчины.

Приготовив все, что нужно, усаживаемся с папой в столовой, и он зажигает свечи.

— Ну что, готова загадывать? — смотрит на меня.

— Готова, — быстро киваю.

«Пусть я буду счастлива» — первое, что приходит в голову, и я перевожу взгляд на папу, который кивает мне.

Оба наклоняемся и вместе задуваем свечи.

По столовой разливается наш смех и это, пожалуй, лучший за последние годы день рождения.

Нарезаю торт и раскладываю по кусочку на тарелки. Разливаю дымящийся чай и устремляю взгляд на папу, который все это время наблюдал за мной.

— Почему ты так на меня смотришь, папа?

— Ты так похожа на маму. Она бы тобой гордилась, — вдруг произносит, и сердце сжимается в груди.

— Я очень скучаю по ней, — опускаю взгляд на свои руки.

— Я тоже по ней скучаю, принцесса. Очень скучаю, — голос отца полон горечи.

— Как у тебя дела на работе? — решаю перевести слишком болезненную тему, но сразу замечаю, как отец еще больше мрачнеет.

— Потихоньку, — берет кружку и кривится, отпив слишком горячий чай.

— Какие-то проблемы? — настораживаюсь.

— Нет, Диана. А даже если и есть, я решу их. Лучше скажи, как у тебя дела с твоим проектом по росписи стен?

— Все хорошо. Я уже закончила работу над стеной в оранжерее, и хозяева пожелали, чтобы я еще занялась стеной в гостиной.

— Значит, им понравилась твоя работа.

— Думаю, что так.

— Я даже не сомневаюсь, Диана. Ты родилась художницей.

— Кстати, вчера состоялось открытие выставочного сезона в той галерее, про которую я тебе рассказывала.

— Где согласились выставлять твои картины?

— Да. И мне позвонили сегодня утром и сказали, что все три купили. Представляешь?

— Я рад за тебя. Ты у меня настоящая умница, принцесса, — папа кладет свою руку поверх моей, легонько сжав.

— Спасибо, пап, — накрываю его руку.

— Ты ведь знаешь, как я тебя люблю? — улыбается мне нежной улыбкой полной любви и привязанности.

— Знаю, — улыбаюсь в ответ.

— Ты единственное, что у меня осталось.

— А у меня ближе тебя никого нет.

— Спасибо, родная. Ну что, давай пробовать торт?

— Давай, — смеюсь.