Любовь со взломом (пьесы)

Валерий Иванов-Таганский, 2017

Театр всегда служил спасительным маяком в жизни русского человека. В свое время таким «островом спасения» был Театр на Таганке, откуда родом Валерий Иванов-Таганский – драматург, прозаик, режиссер, актер… Если ведущие московские театры за последние годы повергают в глубокое разочарование, раздражение и скуку выбором драматургии, то пьесы и постановки Иванова-Таганского стали потрясением, невероятным открытием, глотком свежего воздуха! С первых страниц эта драматургия захватывает настолько, что отрешаешься от всех мирских забот, следишь за каждым движением персонажей, за каждым словом, уже чувствуя повышающийся градус нервного напряжения, который зашкаливает к кульминации. В наибольшей степени потрясают и восхищают блестящие, построенные с математической точностью, глубокие диалоги главных героев, вскрывающих неприглядную правду о «болезнях» современного российского общества. Драматургия Иванова-Таганского – о глубокой и неподдельной любви к Родине, о боли за «нравственные увечья», поразившие ее народ, но главное – о вере в ее немеркнущее величие и победу над всеми темными силами. Это настоящее искусство, достойное стать культурным наследием XXI века!

© Иванов-Таганский В.А., 2017

© ИПО «У Никитских ворот», 2017

* * *

Певец правды жизни

В «Гамлете», в сцене с актерами, Шекспир так определяет задачу театра: «Каждое нарушение меры отступает от назначения театра, цель которого во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести ее истинное лицо и ее истинное — низости, и каждому веку истории — его неприкрашенный облик».

В поставленной на подмостках Московского театра «Сопричастность» пьесе Валерия Иванова-Таганского «Волчий круг» это «зеркало» с точностью до микрона запечатлело нашу действительность. И зритель молниеносно принял и полюбил этого автора: «С первых минут происходящее на сцене захватывает настолько, что следишь за каждым словом, за каждым движением актеров, чувствуя повышающийся градус нервного напряжения, который зашкаливает к развязке. Ваша пьеса стала потрясением, невероятным открытием, глотком свежего воздуха. Это зеркало, в котором мы увидели нашу действительность, блестяще, с математической точностью вскрывающее неприглядную правду о болезнях современного российского общества».

А вот еще одно суждение. Оно, безусловно, преувеличенное, но искреннее: «Я хорошо знаю драматургию Арбузова, Розова, Вампилова… На мой взгляд, вы сегодня единственный в России драматург, кого Антон Павлович бы обнял. С победой Вас!»

Нельзя не вспомнить и тот факт, что перевод Иванова-Таганского пьесы болгарского драматурга Христо Бойчева (впервые эта пьеса была поставлена самим переводчиком в театре «Содружества актеров Таганки» в 2001 году) многие годы играется по всей стране, что по его сценарию, в той же Таганке, пятнадцать лет при переполненном зале идет спектакль «Исповедь хулигана». Таким же долгожителем является постановка «Диалог с Эдит Пиаф», великолепно принятая во Франции и поставленная для Заслуженной артистки России Тамары Селезневой. Несомненно, все эти постановки, в которых слово автора становится ярким и действенным, принесли Иванову-Таганскому заслуженное признание и благодарность зрителей.

На наш взгляд, безусловной победой является и выход предложенного издательством «У Никитских ворот» сборника пьес Валерия Иванова-Таганского «Любовь со взломом», в который включена пьеса «Пикник под старой крышей», победившая на 12-ом Международном конкурсе современной драматургии «Время драмы».

У неискушенного театрала может возникнуть вопрос: «А зачем, собственно, пьесы вкладывать в книжный формат?» Посмотреть пьесу в театре, неужели этого недостаточно? Нет, недостаточно! И, прежде всего, потому, что драматургия — один из самых древних, сложных и самых прекрасных жанров литературы. Кроме того, изданное в печатном виде драматическое произведение вызывает у продюсеров и режиссеров неподдельный интерес и уважение. Вот почему появление этого сборника — явление закономерное и необходимое.

Тем более что здесь, под обложкой, восемь невероятных историй для театра. Причем большая их часть написана за последние два года, ставшие в высшей степени удачными для автора.

Пустое занятие пускаться в подробный пересказ сюжетов предложенных автором пьес. Скажу лишь, что в шести пьесах речь идет о наших современниках, в жизни которых разлад и сумятица, трагическая безысходность, борьба за выживание и поиски выхода под пером автора становятся неисчерпаемым драматургическим источником, берущим начало в лаконичной толстовской формулировке: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Выносимые автором на свет Божий противоречия, конфликты, недовольство жизнью, попытки найти решение своих проблем сообщают пьесам Валерия Иванова-Таганского напряженный драматизм. Действие захватывает зрителя с первой сцены, и неуклонно нарастающее напряжение его развития не отпускает отвлечься и расслабиться до финала.

К нашей беде, у поколений, рожденных в девяностых годах, нет ничего, кроме яростного отрицания предыдущего опыта. На наших глазах и, к сожалению, при нашем молчаливом соучастии в то время в России начала складываться новая социокультурная ситуация. («Прощеное воскресенье». Рогова. «Прошу тебя, не надо им признаваться! Саша, не всякий грех прощается. Они сделают вид, что поймут, но не простят. Они бессердечны и бездушны».)

Подобное мировоззрение на фоне экономической и социальной деградации привело общество в состояние мощного обвала. Что произошло с основным населением страны после того, как рухнул социалистический мир? Как изменился нравственный климат в обществе? Почему понятия честности, порядочности были поставлены под сомнение или практически отменены? На эти и другие подобные вопросы автор ищет и находит ответы.

В «перестроечные» годы, эпоху постмодерна, образовался и стал шириться так называемый феномен «новой драмы». Она продуманно и вызывающе отказалась от прежних норм жизни и духовных представлений. «Новая драма» развивалась в русле показа жестокости, «чернухи». Она демонстрировала жизнь постсоветского общества именно со стороны ее недостатков, грубости, бедности, бессердечности. «Жизнь жестока, и мы не можем быть мягкими» — эта фраза из «Трехгрошовой оперы» могла бы стать лозунгом «новой драмы».

Драматург Валерий Иванов-Таганский не подвержен влиянию литературной и театральной «моды», но уверенно идет своим путем. В его произведениях не доминирует привычный набор продажных ментов, бомжей, проституток, олигархов и вороватых чиновников. Его пьесы, прежде всего, о любви, о людях несломленных, сохранивших силы и волю противостоять гнусным проявлениям несправедливости и неправды. («Волчий круг». «Петрович. Я дом свой защищаю! Ты — моль, черная моль, которая жрет эту страну».)

Сюда же, к месту, приходится реплика Ани из пьесы «Любовь со взломом»: «…Сегодня многое переменилось, вчерашние фальшивки заменились новыми. Или мы их победим, или они похоронят нас. Всех-всех, и страну в том числе. У нас последний шанс».

Образ Ани, как и других персонажей, противоречив в своей целостности. Герои Валерия Иванова-Таганского изъясняются нормальным человеческим языком, без излишней лихости, густого жаргона или усердной эксплуатации компьютерных терминов. И вместе с тем стиль, строй, манера письма, проблематика его пьес вполне современны. В них отражаются боль, надежды, искания и вера живых людей. Именно живых, потому что персонажи этих пьес — живые, и это знак большого литературного мастерства.

Как тут не вспомнить о давних прочных традициях русской драмы, главной из которых, по словам Михаила Щепкина, является утверждение на сцене «правды жизни».

Одним словом, произведения, включенные в сборник, ее-то, правду жизни, и отражают. Так в свое время имел основания утверждать шестидесятник О. Ефремов, подразумевая пьесы В. Розова, А. Володина и других.

Сценическое действо сильно тесным контактом со зрительным залом. Когда публика принимает пьесу, то в аудитории проявляется та эмоционально-нравственная атмосфера, которая свидетельствует о возникновении духовной связи актеров и зрителей, совместно творящих спектакль. Эта метафизическая связь рождается, прежде всего, благодаря звучащему со сцены слову. Вот почему столь важен высокий уровень драматургии. И тут недостаточно одной злободневности. Одним из главных критериев выступает сущностное, высокохудожественное постижение жизни автором пьесы, режиссером, актерами.

В 90-е, годы воинствующего разрушения культурных традиций, российский театр выстоял, углубившись в классику, сберег профессиональный уровень. С некоторыми свойственными времени перекосами сохранена традиционная репертуарная и стационарная инфраструктура.

Но для дальнейшего развития театра, возрождения интереса к нему многочисленной зрительской аудитории, одной классики явно недостаточно. Необходима современная драматургия, и ее истоки, как водится, следует искать в современной литературе. Радостно, что такой многогранно одаренный человек как Валерий Иванов-Таганский обратился к драматургии.

В каждой из своих работ он не только разрабатывает новые темы, но ищет особые театральные приемы. В отличие от многих «новаторов» последних лет автор сборника — Человек Театра, виртуозно владеющий техникой драмы. Экономными и точными средствами, хорошим, ясным, свойственным Валерию Иванову-Таганскому языком, он ваяет конструкцию пьесы, оттачивает характеры ее персонажей и строит диалоги без скабрезностей и игривых амфиболий. Отрадно, что в пьесах не ощущается вакуума действия, нет второстепенных, «проходных» персонажей.

Одна из новых пьес Валерия Иванова-Таганского, «Волчий круг», уже обрела жизнь на сцене, тепло принята зрителем и заняла почетное место в репертуаре Московского театра «Сопричастность».

Помимо «Волчий круг», ждут своего сценического воплощения «Любовь со взломом», «Пикник под старой крышей», «Прощеное воскресенье», «Почем бивень мамонта», «Барашек в бумажке» и «Королева в доме Достоевского» — произведения разных жанров, затрагивающие разные временные периоды, но звучащие свежо и актуально.

Эпиграфом ко всему сборнику могла бы послужить одна из финальных реплик пьесы «Барашек в бумажке» — «Фарс начинается там, где умирают герои».

Восстать против фарса жизни, сделаться пусть не героем в эпическом смысле этого понятия, но приличным, порядочным человеком, отогнать удушающий морок крохоборства и обывательщины… Не к этому ли подводит автор будущих зрителей его пьес на примерах Поступков персонажей?

Читая завершающие сцены пьесы «Почем бивень мамонта», невольно вспомнил эпизод из фильма «Шумный день», поставленный Анатолием Эфросом по комедии В. Розова «В поисках радости». Спонтанный бунт незрелого юноши против мещанского настроя близких, вылившийся в сабельную атаку на полированную мебель.

Сколь же труднее взрослому, сформировавшемуся человеку собственными руками сокрушить мнимую основу семейного благополучия!

«Павлов. Говоришь, не затеряется? Получай тогда! (Срывает со стены бивень мамонта и бросается в комнату-музей.)

Слышно, как там все разбивается. Долетают реплики: «Бери, уноси, для таких, как ты, старался! Вот тебе, приданое! Возьми!» Павлова бросается вслед за мужем и пытается его удержать. Реплики Павловой: «Остановись! Что ты делаешь? Витя, ты с ума сошел». Реплики Павлова: «И, это! И, это!. (Звон разбивающегося фарфора.) Вот, вот еще! Бе-е-ри!» Выходит. Павлов (задыхаясь). Иди, теперь все твое! (Бросает бивень мамонта в сторону.) Он потрясен тем, что натворил. Еле передвигая ноги, садится в кресло. Павлова тихо плачет…»

Казалось бы, о какой актуальности может идти речь в отношении пьесы, касающейся давно миновавших событий, — «Королева в доме Достоевского»? Однако мастерство творческой лаборатории Валерия Иванова-Таганского явило чудо: мы соприкоснулись не с делами давних дней, но с вечно молодой историей любви, человечности, честности по отношению друг к другу.

Разве не сегодняшнего дня коллизия: Аполлинария Прокофьевна Суслова долго не понимала, что, как бы ни любил ее Достоевский, он все равно не расстанется с тающей на глазах чахоточной Марией Дмитриевной. Или несовременно звучат слова заключающего пьесу монолога Достоевского: «Господа, будем, во-первых, и прежде всего, добры, потом честны, а потом — не будем никогда забывать друг о друге…»

Девятая работа, включенная автором в сборник, — «Полковник-птица», хорошо известна российскому зрителю. Замечательный перевод Валерия Иванова-Таганского одной из самых ярких пьес болгарского драматурга Христо Бойчева открыл ей дорогу на российскую сцену. Эта пьеса стала мировым победителем в международном конкурсе Британского Совета.

Когда издательство уже приступило к набору книги, автор завершил работу над трагифарсом в двух действиях «Психушка под снос». Казалось бы, тема судеб умалишенных и представляющихся таковыми рассмотрена и до Валерия Иванова-Таганского под всеми возможными ракурсами. Не касаясь отечественных классиков, вспомним, например, пьесу Д. Вассермана «Полет над гнездом кукушки» по роману Кена Кизи, шедшую в середине восьмидесятых во многих российских театрах. Мне, к слову, памятна постановка этой пьесы Вячеславом Гвоздковым в ташкентском русском академическом театре имени Горького.

Тем не менее, автора это обстоятельство не смутило, и, взявшись за тему поистине с шекспировским замахом, он с честью разрешил непростую задачу.

У Валерия Иванова-Таганского в отношениях персонажей, пока не относящихся по какой-то странной иронии судьбы к пациентам скорбного лечебного учреждения прорастает, подобно раковой опухоли, своекорыстие, окрашивая собой все их чувства. Совсем иначе с чистотой взаимоотношений дело обстоит у «опекаемого» контингента. Все верно — часто случается, что признаваемый психически неполноценным оказывается на порядок разумнее, приличнее и достойнее многих, так называемых «нормальных». Многие авторы отмечали этот факт и предостерегали, как, например, сделала это английская писательница Мюриэл Спарк, вложив в уста одному из персонажей реплику: «Нельзя быть чересчур нормальным, а то вы невесть куда угодите». Но — не внимают и попадают-таки как кур в ощип!

В этой пьесе, как и других работах Валерия Иванова-Таганского, читателя (не сомневаюсь, что и зрителя!) ожидает благополучный финал.

Похоже, нездоровый ажиотаж, возникший вокруг шоковых спектаклей трех минувших десятилетий, сходит на нет. Зритель, уставший от «драматургии беспощадности», демонстрирующей крайнюю степень падения нравов, миропорядок, основанный на криминале, жаждет иного. Пришло время нового героя, сохранившего в душе свойственные человеку добрые чувства, способного противостоять ужасу и неприглядности общественных болезней. («Пикник под старой крышей». Реставратор Валентин: «…научат трем вещам: не прогибаться перед властью, она — не вечная, не размениваться на деньги, они — медные, и беречь честь, она дороже жизни!»)

Вот почему новые пьесы Валерия Иванова-Таганского обречены на успех. Автор — не равнодушный созерцатель. Мастер, чутко ощущающий пульс общественной жизни, остро чувствующий личную ответственность за происходящее, полагает долгом творческого человека вмешаться, назвать вещи своими именами, указать выход из кажущегося тупика. Со всей очевидностью можно сказать: имя Заслуженного артиста России, писателя, режиссера Валерия Иванова-Таганского заняло достойное место в ряду виднейших российских драматургов.

Виктор Фролов