Прощать любимым. Роман, основанный на реальных событиях

Антонина Евстратова

Накануне войны молодая девушка рожает ребенка и пытается от него избавиться. Спустя много лет она снова появляется в жизни своей дочери и переворачивает весь её мир.

Глава 4. Воспоминания о первой любви

Перед глазами Марии сразу же всплыло довоенное время, как она в шестнадцать лет, уехала погостить к своей тете в город Славгород, встретила там молодого, красивого офицера. У них была большая настоящая любовь, завязались близкие отношения, и через некоторое время она забеременела. О своем положении, она рассказала своему любимому.

Он был рад и пообещал жениться на ней. С предложением не затягивал, как и обещал, на следующий день пришел к тете, где жила Мария.

Она обрадовалась приходу любимого, прильнула к нему.

Он заглянул в ее счастливые глаза и нежно поцеловал.

— Я рада, что ты пришел, Ванечка, проходи! — Услышав приближающиеся шаги тетки, она обернулась к ней: — Тетя Лена, это Ваня, мой знакомый!

Тетка резко отодвинула ее от себя, как грязного котенка и обратила свой любопытный взор на Ивана, измерив его с ног до головы.

Молодой офицер высокого роста, спортивного телосложения с очень приятной смуглой кожей полуовального лица, темно-серыми глазами, над ними выделялись черные дуги бровей.

Сняв с головы военную фуражку, он пригладил ладонью аккуратно подстриженные черные волосы, — Здравствуйте! — он, чуть приоткрыл тонкие, строго очерченные губы, при этом, показав ряд белых ровных зубов, и по всей форме представился: — Я, Васильев Иван Константинович, прохожу воинскую службу здесь в Славгороде!

Тетя Лена крупного телосложения, очень своенравная, вредная особа, была одета в байковый длинный халат. Жидкие рыжие волосы, закрученные паровой завивкой, выглядели смешно и забавно. Она недоверчиво посмотрела на него и ехидно промычала: — Мне это, ни о чем не говорит! — она встала перед ним, загораживая возможность пройти ему в комнату. — С чем пожаловал, капитан?

— Я люблю вашу Марию, — смело сказал он и, глядя в ее холодные серые глаза, продолжил: — Прошу вашего согласия на наш брак!

Тетя подперла руками свои пышные бока, — согласие на брак просишь? А ты знаешь, Иван Константинович, она несовершеннолетняя, мала для замужества, придется подождать!

— Подождать? Нет, ждать нам нельзя! — возразил он.

— Почему же нельзя, позволь спросить?

— Понимаете, — с уважением заговорил он и взял тетю под локоть. — Меня переводят в другой город, а еще! — он ласково посмотрел на Марию. В ее серо-зеленых глазах, он увидел испуг, она боялась, что он скажет о ее беременности. На ее лице появился яркий румянец, машинально она взяла прядь своих пышных волос, и прикрыла лицо.

Он притянул ее к себе, — не бойся, любимая, все будет хорошо, — и взял ее за руку. — У нас с Марией будет ребенок!

— Ах, вот как? — вскрикнула тетя. — Вы уже и ребенка успели сделать? — она небрежно отодвинулась от него.

Мария подошла к тете. Обняла ее за плечи. — Тетя Лена, так вышло, что теперь делать?

— А, что ты собиралась делать, когда ложилась под него? А ты, о чем думал, капитан?

— Я люблю Марию! — он понимал, то, что сейчас происходит с любимой это его вина. Она несовершеннолетняя, но у него и в мыслях не было обмануть ее. Ему казалось, что его и ее любовь так чиста, и ничто не помешает, им быть вместе.

— Тетя Леночка, — умоляла ее Мария, — пожалуйста, разреши нам пожениться, и влажными глазами заглянула в её ледяные глаза.

— Милочка! — тетя презренно посмотрела на неё. — Как ты посмела приехать к нам? Ты уличная, девка! Что я скажу твоей матери? Она обвинит во всем меня! Ты не знаешь, какого она нрава, честности и чистоты! Не то, что ты, не успело молоко на губах обсохнуть, а ты, уже ножки раздвинула, ты распутная девка!

— Никогда еще Мария не чувствовала себя такой ничтожной и униженной, да ещё перед любимым человеком, ей казалось, лучше бы провалиться сквозь землю, на её глазах появились слезы.

— Иван с пониманием посмотрел на нее и привлек к себе, — не расстраивайся, милая! А вас, тетя, — прошу не оскорблять Марию, не унижайте её!

— А ты, пакостливый кот, помолчи, по тебе тюрьма плачет! Будешь еще учить меня, как мне с этой дворняжкой обращаться! Пошел вон с глаз моих!

У Ивана вспыхнуло самолюбие, он подошел к ней вплотную и, глядя на нее с высоты своих ног, интеллигентно проговорил: — Прошу, подбирайте выражения, тетя!..

А ты, Мария, собирайся, ко мне в часть поедем, обойдемся без благословения!

Отпор Ивана разозлил тетю, оттолкнув его в сторону, лицо ее побагровело, а изо рта со слюной вылетели фразы: — Ты, капитан, иди к себе в часть, а эта… — она бросила злобный взгляд на Марию, поедет к своей матери и пусть родители решают, что с нею делать, а я не хочу брать на себя такую ответственность! — она ударом своей ноги открыла дверь, — прошу, капитан, на выход, и советую больше не беспокоить меня, для твоего же блага!

Иван посмотрел на неё оценивающим взглядом, усмехнулся краешком губ и повернулся к Марии, — идем ко мне в часть! — и взял её за руку.

— Нет! — выкрикнула тетя, резко оттолкнув от него Марию, — я за неё в ответе, а ты пошел вон!

Иван знал, дальнейшие его действия только усугубят жизнь любимой, — Мария, я заберу тебя отсюда!

— Пошел вон, заберет он!

— Я люблю её! — бросил он через свое плечо.

— Люби, капитан, тебе никто не запрещает! — и закрыла за ним дверь на ключ.

— Мария! — кричал он за дверью, — никуда не уезжай, я завтра за тобой вернусь! Решу вопрос в части и заберу тебя! Ты меня слышишь, Мария?

— Слышу, я подожду тебя, — прижавшись щекой к двери, крикнула Мария и, рыдая, сползла по ней на пол. Её светло-русые волосы рассыпались по всей спине. Она сидела на коленях, и плечи ее часто вздрагивали.

— Уйди от двери и замолкни! — тетя схватила ее за волосы, оттащила в сторону, — устроила здесь «дом терпимости»! — бесцветные большие глаза тетки стали еще больше, багровое лицо приобрело бордовый цвет. Ноздри носа значительно расширились, тонкие губы, как у рыбы то открывались, то закрывались.

Мария не обращала внимания на оскорбления и унижения тетки, обняла её. — Тетя Лена, миленькая, не сердитесь на меня, разрешите нам пожениться, я люблю его!

— Забудь об этом! — оттолкнув её от себя, добавила: — Завтра же поедешь к матери, в свою деревню!

— Ночью Мария пыталась открыть дверной замок и убежать от тетки, но «Заботливая» тетка не спала всю ночь, чтобы не упустить племянницу.

Всю ночь Мария проплакала, боялась разлуки с любимым. У нее было предчувствие, что никогда больше не встретится с ним. Так и случилось. На следующий же день, рано утром, тетка отправила Марию домой. А часом позже, Иван пришел за Марией. Но не успел он, закрыть за собой дверь, как услышал змеиное шипение тетки.

— А, женишок, явился! Опоздал ты, уехала твоя невеста!

— Как уехала? — растерянно спросил он.

— Как и все уезжают! — ехидно ответила она.

— Вы шутите? Не может она уехать! — криво улыбаясь, произнес он.

— Смогла! Хотя и не хотела, — ледяным тоном сказала она.

— У нее будет ребенок, тетя!

— Какая я тебе тетя?.. Об этом нужно было раньше думать, молодой человек!

— Я вас прошу, дайте мне адрес, куда она уехала, я поеду за ней!

— А вот этого, я сделать не могу!

— Ну, почему? Вы представляете, что ее ожидает?

— Представляю, конечно, но ничем помочь не могу! Ищи, если любишь, найдешь! — равнодушно сказала она.

— Я вас умоляю! Пожалуйста, не ради нас с Марией, а ради нашего ребенка! Скажите, куда она уехала?

— Все, капитан, ты свободен, не смею больше задерживать! — сказала она командным тоном.

— Да, что вы за человек?.. За что вы так с нами?

— За то, что ты забыл о своей чести, капитан! Соблазнил девчонку и…

— Что и? — взорвался Иван. — Я люблю ее и хочу жениться на ней! А вы изо всех сил стараетесь нас разлучить!.. С вашей стороны вы должны быть заинтересованы в ее замужестве и счастье!

— Я никому ничего не должна и не обязана! — голос ее перешел на крик. — Не учи меня уму разуму, и научись сдерживать себя, Иван, как там тебя?

— Константинович! — произнес он.

— Вот-вот, Константинович, а теперь прошу, — она показала рукой к выходу.

Иван подошел к двери, повернулся к ней, подняв свой крутой подбородок и вместо слова до свидания, сказал: — Я найду ее, как бы вы этого не хотели! Вам же после будет стыдно!

Совершенно случайно на сундуке у двери, он заметил белую шелковую блузку Марии, он легким движением руки сгреб ее, прижав к своей груди, и ударом ноги с силой открыл дверь.

Тетка вздрогнула и выпустила ему вслед ряд проклятий, — ищи, — прошипела она, — для этого не хватит тебе всей жизни!

Выйдя за забор дома, Иван присел на скамью, из его темно-серых глаз скатывались слезинки, он уткнул свое лицо в блузку любимой девушки и долго вдыхал в себя нежный запах тела возлюбленной.

Через пару дней, Мария вернулась в свою деревню к родителям. Настроение у нее было подавленным. Разлуку с любимым, она переносила очень болезненно, из ее головы ни на минуту не выходил образ Ивана. Она, как бы перечитывала страницы любимой книги и думала о том, что с ней произошло, и что теперь ей делать, один на один со своим горем.

Отец не мог не заметить, как Мария каждый день часто смахивает с глаз вдруг появившиеся слезы. Еще больше, он был обеспокоен её болезненным видом.

Однажды, он посадил ее к себе на колени, обнял как в детстве и, глядя в ее влажные глаза, с тревогой спросил: — Мань, признайся мне честно, тебя мать обидела? Так ты не бойся, скажи, я сумею защитить тебя!

— Нет, нет, тятя! — она уткнулась лицом в мощную грудь отца и так разрыдалась, что никакие уговоры ей не помогли. Наконец, слезы же ее и успокоили.

— Дочка, ты только скажи, кто тебя обидел, ты же знаешь, я за тебя всех раздавлю!

После, она уже пожалела, что не рассказала ему, как тетка обошлась с ней и отцом ее ребенка. Может, все было бы по-другому, может, он бы сам поехал к тетке и все устроил. Но страх перед своей матерью, остановил её поделиться девичьим горем.

— Да нет, тять, все хорошо, только скучно без работы дома сидеть, может, я работать пойду дояркой?

Отец обвел зорким взглядом дочь и подумал: — Может, и действительно, для нее так будет лучше. А, что, дочка, все равно в нашем совхозе для девушек другой работы нет, если хочешь, иди, поработай! Там много молодежи, будет веселее.

Время шло, Мария заметно стала округляться.

Ее подруга, Нюрка была постарше и опытнее, она все присматривалась к ней и думала: — что с девушкой происходит? — Не выдержав любопытства, спросила: — Мария, ты часом не беременна?

Этот вопрос, будто громом прогремел над головой Марии, её тело обдало жаром. Она засмущалась, серо-зеленые глаза наполнились слезами, прислонившись к кирпичной стене коровника, медленно сползла на солому.

— Нюр, я тебе все расскажу, только ты никому! — глотая слезы, проговорила она, и как на исповеди все рассказала подруге.

Нюрка с сочувствием выслушала ее. — Ничего, Мария, ты не плачь, расстраиваться тебе нельзя… — Мгновение помолчав, спросила: — А родители знают?

— Да что ты, Нюра? Если бы они узнали, я бы уже в могиле была! Отец, еще, куда ни шло, добрый, а вот мама! — она закрыла руками лицо и тихо заплакала.

— Ну, что мне делать с тобой? — она обняла подругу, поглаживая по спине, — чтобы никто не заметил твоего живота, ты утягивайся, а я никому не скажу!

На работе Мария находилась допоздна, утренняя дойка в четыре утра и длилась до восьми часов, затем в четырнадцать и в двадцать часов последняя дойка. Практически, она днями находилась на ферме, домой возвращалась, когда родители уже спали, и утром уходила, они ещё спали, поэтому, ни мать, ни отец, не замечали за ней никаких перемен.

— Отец, не кажется ли тебе, что наша дочь изводит себя работой? — спросила мужа Матрена, — работает наравне с взрослыми женщинами! Я подумала, надо будет ей зиму переждать, пока пройдут морозы, а весной может, пойти еще поработать, если захочет!

— Да, Мотя, я уже об этом думал, живем мы, слава Богу, жаловаться грех!

Матрена посмотрела в большие серые глаза мужа, — что это твои глаза, отец, на мокром месте?

— Ничего, мать, — он часто заморгал и поторопился встать, — пойду, посмотрю на хозяйство!

Матрена проводила его взглядом, — такой великан, а сердце мягкое, доброе! «За тобой, я как за каменной стеной, и сам не обидишь и в обиду не дашь», — сказала она закрытой двери.

Чтобы переговорить с дочерью, нужно было, приложить максимум усилий.

— Ну, Мотя, наша Мария вся в тебя труженица, будет работать, пока не упадет! Мы не видим ее ни днем, ни ночью!

— Ничего, отец, сегодня мы ее дождемся, через час должна прийти. А мы с тобой, пока чайку с молочком попьем! — Через пару минут, она накрыла стол пирогами и сладостями, — ну, давай, отец, присаживайся, пока то, да сё и дочка придет!

Ждать пришлось меньше, чем они ожидали, за дверью послышался шорох.

— Ну, что я говорила, отец? Вот и работница наша пришла! — с радостью сказала Матрена.

Мария открыла дверь и, при виде родителей, втянула в себя живот настолько, что стало тяжело дышать.

— Почему вы не спите? — растерянно спросила она, — время уже позднее!

— Дочь, мы хотим поговорить с тобой, — сказала мать.

От страха Мария замерла, — всё, мне конец! — Мгновенно все ее тело пронзило иголками, во рту пересохло, а в серо-зеленых глазах появились слезы.

— Мама, тятя, простите меня, я не хотела! — она бросилась к ногам матери и разрыдалась.

— Да что ты, дочка? — вскочил со стула отец, приподнял её,

— родная моя, да мы все знаем с мамой, не волнуйся!

— Что вы знаете? — через рыдания спросила она.

— Ну, как, что? Не по силам тебе эта работа, тяжело взрослым дояркам, а ты совсем ребенок и работаешь наравне с ними! Все! Больше ты не пойдешь в коровник! Люди нас обсмеют, живем, считай лучше других, а дочь работает день и ночь! Нет и нет, никаких работ! — повысив голос, сказал отец.

От переполненных страхом чувств, Мария не могла держаться на ногах, она почти повисла на руке отца.

Он усадил ее за стол, — вот так, дочка, посиди!

— Слава Богу, пронесло! — подумала она.

— Успокойся, дочь, — ласково сказала мать, — будь она проклята эта работа, до чего доработалась, на ногах еле держишься, а исхудала то как!

— Да нет, мам, все в порядке, — прерывистым голосом сказала Мария.

— В порядке, оно и видно, какой порядок, с ног валишься! Будешь пирожки с черемухой? — заботливым голосом спросила мать.

— Нет, мама, не буду, я молока напилась! Хочу спать, завтра рано вставать.

— Нет, дочка, — строго сказал отец: — Завтра на работу ты не идешь! Хватит нам с матерью переживать за тебя!

— Не могу я не пойти, тять, моих коров доить некому! И вообще, мне нисколько нетрудно, а наоборот!

— Ну, что ты будешь с ней делать, мать? Никто так не рвется на работу, как она! Доченька, ты зиму посиди дома, а весной поедешь на выпасы! — уговаривал ее отец.

— Тогда, мне будет еще труднее! Вы же знаете, животные привыкают к своей хозяйке, и я к ним тоже привыкла, они для меня стали как подружки! Узнают меня не только по голосу, но даже в лицо! — она сделала подобие улыбки, — я пойду спать! — втянув в себя живот, она чмокнула отца с матерью в щеки и ушла в свою комнату.

— Ну, что ты с ней сделаешь? Вот характер! — возмущалась Матрена.

— Хм, — отозвался отец, — вся в тебя! — нежно улыбаясь и обнимая ее за плечи, — пойдем, милая, и мы почивать!