Стремление к свету

Анна Райф (2024)

Много-много лет назад жизнь Мэй изменилась, когда она спасла Луи — сына главы народа. Из лесу, где Мэй жила совсем одна, она переехала в замок главы народа и выросла там, став отличным лекарем. Несмотря на возникшие теплые отношения между Мэй и Луи, жизнь разводит их. Ему предназначено стать главой народа, а Мэй сталкивается с настоящим злобным варваром, который заставляет девушку присоединиться к его воинам и стать их лекарем.

Глава 7

Через неделю воины вернулись обратно, и Мэй к сожалению, для себя отметила, что часть воинов нет среди прибывших обратно, часть были серьёзно ранены.

Мэй полностью погрузилась в их лечение и оказание помощи, после того, как удостоверилась, что Луи вернулся и похоже не был серьёзно ранен.

Все воины были какие-то посеревшие и угрюмые. Видно их поход прошёл не так хорошо, как они рассчитывали. Среди отрывков разговоров, которые доносились до Мэй, пока она бегала от одного воина к другому, пытаясь оказать первую помощь, она поняла, что враг усиливается, что он одержал очередную победу, и что враг всё ближе и ближе двигается к крепости.

В крепости поселилась нервозность, и это чувствовали все жители. Глава крепости отец Луи практически перестал появляться на людях. Всё своё время он проводил со своими лучшими воинами, что-то обсуждая. Они что-то расчерчивали на бумаге и жарко спорили. Луи также ходил постоянно мрачный, что Мэй даже боялся подойти к нему.

Было заметно, что крепость готовилась к осаде. Крепость укрепляли изнутри. Внутрь ввозилось большое количество обозов с продовольствием и оружием.

То, что крепость готовилась точно к чему-то важному, можно было понять и по тому, что периодически с утра из крепости уезжали гонцы в разные стороны, а вечером наоборот прибывали к замку, вскакивали с коней и тут же куда-то бежали наверх докладывать. По их лицам видно было, что новости у них не очень радостные.

Как-то вечером Мэй проходила мимо кабинета отца Луи. Дверь была немного приоткрыта, и Мэй услышала разговор на повышенных тонах между отцом и сыном.

— Ты сам знаешь, — говорил отец Луи, — это единственный выход в настоящее время.

— Но отец, почему мы не можем заключить просто союз между двумя народами? — не соглашался с отцом Луи.

— Потому что просто так никто не будет жертвовать ради тебя своей жизнью, — отвечал его отец. — Тебе придётся жениться на дочери того народа.

Мэй застыла на месте. Сердце больно сжалось.

— Я на ней не хочу жениться, — раздался голос Луи. — Я даже не знаю эту девушку.

— Вот и узнаешь на свадьбе, — в бескомпромиссном тоне высказался отец Луи. — Сейчас нам не до сентиментальности. Надо спасать народ, людей, себя. Варвары уже совсем близко. С их новым главой они просто стали неуправляемые. Они крушат всё вокруг. Не видишь, что ли, что под их натиском падает одна крепость за другой? Ты сын главы народа, а не просто простолюдин. Поэтому ты должен думать о своём народе, а не о том, нравится ли тебе девушка или нет. У тебя такой привилегии нет. Поэтому через несколько дней организуем свадьбу и попытаемся защитить наш народ.

— Ладно, я понял, отец, — услышала Мэй голос Луи.

Она прижалась к стене в темноте коридора. Дверь открылась, из неё вышел Луи и направился в сторону видно своей комнаты.

Мэй же тихонько покинула замок и направилась в дом лекаря, где жила.

Она в оцепенении вошла в свою комнату и села на свою кровать.

Мэй отлично понимала, что они с Луи не могут быть вместе потому, что слишком уж большая разница была между ними. Он сын главы народа, она полная сирота. Но вот так, когда это происходило сейчас, ей было тяжело. Ей нравилось находиться рядом с Луи. Но теперь ему надо было жениться.

«Ничего, ты сможешь», — произнесла Мэй, обращаясь сама к себе. — «Отец Луи прав, что сейчас не время для сентиментальности. Этот брак нужен для того, чтобы спасти людей и народ. И Луи должен пожертвовать собой для этих целей. А я тем более ничего не могу требовать для себя».

Но на сердце было нехорошо.

В конце концов Мэй упала на подушки и зарыдала. Хорошо, что комната, где жила Мэй, была хоть и маленькая, но отдельная, и никто не мог слышать её рыдания.