С моих слов записано верно

Андрей Пустогаров (2024)

Это только четвертая книга стихотворений Андрея Пустогарова, содержащая написанные им стихотворения почти в полном объеме, хотя стихи он пишет с начала 1980-х. Также нечасто Пустогаров печатался в периодических изданиях, хотя после публикации в «Дружбе народов» его стихотворение вошло в антологию ОГИ «Лучшие стихи 2012 года». Несколько стихотворений Пустогарова опубликованы, наряду со стихотворениями русских классиков, в том числе Тютчева, Бунина и Гумилева, в хрестоматии «Россия, Азия моя», изданной Духовным управлением мусульман Нижегородской области в 2006 году. Стихотворения Пустогарова переведены на сербский и украинский языки. Член Союза «Мастера литературного перевода». В 2023 году вышла книга «Поэзия на европейских языках в переводах Андрея Пустогарова», содержащая переводы около 300-т стихотворений, в основном XX века, в том числе европейских и американских верлибров.

Море

«только вытку скорей распускаю…»

только вытку скорей распускаю

Одиссей Навсикая

у дырявых камней причитаю

Одиссей Навсикая

знаешь ветра прочней только пена морская

Одиссей Навсикая

««…Александрович Серов…»

«…Александрович Серов

в этом доме жил и умер».

Две картины помню: в шуме

синих пенистых валов

едет к морю Навсикая,

стирка будет ей большая,

ветер светел и суров.

Деву бык везёт в пучину,

сновидением дельфина

прочь скользит от берегов

Навсикая иль другая…

Я иду себе, гуляю.

…Александрович Серов…

Агва^[14]

Слабеет тоска, и

кончается солнца поход.

По отмели белая пена морская,

как войско, на гибель идет.

…..

Речка вспухла, залит огород.

Погода такая-сякая.

Трактор вдоль моря словно плывет —

это едет стирать Навсикая.

Возвращение Одиссея

У подножья вечерних домашних огней

всплески волн, словно взмахи отчаянных сабель.

Наконец он причалил к Итаке своей

и под кручею в бухте поставил корабль.

И закат заблестел залпом солнечных стрел,

и встречала у скал та, что ткала, жена.

Одиссей воротился, сделав все, что хотел,

и теперь ему смерть не страшна.

«Катает камушки во рту, как Демосфен…»

Катает камушки во рту, как Демосфен,

и речи репетирует в просторе.

Угроз твоих я не боюсь совсем,

о море!

Но ветер раздувает отголоски.

Сверкает и гремит броня.

И стройных волн разбуженное войско

обрушилось на персов и меня.

«Я за камнем в тени прикорну…»

Я за камнем в тени прикорну

и услышав увижу — вот

вода тянет обратно волну

как на вдохе живот

ее голос всего родней

но задерживаться нельзя ведь

на этом солнце mediterrain^[15]

можно сгореть

я и не спорю

чтоб желающий камень в меня бросить мог

говорю этот синий цвет моря

и есть Бог

«когда слово песок прочитаешь как лесби…»

когда слово песок прочитаешь как лесби

и в кармане у сердца услышишь щелчок

и по ветру развеешь великое если б

как тропический пряный цветок

как оптический теплый обман как химеру

понимаешь меняется стиль

и последнее время такого размера

катит волны что кажется — штиль

Афон

О насельник монастырей,

в чем теперь твоя вера

на зеленой средь моря горе?

— Калимера^[16], мой брат, калимера…

Темнота на изнанке листа —

свету пристань и мера.

— Я хотел бы оливою стать…

Калимера, сестра, калимера!

Истребитель царапает слух —

черный ангел ржавеющей эры,

но на вышивке красной петух

«Калимера» поет, «Калимера!»

«повеет ветер от воды…»

повеет ветер от воды

и сдует темных бед следы

волна волне как эхо вторя

под грохот моря

идет чтоб гальку всласть толочь

всю ночь

спи как дитя ни с кем не споря

под рокот моря

«Горы, как динозавры…»

Горы, как динозавры.

Гуляем, друг другу рады.

Насквозь ножи лавра

проткнули ограды.

Рядом оркестр моря

марш заиграл гремящий.

Прибой — вор на воре —

гальку куда-то тащит.

Ветер все скажет честно —

всласть ему даль любая.

Ночью в саду небесном

ходит и звезды сшибает.

В самолете

Лежит ошую, одесную,

не угрызаясь тем, как вдруг

оно бузит и негодует,

и отбивается от рук,

чтоб разметав морскую траву,

на волноломах сбросив гнев,

лежать налево и направо,

покоем вечным овладев.

«Когда душа твоя угрюма…»

Feast them upon the wideness of the Sea.

John Keats. On the Sea

Когда душа твоя угрюма,

наполни уши мерным шумом

там, где буянит, с ветром споря,

простора арендатор — море,

и гонит волны на убой

пастух прибой.

«Сюда мы, будто птицы…»

Сюда мы, будто птицы,

слетелись этим маем

на скалах угнездиться,

друг дружку обнимая.

Над нами сокол кружит

в лазоревом просторе,

где неба полукружье

с дугой стакнулось моря.

И разве это мало,

чтобы на целом свете

одна лазурь осталась,

и моря шум, и ветер…

Дачное утро

1

лезешь за вишней и с шиферной крыши

мускулы ветра видишь и слышишь

гонит по кругу трамвая вагоны

зарослей волны катит по склону

в выцветший синий брызнув зеленый

2

после шагаешь сквозь рощу акаций

будет к ступням твоим сухо ласкаться

глина обрыва и радость для глаза —

скользкой волны виноградное мясо

дачное лето одесса таласса^[17]

«… и на окнах в сад колышет…»

… и на окнах в сад колышет

ветер занавеси снов,

и, мне кажется, я слышу,

как по шиферу на крыше

бродят тени облаков…

Глициния

Живу теперь в столице я.

Здесь мало сини.

У нас цветет форзиция,

а там — глициния.

Она с обрыва свесит ветки,

как будто дар растущей веры,

неугомонных волн соседка,

зеленых, синих или серых.

Она цветки стряхнет на гальку,

точь-в-точь голодным — крохи хлеба,

оттенка мела или талька

когда под вечер станет небо.

Потом цветки утащит море

в минуту крепкого ненастья,

но никакого в этом горя

не будет, а одно лишь счастье.

Лиман

Заскрипит облаками, ветрами,

точно к морю за солью возы.

Затрепещет зеленое знамя

виноградной лозы.

Камышами зашепчут лиманы:

— Где-то рядом сады Гесперид.

И живая вода из-под крана

по корявой земле побежит.

«Это кто там средь ночи…»

Это кто там средь ночи

встал, высокого роста?

Чей там ропот грохочет,

заслоняющий звезды?

Это тополь, тоскуя,

ждет дождя проливного,

но сверкает всухую

гроза над Азовом.

«сквозь дымок ресторанчика сладкий…»

сквозь дымок ресторанчика сладкий

по хрустящей листве

повезла нас в коляске лошадка

рыжий огненный зверь

а вода понемногу тускнела

возвращались домой паруса

и высоко под небом запела

предвечерней тоски полоса

что за море за небо в те страны

где осенний твой город стоит

увезешь лишь дымок ресторана

шорох листьев и цокот копыт

Желтая апельсина

Yellow submarine.

The Beatles

Апельсин — плавучий дом.

И на желтом апельсине

по воде зелено-синей

прямо к солнцу поплывем

обязательно вдвоем.

В море встретимся с китом

и с собой его возьмем.

В море весело живут.

В море радость и уют.

И друзья все приплывут

по воде зелено-синей

к нам на желтой апельсине.

«В Далмации автобус идет по берегу…»

В Далмации автобус идет по берегу

вдоль бухт, длинных островов и жемчужных ферм.

На дне лагун, замурованы в бетон,

растят внутри себя жемчужину

мускулистые сердца устриц.

Однажды твое сердце вызреет и Господь вскроет его,

как морскую раковину, взяв то, что ему нужно,

и выбросив остальное на поживу

хлопочущим, как неприкаянные души, чайкам.

Лежащее под водой

закованное в бетон

с осколком боли внутри.

Rockport, MA

в Рокпорте мертвый сезон

лето давно кончилось

до весны еще далеко

и ловушки для лобстеров

маленькие тюремные камеры из прутьев

лежат на пирсе без дела

закусочные закрыты

столики и зонтики втащены внутрь

думаешь доживут ли эти курятники

до солнечных дней

сейчас будто снова время первых колонистов

напряженного молчания

ожидания Божьего знака

перед лицом океана

в улочке на мысу

открыта сувенирная лавка

молча рассматриваю фигурки солдат

пряжки для байкеров

ухожу ничего не купив

хозяин с улыбкой напутствует меня

enjoy the rain!^[18]

«Long Island19 так называется…»

Long Island^[19] так называется,

потому что ты долго летишь вдоль него.

Видишь песок, заливы, нитку дороги, мосты.

И, конечно, воду.

Слева она идет до горизонта.

Под тобой пустота,

слово «прощай».

Оно держит тебя над океаном,

как ветер, что всегда сквозит вдоль берега,

подымает вверх новых чаек

и бросает старых в песок на корм крабам.

А ты летишь на три веселые буквы,

впереди пересадка в JFK^[20],

и вода холодно блещет, как прощальный поцелуй.

Спас

и понемногу на память пришло

ветер с песком

серой волны искрошилось крыло

о волнолом

галька раскосою тысячей глаз

видела двое

праздновать Спас

вышли к прибою

голый простор карандаш да мелок

только в фаворе

желтого солнца вмешан глоток

мышцею моря

Вроде «Заповiта»

прабабушка моя рожденная на Днепре

отдыхает в земле предгорий

я же когда умре

хочу видеть море

в каталонскую лег бы степь

сетками разгороженную

под прибоя бас чаек рэп

оригинал тоже мне

Примечания

14

Агва — турецкий курорт на Черном море.

15

Mediterrain — средиземноморский.

16

Калимера (греч.) — доброе утро.

17

Таласса (греч.) — море.

18

Еnjoy the rain! — получай удовольствие от дождя!

19

Long Island — остров вблизи Нью-Йорка, букв. Длинный остров.

20

JFK — нью-йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди.