Ее высочество в бегах

Анастасия Эльберг, 2023

Убегая из дома, ее высочество Пенелопа надеялась на приключения, но вместо этого вляпалась в неприятности. Вампирша-наркоманка, спасающая вас от пули снайпера? Разумеется. Отставной коп-психопат, который охотится за вампиршей? Получите, распишитесь. Частный детектив-оборотень, которому пообещали руку вашей матери? Всегда пожалуйста. Вот бы поговорить с дядей, он всегда ее поддерживал… что значит – во всем виноват дядя?!

Пролог. Виктор

Виктор сменил на престоле своего отца несколько десятилетий назад. Еще до коронации всем было ясно, что он во многом превзойдет старого короля. Упорному и прилежному мальчику одинаково хорошо давались и языки, и математика, и воинское дело, хотя воины из светлых эльфов, если верить историческим фактам, всегда выходили посредственные. Принц отлично разбирался в политике и в экономике, уже в молодом возрасте помогал отцу принимать решения и не пропускал ни одного заседания совета. В шестнадцать, через год после темного совершеннолетия и церемонии инициации, Виктор женился на Одиссее, самой красивой и скромной из сестер, и спустя три месяца¹ она подарила ему Леона, наследника. А еще через полгода — Пенелопу. Ни один король не потерпел бы насмехательства над древней традицией давать детям имена, начинающиеся с той же буквы, что и имя отца, но восхищение сыном было столь всеобъемлющим, что его величество решил простить Виктору эту вольность.

Позже говорили, что он совершил ошибку. Ему следовало вмешаться — и тогда все было бы иначе. И вообще ему следовало почаще вмешиваться в то, что творит сын, и вести себя пожестче — так, как подобает истинному монарху. Но говорить можно хоть до смены темных вех, а история сослагательного наклонения не знает.

Уже в первые годы правления Виктора деревня преобразилась. Он начал с малого: разрешил браки между представителями разных сословий. Потом пошел дальше и уравнял права женщин и мужчин. Светлые эльфийки могли выбирать мужей, разводиться с ними, жить в гражданском браке и даже заводить детей вне одобренного королем союза. Совет его величества уменьшился втрое, и кровное право, обеспечивавшее принцам место за круглым столом, было отменено. Теперь советников выбирали жители деревни, и каждый из них стоял во главе определенного министерства. Лишь для двух моментов Виктор сделал исключение. Он оставил в своих руках управление казной — в конце-то концов, диплом магистра экономических наук и сертификат об окончании бизнес-курсов ускоренной программы MBA не должны пылиться на полке. А постом первого советника одарил Амадея, близкого друга и сводного брата. Именно с ним Виктор поделился идеями будущих реформ — и получил стопроцентное одобрение.

«Мыслить по-западному», так говорили остальные советники о происходящем. Разумеется, за глаза. Сказать такое при его величестве никто бы не посмел. На заседаниях все высказывались сдержанно и вежливо, но смысл был ясен. Где это видано — женщины носят брюки и короткие юбки? Открывают плечи и грудь? Обнимаются с мужчинами у всех на глазах? И — о боги — получают образование! Зачем оно женщинам, скажите на милость? Их задача — рожать здоровых детей. И, сколько бы Виктор ни объяснял, что повышение уровня образованности снизит уровень рождаемости, а, значит, позволит женщинам вкладывать больше и в семью, и в детей, советники качали головами.

Если оставить в стороне вредоносное западное мышление, его величество Виктор являл собой идеальный пример короля. Он был обходителен и вежлив со всеми, начиная от советников и заканчивая простыми жителями деревни. Он мог засидеться до утра, принимая просителей или оттачивая формулировку очередного закона. На пирах Виктор вел себя сдержанно, почти ничего не ел и не притрагивался к алкоголю. А его жена не опасалась конкуренции со стороны других эльфиек, потому что гаремом король не располагал. Подобные вольности не укладывались в картину прогрессивного мира, о которой он мечтал — и над реализацией которой неустанно работал. Одна из настольных книг его величества рассказывала о том, как вредно растрачивать сексуальную энергию на пустые удовольствия — и как важно научиться трансформировать ее, направляя на благие цели.

У идеального короля Виктора было только две слабости — помимо любимой жены, конечно же, в которой он видел богиню, а не королеву, и каждый раз придумывал новые способы ее побаловать, несмотря на долгие годы брака. Первым пунктом в списке слабостей шла Пенелопа. Второй… впрочем, предисловие и так слишком затянулось. Скоро читатель все поймет сам.

Ночь с 13 на 14 марта, 1996 год

Восточная Европа

— Тридцать секунд! Я опередил тебя на чертовых тридцать секунд. Ты должен мне пятьсот долларов!

Амадей с довольным видом выбрался из своей машины, захлопнул дверь и подошел к Виктору, который до сих пор сидел за рулем.

— Все точно, я засекала, — прощебетала Моника, выглядывая из-за плеча друга. — Никогда не видела, чтобы кто-то ездил так быстро! Вы не боитесь?

— Чего? — удивился Виктор.

— Ну… — Девушка огляделась и указала пальцем в направлении обрыва. — Свалиться в пропасть, к примеру. Потом же костей не соберешь! Да и машину жалко… она красивая. Спортивная.

— На то она и спортивная, чтобы ездить быстро, — усмехнулся Амадей. — Каталась когда-нибудь на такой?

Зеленые глаза Моники расширились от изумления. Она пригладила ладонями кожаную юбку, едва прикрывающую бедра.

— Не-е-ет…

Амадей отдал ей ключи.

— Тогда ты просто обязана сделать кружок-другой.

— Ой! — восхитилась девушка. — Вы что, прямо вот так позволите мне сесть за руль «ламборгини»? Бесплатно?..

— Садись, а то передумаю, — пригрозил Амадей.

Виктор вышел из машины и присел на капот. Он наблюдал за Моникой, которая, восхищенно подпрыгнув (как женщины вытворяют такое на высоких каблуках?..), подбежала к автомобилю друга и устроилась в водительском кресле.

— Удобное, — мечтательно зажмурилась она. — Мягкое. Всю жизнь бы тут просидела. Я ненадолго. Не буду ездить быстро! И не поеду на серпантин. Покатаюсь вон там, где пустырь.

Амадей помахал ей рукой, подошел к обрыву и, постояв пару секунд, опустился на траву.

— Чудесные здесь звезды, — сказал он. — Можно смотреть на них целую вечность — и не надоест. Чего ты там застыл? Тащи вино. И третий стакан не забудь, для дамы. Где ты ее подцепил?

— На дороге голосовала, — ответил Виктор. Он поставил на землю пакет из супермаркета, достал бутылку с вином и ловко открыл ее, воспользовавшись миниатюрным штопором. — Представь себе: стоит девица в короткой юбке посреди ночи на обочине скоростного шоссе.

— Наверное, автостопом путешествует, — со знанием дела предположил друг. — На проститутку не похожа. Да и какая проститутка будет торчать в таком странном месте?

— Накормим ее и отвезем на ближайшую автобусную станцию. Пусть себе путешествует дальше. Люди иногда так развлекаются.

Пока Амадей разливал вино, Виктор достал из пакета несколько упаковок с сырами. Не самое изысканное угощение для дамы, но они намеревались пировать в одиночестве. Хотелось верить, что Моника оценит трапезу по достоинству.

— Восхитительное же место, да? — Друг уже в который раз поднял голову для того, чтобы полюбоваться ночным небом.

— Когда-нибудь ты привезешь сюда свою жену.

— Ты вознамерился читать мне нотации и говорить, что мне давно пора обзавестись семьей? Или это приступ внезапной романтики?

— Жена бы тебе не помешала.

Амадей достал из кармана джинсов перочинный нож, откинул лезвие и наколол на него ломтик брынзы.

— Я наслаждаюсь одиночеством.

— Ты говоришь так потому, что еще не встретил ту, единственную.

Друг вздохнул, отправил сыр в рот и принялся жевать. Виктор протянул ему стакан с вином и взял свой.

— Твое здоровье, — улыбнулся он и сделал глоток.

— Не заговаривай мне зубы. Я жду свои пятьсот долларов.

Амадей салютовал стаканом и рассмеялся.

— Знаешь, иногда я думаю: а как бы выглядела моя жизнь, родись я смертным? Может, я работал бы в придорожном кафе, а в свободное время гонял на мотоцикле? Я имею в виду… будь я свободным.

Виктор поднял бровь.

— Разве сейчас ты в плену?

Друг допил вино в несколько больших глотков и оглядел дно стакана так, будто ожидал увидеть там сюрприз.

— Не знаю. Мы все — я имею в виду королевских детей — с первых своих дней живем с незримым ощущением долга. То ли перед народом, то ли друг перед другом, то ли перед кем-то еще. Вроде оно легкое, как перышко, но на самом деле тяжелое, как свинцовые кандалы. Вот я и думаю: а если бы все было иначе? Если бы я мог делать все, что захочу, не думая о том, какое впечатление это произведет на других? Любить того, кого хочу, уехать туда, куда хочу? Заниматься глупостями и радоваться жизни?

Виктор потянулся за кусочком розового швейцарского сыра.

— Что за мысли тебя одолевают, братец? Вроде ты не светлая эльфийка, рожденная три века назад, а принц, живущий в современном мире, и мой советник?

Амадей тряхнул головой и вновь наполнил свой стакан.

— Да, ты прав. Пустое. Жизнь хороша. Мы богаты, ездим на красивых машинах и носим дорогую одежду.

— И пьем дешевое вино.

— Предлагаю тост за принца и короля, которые пьют дешевое вино и развлекаются в компании смертной женщины.

— Отличный тост, — похвалил Виктор. — Но без смертной женщины, как ты понимаешь, мы выпить не можем.

Друг указал пальцем в направлении дороги.

— Вон она. Накаталась. Налейте даме вина, ваше величество. И больше за руль мы ее сегодня не пустим.

Ступив на траву, Моника сняла каблуки и, сияя счастливой улыбкой, подошла к братьям.

— Ой, — начала она, наполнив короткое междометие всеми эмоциями, на которые была способна, и вернула ключи хозяину. — Она легкая! И быстрая! Сказочный сон, а не машина!

— Забирайте, — предложил Амадей и, поймав недоуменный взгляд Виктора, добавил: — Но только при одном условии: вы выпьете с нами. И угоститесь немного. Брат сказал, что встретил вас на обочине скоростного шоссе. Поймать там попутку — миссия невыполнимая. Наверное, голосовали долго. И проголодались.

Девушка бросила на брата подозрительный взгляд, но приглашением воспользовалась.

— Вы имеете в виду именно выпить и поесть, да, мистер? Ничего такого… более личного?

Виктор протянул ей стакан.

— Я — скучный женатый мужчина, — уверил он Монику. — А мой друг не торопится обзаводиться ни супругой, ни женщиной. Вы можете чувствовать себя в безопасности. Прошу, угощайтесь.

Моника выпила вина и принялась за сыр, но долго молчать не смогла.

— Вы такой очаровательный! — обратилась девушка к Виктору. — Впервые встречаю мужчину с таким цветом волос… оттенок вроде платиновый, но чуть-чуть теплее. И глаза голубые-голубые! А вы на него очень похожи, — посмотрела она на Амадея. — Наверное, вы близнецы?

— Нет, — улыбнулся друг. — Сводные братья. Так уж вышло, что мы оба похожи на отца. Есть в нашей семье такая… особенность.

Моника кокетливо улыбнулась, прожевывая очередной кусочек сыра.

— А кем вы работаете? Не подумайте, я не любопытная… но жутко интересно узнать, откуда у вас столько денег! Спортивные машины и все такое…

— Я занимаю высокий пост в руководстве крупной организации, — ответил Виктор. — Мой брат работает там же. Моим заместителем и советником.

— Здорово, — протянула девушка. — А в свободное время вы гоняете на машинах? Хотела бы я такую жизнь… — Она вздохнула. — Я работаю официанткой. Точнее, работала. Меня уволили. Денег нет, старая машина сдохла. Вот и езжу автостопом повсюду. Может, удастся зацепиться где-нибудь.

— Ну что же, хотя бы машиной я вас обеспечил, — утешил ее Амадей.

— Вы это всерьез, да? Хотите отдать мне машину?

— Но за руль вы сядете только после того, как хорошенько отоспитесь в отеле. Мы вас туда отвезем и заплатим за номер. На три дня вперед — вдруг решите остаться.

Поймав брошенные Амадеем ключи, Моника смутилась.

— Ой, сэр. Это очень мило с вашей стороны, но слишком щедро. Вы всегда делаете незнакомкам такие подарки?

— Случается, — согласился друг.

— И что, задаром?

— Нет, — помолчав, ответил Амадей. — Денег у меня больше, чем у вас, но вы располагаете кое-чем, за что я отдал бы все на свете.

Девушка поднесла к губам стакан с вином, но пить не стала.

— Не думаю, что у меня есть что-то, чего у вас нет, сэр! — возразила она. — Вы можете позволить себе купить любую вещь…

Друг горько рассмеялся.

— В том-то и дело, леди. Есть такая поговорка: самые важные вещи в мире — не вещи. — Он поднял стакан. — Эта ночь слишком хороша для философии. До дна.

Примечания

1

Темные существа вынашивают детей в три раза быстрее, чем люди.