Однажды

Анастасия Ветрова (2024)

У Владимира есть любимая работа — он инструктор по вождению. Его уважают и ценят на работе за порядочность, ответственность, умение найти к каждому свой подход в обучении. Однажды к нему в группу приходит новенькая, Оля. Поначалу Владимир и не думал, что, случайно узнав её непростую историю и решив помочь ей, он может пересмотреть свои принципы и кардинально изменить свою собственную жизнь.

Глава 8

ГЛАВА 8.

Владимир сидел на корточках, ощупывая рукой бампер машины. Придя сегодня утром на стоянку к автошколе, где он периодически её оставлял, он буквально за голову схватился: бедную казённую «пятёрку» расколотили чем-то острым и тяжёлым, то ли арматуриной какой-то, то ли ещё чем-то в этом роде, судя по отметинам на кузове… Правая фара была просто треснута, а левая разбита вдребезги, по дверям прошлись вдоль, напрочь содрав краску, лобовое стекло теперь блестело крупной сеткой, как будто в него запустили булыжник, колёса были пробиты."Вот сволочьё!" — выругался Владимир. Он встал, вытащил телефон, набрал номер директора и обрисовал ситуацию. Из трубки послышались с трудом подавляемые начальные слоги матерных выражений, Владимир изредка произносил «да» и «понял», потом сунул телефон обратно в карман, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, сжимая кулаки, потом достал телефон снова и набрал номер Лапиной:

— Люд, на сегодня занятия отменяются, обзвони всех, у меня машина сломалась.

«Мать вашу, да какая же дрянь это сделала? Вот людям неймётся, вандалы чёртовы!» — Владимир недоумевал, кому в голову могло прийти такое."Может, какие-то пьяные придурки ночью таким способом развлекались? Вряд ли человек в трезвом уме на такое способен! Ну видно же, что машина не личная, что за бред-то? Теперь насколько я с ремонтом встряну? У меня весь график полетит!" — он потирал виски обеими ладонями, прокручивая варианты, как разрешить эту невесть откуда свалившуюся проблему. Пока нужно было выяснить, что думает на этот счёт директор, а дальше уже по ходу развития событий действовать.

Позже состоялся уже личный разговор с директором, снова на повышенных тонах. Потом выяснилось, что дворник, убиравший территорию вечером, видел, как по стоянке шастал возле машины какой-то парень, а потом ушёл. Но, поскольку камеры там не было, вычислить злоумышленника вряд ли было возможно.

— Слушай, Володь, всё это не смешно, конечно, но может, это чей-нибудь ревнивый муж постарался, а?

— Свет, да Бог с тобой, ты что, меня не знаешь? Я ж романы с ученицами не завожу, да и муж до какой степени неадекватный должен быть, чтоб до такого додуматься, тачка-то казённая! — воскликнул в ответ Владимир. После объяснений с директором и разговора со старшим механиком он чувствовал себя, как выжатый лимон. Можно подумать, он сам был этому рад, а выслушал столько в свой адрес, что хоть уши затыкай. Директор орал, потому что надо было на кого-то наорать, а механик ничего толкового сказать не мог и только поддакивал. А теперь ещё сколько волокиты предстоит, и объяснительную писать докучи.

— Да знаю я всё про тебя, так я, предположила…, — усмехаясь, ответила секретарь, темноволосая женщина лет сорока пяти, смотря на него проницательным взглядом поверх очков. С Владимиром они частенько вели непринужденные беседы, пока она занималась оформительской деятельностью. Поначалу она отнеслась к нему недоверчиво, мол, пристроился очередной смазливый мальчик, который теперь будет ученицам глазки строить, но потом, познакомившись поближе, она поняла, что ошиблась на его счёт.

— Чайку будешь? — спросила она, вставая из-за стола и пытаясь дотянуться до электрического чайника, стоявшего на подоконнике.

— Да давай…, — расстроено произнёс он, — Не, ну надо ведь так! Моим скоро экзамен сдавать, а тут машина накрылась, ведь пока теперь её сделают, сто лет пройдёт!

— Ну дадут тебе какую-нибудь на замену, чего волнуешься, не простаивать же группе! — пыталась приободрить его Светлана.

— Ну даже если дадут, им к другой машине привыкать — опять время, ну, Бог с ним, если «классику» поставят, а если другую? Одни у меня, допустим, легко перестроятся, а есть девчонки, которые и так не очень уверенно себя чувствуют, а тут ещё машину сменят! Я вообще боюсь, их сейчас к другому инструктору кинут, а меня во временный отпуск отправят…, — он сокрушённо теребил чайный пакетик за ниточку в кружке.

— Ой, ну ты с ними тоже — как с детьми малыми! Ну взрослые ж уже тётьки и дядьки! Ну хочешь, я Пашке позвоню, он может главного уговорит твою машину в выходные отремонтировать, а? — предложила Светлана.

— Ой, Свет, ну если можешь, то…, — вздохнул Владимир, всё-таки оторвав несчастную ниточку от пакетика, но по-прежнему водя ей по чашке, не замечая оторванного хвостика.

— Да, сделаю, для тебя — сделаю, — с улыбкой кивнула она. Светлана к нему очень хорошо относилась, потому что ценила его обязательность и порядочность, с ним не было таких проблем, как с другими инструкторами, которых надо было неделями ловить, чтоб они привезли и заполнили отчётность по группам, да к тому же, он никогда не отказывал, если она просила его за «чужих» учеников или пересдатчиков, которым нужно было выбить дополнительные часы, а главный механик не очень охотно соглашался ставить машины во внеурочное расписание.

— Ой, Свет, буду дико признателен, сама знаешь, я за своих переживаю как за родных!

— Да что я, не вижу? Кто б остальным также растолковывал всё перед экзаменом, как ты, а то как пятница — так толпы идут на пересдачу записываться! И ведь твои-то меньше нервничают, у тебя, может, дар какой? Ты им так хорошо внушаешь, что у тебя даже самые бестолковые сдают! — засмеялась она.

— Да прям — дар, просто я стараюсь к каждому подход найти, чтоб убедиться, что они не просто отходили на вождение, а что-то усвоили, — он пожал плечами.

— Да ты и мартышку водить научишь!

— Да ну тебя! — он наконец улыбнулся, отхлебнув чая из небольшой кружки с весёленьким новогодним рисунком.

— Правда-правда! — кивнула она в подтверждение своих слов.

Они какое-то время ещё поболтали, потом он вышел на улицу, достал сигареты и минут пять курил на крыльце, уныло размышляя о том, что теперь ученики перейдут к другому инструктору, а он будет не у дел, потому что директор орал сейчас так, как будто это он сам свою машину расколотил, и вряд ли субсидирует ремонт теперь вовремя, и его группа сдаст экзамен без него… И даже Лапина не будет больше печенками подкармливать. Последняя мысль заставила его улыбнуться.

Вдруг распахнулась дверь, и на крыльцо, кутаясь в затасканную, но тёплую шерстяную шаль, выскочила Светлана, довольно выкрикивая на ходу:

— Пашка главного уломал — отпрут сегодня твою машинку в мастерскую, в понедельник будешь уже ездить!

Владимир сразу просиял:

— Свет, ну чтоб я без тебя делал, спасибо большое, ты не представляешь, как ты меня выручила! Я твой должник! — он так искренне и счастливо улыбнулся, что Светлана невольно так же радостно улыбнулась в ответ.

Она еще немного постояла на крыльце, зябко поёживаясь от холодного ветра и переминаясь с ноги на ногу в летних шлёпках, в которых она ходила на работе, посмотрела, как он чуть не вприпрыжку помчался в сторону остановки, мотнула головой в такт какой-то своей мысли, и вернулась обратно в офис.

***

Машину и в самом деле отремонтировали, правда, не до конца: поменяли фары и лобовое стекло, а вот бампер и крылья так и остались изуродованными. В итоге, четыре дня пропали даром, группу возили другие инструктора, а Владимир слонялся по городу, не зная, чем заняться в неожиданно освободившееся время. Он раздумывал над словами Светланы по поводу того, что это мог кто-то назло лично ему сделать. А потом ему в голову пришла одна мысль, правда, это было всего лишь гипотезой, но, сопоставив несколько фактов, Владимир подумал, что не так уж это нереально выглядит. Он вспомнил, что дворник говорил о каком-то парне, который крутился на стоянке возле его машины, стало быть, скорее всего, он и сделал это, и надо полагать, точно знал, кто на этой машине ездит. Вывод напрашивался только один: это почти наверняка был бывший Олин муж, потому что, во-первых, он его видел только на учебной машине, иначе бы попортил личную, во-вторых, естественно, Виталик затаил обиду после того, как Владимир так его унизил перед женой, ну, а поскольку ничего другого он предпринять не мог, то взял и отомстил по-своему: втихоря нагадил. Можно было бы, конечно, найти его, поприжать, потом заставить его оплатить ремонт, но Владимир решил, что смысла нет, потому что сегодня он ему гадость сделал, а потом может на Олю опять перекинуться, а этого Владимиру совсем не хотелось, пусть она считает, что больше беспокоиться не о чем.

И он был прав. Поздним вечером Виталик проходил мимо автошколы, совершенно случайно, был в гостях у приятеля неподалеку, что-то отмечали. Он был нетрезв, пили по какому-то поводу, потом немного повздорили, и Виталик был слегка взвинчен. Неудивительно, что это место живо воскресило в нём недавнюю сцену, когда его так унизили перед этой нахалкой, которая посмела повести себя с ним так. Мало того, что снюхалась с инструктором при живом-то муже (ни стыда-ни совести, поди ж ты), так ещё и позволила этому своему хахалю руки распускать. А он что? Что он мог тут сделать, явно ведь, что ничего. Вот если б он с парнями своими тут был бы, они б показали этому козлу все вместе, где раки зимуют, а так пришлось убираться восвояси. Ясно ж было, что угрозы от этого (нашла себе защитничка, молодец!) не пустые, тут он малость не рассчитал, он-то надеялся, что жена одна будет, как всегда будет трястись при виде него, умолять оставить её в покое, а он будет ухмыляться, его будет забавлять это чувство нарастающего страха в её глазах. Но в тот раз не подфартило, чёрт с ней, с Олькой, путь подавится своим свидетельством о разводе, всё равно время уже упущено, командировка сорвалась, так что штампик уже ничего не решает. А вот унижения прощать нельзя, нужно что-то такое сделать, чтобы поняли, от кого ответочка пришла, но в то же время так сделать, чтоб никто не подкопался, и вроде он, Виталик, тут не при чём, это всё ваши пустые домыслы. Доказать можете? Не-а! Вот и помалкивайте!

Все эти мысли пронеслись у него в голове за пару минут, и тут, глянув в сторону стоянки, он вдруг увидел знакомую"учебку", и его осенило. Он, озираясь, обошел вокруг учебной"пятёрки", высматривая, может ли его кто-то увидеть, не слишком ли светло от фонаря рядом со школой, и нет ли камер на столбах и при входе. Камер он не заметил, пройдясь туда-сюда, фонарь эту часть парковки освещал не очень хорошо из-за деревьев, росших возле здания и у дороги, только разве что дворник курил неподалёку. Ну да не вечно же он тут стоять будет. Виталик сделал вид, что ушёл, а сам завернул за угол, где была помойка, где-то рядом с баками нашёл обломок старой ржавой трубы, и притаился у угла, выжидая, когда сторож закончит работу и уберётся восвояси. Примерно через полчаса дворник запер свой инвентарь в сарайчик, отряхнулся, постоял немного и покурил (Виталик уже еле сдерживался на месте от нетерпения), и не спеша потопал в противоположную сторону. Виталик осторожно выбрался из своего укрытия, зыркнул по сторонам — никого не было, было уже поздно, улица была тихая, прохожие все давно уже разошлись по домам. Он подкрался к машине, пару секунд постоял, сжимая обрезок трубы в руках, а потом со всей силы, со всей злости, которая в нем накопилась, начал наносить удары, куда придётся. Расколотил фары, треснул несколько раз по капоту и бамперу, оставив вмятины, потом прошёлся острым концом трубы по дверям и крыльям, с наслаждением слушая скрежет металла, треснул еще разок по бамперу. Тут он почувствовал, что запыхался от усердия. Он отошёл чуть поодаль, отдышался потом сощурился, осматривая, достаточно или ещё маловато, чуть отступил назад, и нащупал ногой булыжник. Медленно нагнулся, поднял его: булыжник был увесистый. А потом запустил камень аккурат в лобовое стекло, которое тут же растрескалось крупной паутиной."То-то же! Не хер мне угрожать было, получи теперь, придурок, можешь теперь кувыркаться с этой козой сколько влезет, она мне больше не сдалась! И хрена с два ты мне что предъявишь! Выкуси!" — Виталик показал фигу и потряс кулаком в воздухе, потом порылся в кармане и достал складной ножик. Пырнул пару раз колесо, а потом вдруг резко развернулся, опомнившись, что кто-то мог слышать шум, и быстрой походкой пошёл на другую сторону улицы, скрывшись в темноте.

***

Наконец Владимир забрал машину из мастерской, передний бампер «пятёрки» был весь в отметинах, пластик треснул, и новые блестящие стёкла фар смотрелись как-то чересчур парадно на его фоне. Но это было не суть важно, главное, машину вернули, она была на ходу, и можно было продолжать занятия. Отзвонившись старшим, Владимир поехал на автодром посмотреть, как там его группа справляется с другими инструкторами. Машин там было полно, штук семь стояло в очереди на «параллельную парковку», Владимир вылез и стал высматривать своих. «Ага, вон Лапина, кажется, значит, сейчас её смена, понятно».

Он дождался, пока Лапина вылезла на перекур, и подбежал к ней, перепрыгнув через свеженькую, после вчерашнего дождя, лужу с маслянистыми радужными разводами.

— Здорово! — он протянул ей руку, но Лапина вместо того, чтобы пожать её, кинулась к нему на шею, от чего ему даже стало слегка не по себе, потому что объятия были прямо-таки медвежьи, учитывая её немаленькие габариты, с возгласом:

— Володечка Анатольич! Да как же я рада Вас видеть-то, родной Вы наш! Что ж Вы нас так покинули-то внезапно! Мы уже все исстрадались! Смотрите, похудели же без моих подкормок!

— Ой, Люд, ну ладно уж тебе, прям как будто месяц меня не было, скажешь тоже! — рассмеялся он, — Машина сломалась, вот и пропал поэтому!

— Ага, как же, сломалась! — сощурилась Лапина, — Всё я знаю, что Вам её разбабахали! Это ж какая скотина такое сделала? — гневно спросила Люда.

Владимир развел руками: — Ну кто ж его знает, Люд, у нас же камер нет там, поэтому кто угодно мог.

— Вот-вот, — поддакнула Люда, — развелось тут отморозков всяких! Поэтому вся испереживалась за Вас, да и не только я (Лапина с опаской оглянулась, как будто кто-то мог стоять рядом и слушать) и перешла почти на шёпот, — все девчонки извелись, Наташка вообще издёрганная, никак у неё не получается на другой машине, Нина Иванна поругалась с инструктором другим и поменялась с Мишкой, теперь не ходит принципиально, Виктор Петрович чертыхается каждое занятие по поводу резины и кардана, но ходит исправно…

— А Олька? — перебил Владимир и сам испугался своей поспешности, но Лапина спокойно продолжила, не заметив его реакции:

— А чё Олька? Олька нормально, в адеквате — не жалуется, — Люда пожала плечами.

— А, ну хорошо…, — он нерешительно помялся с ноги на ногу, сам не зная отчего, смутившись своим мыслям об Оле. Они полторы недели не виделись, потому что и он получился не у дел, и перед этим она несколько занятий по графику не попадала, и Владимир как-то стал немного скучать что ли, привыкнув к почти ежедневному общению. Дело было скорее в том, что та доверительность в отношениях, которая между ними возникла после известных событий, стала отличать её от других учеников. Он переживал за неё и очень хотел сейчас знать, всё ли хорошо — так он себе объяснял своё состояние, но позвонить постеснялся.

— Ой, да чего Вы всё переживаете, всё нормально — я процесс контролирую! — заверила его Лапина, занятая исключительно своими мыслями, — Когда выходите-то?

— Да завтра, сегодня машину забрал, — улыбнулся он тепло: приятно было, что тебя так ждут ученики и переживают.

— А, ну и классненько, почапала я, а то Димыч вон уже весь обкурился! — она кинула окурок в лужу, он задымился и потух.

— Давай, — Владимир улыбнулся и, подставив лицо свежему весеннему ветру, зажмурился на несколько секунд, а потом пошёл в конторку, узнавать, как тут обстояли дела с его подопечными за время его отсутствия.

На следующее утро он уже ждал на стоянке. Первой по графику шла Наташа. Как обычно, стесняясь, она с ним поздоровалась и уселась в машину. Неожиданно для него, она тихо произнесла:

— Я так рада, что Вы вернулись… мне прям тяжело очень было на другой машине ездить, и вообще, я к вам так привыкла, а с другим инструктором вся изнервничалась, вы такой спокойный всегда, а тот постоянно одергивал, я даже не успевала сообразить, что не так делаю, — обиженным тоном поделилась она.

— Ну, ничего, Наташ, сейчас нагоним всё, опять нормально будешь ездить! — ободряюще сказал он.

Следующей на очереди была Валерия. Честно говоря, он даже немного побаивался, как бы у неё не было новых проявлений чувств. Но опасения были напрасны — Лера поздоровалась, как ни в чём не бывало, правда, смотреть на него избегала и сосредоточилась на дороге. Всё занятие она помалкивала, только изредка бубнила и угукала в ответ на его замечания.

— Лер, ты чего-то сегодня неразговорчивая какая-то…, — попробовал он к ней подступиться, чтобы понять, чего ждать.

В ответ Лерка вдруг воскликнула, резко повернувшись, и глядя ему в глаза:

— А Вам не тошно рядом со мной?

— А с чего вдруг? — вроде как удивился он её реплике, хотя прекрасно понял, почему она спрашивает.

— Ну, я думала, после моей выходки Вы вообще попытаетесь меня кому-нибудь сбагрить, если честно…

— Да почему? Лер, я ж сказал — забыли, инцидент исчерпан! Ты — мой ученик, так же как и другие, и чего ради я должен от тебя отказываться?

— Уфф! Ну, слава Богу! А то я думала, Вы вообще со мной разговаривать не захотите! Мне честно, стыдно так! — Валерия поморщилась и покраснела.

— Да успокойся ты, проехали! Инцидент ис-чер-пан! — повторил он, улыбнулся примирительно и подмигнул ей.

Лера подняла на него глаза:

— Правда-правда? — спросила она, как нашкодивший ребенок, которому сказали, что его больше не будут бранить за проделку.

— Честное пионерское! — со смехом ответил Владимир.

Ему показалось, что она как-то расслабилась наконец и перестала постоянно думать о произошедшем. Он, со своей стороны, не был обижен или раздражён на данный момент. Да, сначала её выходка шокировала и привела его в полное недоумение. Он, конечно, заметил, что нравится ей, и смотрит она на него отнюдь не как на инструктора, а как на мужчину в первую очередь, и пытается всевозможными уловками привлечь его внимание: то чуть ближе придвинется, чем требуется, чтобы спросить что-то, то попросит сиденье отрегулировать, потому что у неё вроде как не получается, ну и всё в таком роде, что в глаза как бы не бросается, но в то же время делает намёк вполне очевидным. Но он не думал, что она дойдёт до того, чтобы решиться действовать и попытаться спровоцировать его, причём даже не принимая в расчет, что он может её оттолкнуть. Но уже через пару дней после сцены в машине, он стал думать о ней даже с сочувствием и корить себя за то, что, может, каким-то неумышленно неосторожным словом или замечанием дал ей повод думать, что она может на что-то рассчитывать, или что он к ней как-то по-особенному относится. И сегодня он, всё-таки инстинктивно опасаясь, что она предпримет вторую попытку, попытался всё же делать вид, что ничего не произошло. Но, благо, Лерка одумалась и кажется успокоилась.

Но Лера-то ладно, а вот встреча с Олей его одновременно и радовала и беспокоила, но это будет уже не сегодня, так что пока можно расслабиться. Тут в кармане мелодично запел телефон. Владимир вытащил трубку и удивлённо взглянул на дисплей: звонила Инна.

"Приезжаешь сегодня?!" — слишком громко воскликнул он от неожиданности, — "Да нет, Бог с тобой, рад конечно, просто ты бы хоть сказала, а то не звонишь, я и не предполагал…", — он озадачено потёр лоб, — "Да встречу, без вопросов, во сколько поезд приходит?…Ага, договорились… Пока… и я тебя…угу…", — он пару минут сидел с трубкой в руке, чуть было не забыв, что находится на занятии. «Вот это здрасьте! И что, нельзя было заранее сказать? Ой, ну Инка, вечно у неё так — стукнуло-брякнуло, и считает, что всё нормально! А не звонить по две недели — это в порядке вещей!» — возмутился он про себя. Он, если честно, и сам не знал сейчас, рад он тому, что она возвращается, или его это известие скорее тяготит.

«Ты гляди-ка, и вправду девушка имеется! А я-то думала, он врёт всё! Только как-то больно «много» радости в его голосе слышится!» — саркастически отметила про себя Валерия.

— Извини, Лер, просто звонок важный, нужно было ответить, — оправдался Владимир, обычно он просил перезвонить или не брал трубку во время занятий. А тут звонок Инны застал его врасплох, и он с трудом заставлял себя сейчас сосредоточиться на занятии и следить за тем, всё ли правильно делает Лера, потому что разговор оставил очень сумбурное впечатление. Через несколько часов им предстояло встретиться, и что им обоим сулит эта встреча, было пока неизвестно.