Однажды

Анастасия Ветрова (2024)

У Владимира есть любимая работа — он инструктор по вождению. Его уважают и ценят на работе за порядочность, ответственность, умение найти к каждому свой подход в обучении. Однажды к нему в группу приходит новенькая, Оля. Поначалу Владимир и не думал, что, случайно узнав её непростую историю и решив помочь ей, он может пересмотреть свои принципы и кардинально изменить свою собственную жизнь.

Глава 6

ГЛАВА 6.

Две недели не происходило ровно ничего: со стороны Виталика не было всплеска очередной активности, вождение проходило всё так же, только Оля всё больше осознавала, что Владимир занимает последнее время все её мысли, это её нервировало, заставляло ощущать беспричинный озноб, сердце скакало и гулко отдавало в ушах при встрече с ним, и хуже всего то, что она ужасно боялась себя чем-нибудь выдать, так боялась, что от этого порой начинала вести себя слегка наигранно, одевая на себя ту или иную маску, чтобы хоть как-то совладать с эмоциями.

Тем не менее, занятия шли своим ходом, Владимир не замечал перемен в её поведении, точнее, чувствовал её некоторое беспокойство, но приписывал это недавнему инциденту.

И всё-таки, вопреки Олиным надеждам, встреча состоялась, правда, Виталик появился совсем не там, где его ожидали, но всё с теми же претензиями.

Оля выходила из здания школы после занятия по теории, их отпустили пораньше, она шла, болтая с Наташей, по ступенькам, и вдруг заметила у края здания силуэт Виталика, точнее, скорее, почувствовала, что он там. Ладони моментально сделались ледяными, вдруг ощутилось, что на улице холодный ветер и как-то промозгло, хотя до этого ей было даже жарковато после аудитории, в которой топили, как в бане. Она приостановилась, уже готовая бежать в противоположную сторону, куда угодно, лишь бы с ним разминуться, но он успел её заметить, потому что фонарь, висевший над входом, хорошо освещал ступеньки и стоянку перед школой.

Виталик не торопясь, явно предвкушая предстоящее общение, двинулся к ней. Оля замерла, не зная, куда податься, машинально попрощалась с Наташей, которую встречал её молодой человек, и стала совсем медленно спускать ногу с последней ступеньки, озираясь по сторонам, в надежде, что она дойдёт хотя бы до остановки с кем-то в компании. И в небесной канцелярии, похоже, вняли её мысленному пожеланию: Оля услышала за спиной громкие голоса, шутливо переговаривавшиеся друг с другом. На крыльце появились Михаил Семёнович, преподававший у их группы теорию, и Владимир, которые с разлёту чуть не налетели на Олю, потому что она так и продолжала стоять на ступеньке.

— Господи, Оля, ты что ж посреди дороги-то встала? Чуть не снесли! — улыбнулся Михаил Семёнович.

— Да, я что-то задумалась… — ответила заторможено Оля, продолжая смотреть в сторону приближающегося Виталика. Владимир проследил за её взглядом и сообразил, в чём дело.

— Володь, ну ты чего, идёшь? Или ты домой сегодня не собираешься?

— Идите, Михал Семёныч, мне тут с Олей нужно по поводу завтрашнего вождения переговорить.

— А, ну давай, счастливо!

— Ага, — ответил Владимир, спускаясь по ступенькам к Оле.

— Ну, пойдём, — почти шёпотом сказал он, — Не стой, это он, что ли? — Владимир едва заметным кивком указал в сторону Виталика.

— Угу…, — взволнованно ответила Оля.

В этот момент к ним подошёл Виталик, состроив наглую ухмылку на лице, держа руки в карманах куртки.

— На минутку будь добра, — ехидно позвал он.

Оля невольно попыталась спрятаться за Владимиром.

— Мне с тобой не о чем разговаривать, — постаралась как можно спокойнее ответить она, но сама поняла, что голосом выдаёт волнение.

— А мне вот очень даже есть о чём! — Виталик сделал ещё полшага в её сторону.

— Так, послушайте, — вмешался Владимир, пока не повышая голоса, — Вам же дали понять, что с Вами не хотят разговаривать.

— Не твоё дело! — грубо отреагировал Виталик, — Это моя жена, между прочим, если она тебе не сообщила, поэтому, кроме меня с ней, это больше никого не касается.

— Уверен? — Владимир тоже пренебрёг вежливыми формами, видя его настрой.

— Более чем! — Виталик шагнул вперёд, — Я не собираюсь распинаться перед каждым хахалем её!

— С выражениями поаккуратней!

— А то что? Драться полезешь? — ещё шаг вперёд.

— Ну-у, зачем же драться сразу? — в тон ему ответил Владимир, — Надо хотя бы определить повод для начала! — Владимир пока не двигался с места, ожидая дальнейших действий Виталика.

— Владимир Анатольевич, ну, может, ну его, пойдёмте, а? — робко спросила Оля.

— Ты поди ж ты, Владимир Анатольевич! Какой пиитет! — Виталик театрально раскинул руки и с ехидством спросил, повернувшись к Оле:

— Слышь, Ольк, а ты его в постели тоже по И.О. называешь? Так теперь принято? — и мерзко улыбнулся, довольный своей пошлой остротой.

Оля вспыхнула, ей стало так неудобно перед Владимиром, отвратительно неудобно и стыдно за такие слова. От смущения она опустила пониже голову и просто часто вдыхала носом, не в силах что-либо ответить.

Тут раздался звучный шлепок, Оля мгновенно подняла глаза и увидела, что Виталик держится за правую щёку и сплёвывает на асфальт.

— Я же предупреждал — поаккуратней с выражениями, — спокойно, но при этом с таким отвращением, что это отчётливо было видно по его лицу, сказал Владимир. Потом он обратился к Оле, протягивая ключи от машины:

— На, открывай и залазь, сейчас домой отвезу.

Оля послушно, правда, постоянно оглядываясь, прошла к машине, открыла дверь и забралась на пассажирское сиденье. Она сидела, подавшись вперёд и вцепившись в края сиденья, глядя неотрывно на эту сцену через лобовое стекло. Её трясло, ей было страшно, действительно страшно, потому что она не знала, во что это всё выльется, потому что ужасно боялась за него.

Вдобавок теперь ещё после этой дурацкой фразы, сказанной Виталиком, Оля не знала, как вообще смотреть Владимиру в глаза дальше, ей было настолько стыдно, что она не представляла, что будет в состоянии с ним общаться потом, ей казалось, что теперь он точно про неё будет думать как-то не очень хорошо, вдруг это с каких-то её слов у Виталика возникла мысль, что между ними что-то есть, хотя она прекрасно понимала, что он просто назло, специально, чтоб ей было неприятно и мерзко…

Владимир подошёл к матерящемуся одновременно со страха и бешенства Виталику, который не ожидал такого отпора, схватил его за шиворот и тихо, но очень внятно произнёс, приблизившись к самому его лицу:

— Оставь её в покое и прекрати преследовать! Что ж ты за человек-то такой? Не нагадишь — счастливым себя не почувствуешь? И как она терпела ещё столько, бедная!

— Ха, значит всё-таки спишь с ней! — умудрился ввернуть Виталик.

Владимир резко отпихнул его от себя, и Виталик, не удержавшись, свалился на землю. Владимир оглянулся на Олю, замершую у стекла в ожидании, смотрящую испуганным, беспокойным — беспокойным за него взглядом, и ответил:

— Какой же ты придурок — так ты и не понял ни хрена! Если тебя это так волнует — то я не сплю со своими учениками — я им преподаю вождение, а в Олину ситуацию я влез только потому, что меня бесят такие, как ты: ты ж на деле подлый и трусливый, можешь всё только исподтишка делать, а женщину ударить — много смелости не надо — нужно много гнусности, а этого у тебя в избытке! Ты сам-то у себя спроси: чего тебя так бесит? Что она не стала сидеть на том месте, на которое ты ей указал, и заерепенилась? А ты не смог похвалиться перед дружками, что она по первому твоему кивку всё делает и молчит в тряпочку? Так что ли? Комплекс неполноценности восполняешь?

— Не твоё дело! — огрызнулся Виталик, вставая и отряхивая испачканные в грязи джинсы, — Что ты мне сделать-то можешь, кроме как по морде вмазать? Да ни х… ты не можешь! — орал он на всю улицу.

— Ну, по морде съездить — это ты меня сам спровоцировал, а вот если ты будешь по-прежнему упираться, то Оля отнесёт заявление в полицию, и на тебя заведут дело по статье за причинение тяжких телесных.

— Кто докажет-то?

— Надо будет — доказательства найдутся, так что имей в виду, я предупредил. А там поступай, как знаешь. Твоими же методами, собственно, чему удивляешься? — деланно улыбнулся Владимир.

— Да идите вы оба на хер! — крикнул с досады Виталик, развернулся и, ссутулившись, чертыхаясь на все лады, пошёл в противоположную сторону.

Владимир подошёл к машине, закурил, облокотившись о крыло, и легонько постучал пальцами по стеклу, не оборачиваясь. Оля неуклюже высунулась в приоткрытую дверь, снова покраснев и боясь посмотреть на него, хотя внутренне хотела рвануться к нему, увидеть, что с ним всё хорошо…

— Ну всё, спровадили мы эту сволочь, теперь можешь расслабиться, я так полагаю, он больше тебя допекать не будет, слышишь? — негромким голосом сказал он и сделал глубокую затяжку, всё также стоя спиной и ожидая её ответной реплики.

— Угу… — Оля всё сидела, опустив голову. Он улыбнулся, пробормотал что-то почти про себя, вздохнул и обернулся к ней, почти неслышно засмеявшись:

— Оля, ну какая ж ты дурочка, ну ты зачем переживаешь из-за того, что он там наплёл? Ну, глупая какая! Неужели ты думаешь, я это с тобой как-то соотношу? Просто у человека богатая фантазия, только и всего!

Оля нехотя подняла голову, досадуя на себя за пунцовые, горящие от смущения щёки:

— Простите, что я Вас… Ну, что вам пришлось… Спасибо Вам…, — он не дал ей договорить.

— За что спасибо-то? По-моему, я ничего такого не сделал, и нечего тут извиняться, тут действительно следовало вмешаться, а сама бы ты не смогла, потому что ты его боишься, а он этим успешно пользовался…

— Нет, ну всё-таки…я прям неловко себя чувствую…

— Ладно, с тебя мороженное! Чтобы заглушить твоё чувство неловкости! Договорились? А об остальном забудь, всё отлично!

— Договорились, — улыбнулась мягкой застенчивой улыбкой Оля.

— Ну вот, другое дело, хоть глаза заблестели, а то вся понурая ходила! — довольно констатировал он.