Взгляд из ночи

Алекс Орлов, 1999

Джек Саймон и Хейс Тернер, поселенцы с планеты Габон, спасаются от дикарей канино в бункере грузового звездолета. Однако их корабль оказывается в руках космических пиратов. Межзвездные бандиты, услышав рассказ пленников о кровожадных дикарях, решают отправиться на Габон, чтобы заняться работорговлей, но эта задача оказывается им не по силам, ведь канино прибыли на Габон из параллельного мира, и следом за ними идут те, кто значительно опаснее…

7

Посланные еще до рассвета наблюдатели к полудню дали о себе знать. Двое дунгар, едва живые от долгого бега, добрались до замка и, переведя дух, начали рассказывать о том, что видели. Граф Леонар разрешил им сидеть в своем присутствии, поскольку гонцы едва держались на ногах.

По их словам выходило, что войско одного из барнейских графов — Хендрика Одноглазого — движется по направлению к Линструму.

Хендрик вел двенадцать тысяч сича, четыре тысячи терума и три ужасных кафира. Войско выглядело достаточно свежим, но имело короткий обоз — граф Хендрик рассчитывал на быструю победу.

— Что скажете, капитаны? — обратился граф к стоявшим вокруг офицерам после того, как гонцы рассказали все, что знали.

Первым выступил вперед капитан Кансай.

— Позвольте мне, мой господин? — Граф кивнул, и капитан продолжил: — Хендрик Одноглазый надеется, что мы сильно ослаблены переходом через болота, поэтому спешит налегке. Может быть, стоит встретить его в узком месте и отдать десять тысяч сича, но сжечь его обоз? Без обоза осады у Хендрика не получится…

— Какие еще будут предложения? — спросил граф. И, увидев поднятую руку Бирриса, кивнул, разрешая говорить.

— Мой господин, после того, как по вашему приказанию воины перекопали перешеек, у противника остается один путь — обходной, вокруг ближайшего болота. В замке имеется пятьдесят старых паровых фальконетов. Если мы поставим их возле лагеря сича, только половина войска Хендрика доберется до стен Линструма.

— Это так, Биррис, но ты забыл о кафирах, они сметут фальконеты с первого залпа, — возразил граф.

— Мы, ваша светлость, установим фальконеты, когда Хендрик уже пойдет в обход. Первыми, как известно, пускают боевые машины. На ходу стрелять они не могут, а если остановятся, то блокируют движение сича и терума, подставляя их под огонь. Поэтому, я полагаю, стрелять они не будут…

— Если бы все произошло именно так, как нам того хочется… — задумчиво проговорил граф. — Полагаю, что и в первом, и во втором предложении имеются ценные зерна, но этого мало. Не забывайте, что Хендрик Одноглазый четыре года воевал в армии империи трехпалых, а это что-то значит. Империя ведет непрерывные войны уже не одно столетие, и в военном искусстве им нет равных. Я предполагаю, капитаны, что Хендрик установит боевые машины прямо перед позициями нашего сича — по линии вырытого нами канала. По крайней мере, так бы поступил я сам. Пока пехота будет обходить болото, кафиры совершенно беспрепятственно могут обстреливать лагерь сича или, если им захочется, сам замок. Возможно, одну машину он все-таки пустит впереди пехоты, но две другие определенно займут место возле рва. Для Хендрика это наилучшая и, я бы сказал, выигрышная позиция. Правда, есть одно обстоятельство. Ему, конечно, и в голову не приходит, что из девяти мортир три мы сумели спасти вместе с достаточным количеством бомб. Вот эти мортиры и будут нашим фактором неожиданности. Капитаны Лонгай и Буррот, вы должны обеспечить сооружение капониров для установки трех мортир. Я думаю, их нужно поставить в тридцати локтях позади основной насыпи. Что скажете, канонир Шорьер?

— Да, ваша светлость, полностью согласен.

— Одна проблема, мой господин, — подал голос капитан сича Буррот. — Под землей здесь близко вода. Капониры получатся едва по пояс.

— По пояс, значит, по пояс, — согласился граф.

Дав капитанам последние указания, граф Леонар удалился в сопровождении Бирриса и Надира.

В лагере и вокруг него кипела работа. Внутри отгороженной территории, за насыпными брустверами готовились три квадратные ямы для установки мортир. Пока готовились капониры, тяжелые орудия перекатывали с повозок на собранные лафеты и закрепляли. Из замка возили жестяные сосуды с чистой, пригодной для стрельбы водой. На кострах сушили калильный уголь, а на расстеленные чистые циновки укладывали чугунные конусы карбидных бомб.

Всю тяжелую работу по подготовке лагеря к бою выполняли воины-сич, а гвардия войска, дунгары, занималась только собой. Они тщательно начищали свои кирасы и смазывали их специальным маслом, усиливающим рикошет. Они проверяли крепление щитов, которые должны были соскальзывать на левую руку от одного движения. Свои мечи дунгары шлифовали до зеркального блеска и постоянно тренировались молниеносно выхватывать их и так же быстро убирать в ножны. Не меньше внимания они уделяли укороченным грейганам, которыми, впрочем, пользовались не так часто: стрелять — это дело сича, а сила дунгар была в рукопашной схватке.

Часть сича под предводительством канонира Шорьера перевозила из замка старые фальконеты. Их устанавливали в лагере и прямо на месте чистили — за много лет хранения наносимая слой за слоем смазка превратилась в окаменевшую смолу. Бомб для фальконетов было мало, поэтому в кузнице замка готовили чугунную дробь.

Время от времени, когда приходил обоз с рыбой или свининой, работы прерывались. Воины-сич подкреплялись сырым мясом и с новыми силами брались за работу.

Когда начали спускаться сумерки, все плановые работы были полностью завершены. Замолкли голоса, перестали стучать заступы и скрипеть колеса. На землю спустилась темнота, и в полной тишине стало слышно далекое пощелкивание гусениц тяжелых кафиров.

Стоя на выложенной бревнами площадке, устроенной на насыпи, граф Леонар и старший капитан Биррис прислушивались к доносившимся издалека звукам.

— Ну вот, Биррис, им осталось идти около четырех часов, а потом, кто знает, может, Хендрик рискнет начать бой ночью?

— С его стороны это было бы полным безумием, ваша светлость, — заметил капитан.

— Это так, но если бы у него были карты местности, эта затея не показалась бы столь безумной…