Взгляд из ночи

Алекс Орлов, 1999

Джек Саймон и Хейс Тернер, поселенцы с планеты Габон, спасаются от дикарей канино в бункере грузового звездолета. Однако их корабль оказывается в руках космических пиратов. Межзвездные бандиты, услышав рассказ пленников о кровожадных дикарях, решают отправиться на Габон, чтобы заняться работорговлей, но эта задача оказывается им не по силам, ведь канино прибыли на Габон из параллельного мира, и следом за ними идут те, кто значительно опаснее…

5

Хейс Тернер дрался зло и жестоко. Он был недоволен тем, что за какие-то два-три месяца холодного сезона канино забыли его уроки. Он бил налево и направо, словно мельница перемалывая тела врагов. А уставший беглец, видя, как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.

— Омара! — неожиданно завопил один из дикарей, указывая на Хейса.

— Омара! — повторили остальные дикари и, побросав оружие, побежали прочь.

— То-то же, сукины дети, признали, — криво улыбнулся Хейс, даже не пытаясь преследовать спасающихся бегством канино.

— Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер, — хрипло произнес спасенный. — Спасибо тебе, я твой должник…

— Оставь благодарности при себе, парень. Я вовсе не собирался тебя спасать. — Хейс вытер трубу о длинные волосы одного из поверженных дикарей и посмотрел на солнце. — Ладно, если хочешь чего — нибудь пожрать, пошли со мной… — Больше не обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под навес. Там он вернул на место трубу и, подобрав автомат, двинулся в сторону дома.

За ним, еле поспевая, шел его незваный гость.

— Откуда тебе известно мое имя, парень? — не останавливаясь, бросил через плечо Хейс.

— Как же мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет, — придерживая раненую руку и морщась от боли, ответил гость.

— Двадцать лет, говоришь? — Хейс бросил на гостя короткий взгляд. — Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?

— Джек, — поправил его гость.

— Да, Джек, — согласно кивнул Хейс. — Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где-то поблизости… Хотелось бы добраться до дому раньше их.

— Нет проблем, пойдем быстрее, — согласился Джек.

Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:

— Мой неприступный замок. Три года на одном месте…

— Три года? — удивился Джек. — А как же канино?

— Тактика упреждающего удара, парень.

— Ты нападаешь первым?

— Если напасть первым, это ничего не даст… Заходи давай. — Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.

— О, да у тебя здесь уютно, — оценил Джек, осматривая внутренний двор.

— Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, Бэстри! — позвал Хейс.

Из стоящего на сваях дома вышла женщина неопределенного возраста с испуганным лицом.

— Неси горячей воды и мои лечебные порошки.

— Это твоя жена? — удивился Джек.

— Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.

— Она похожа…

— Да, она канино.

Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула кусок мыла.

— Помоешь его и обработаешь раны. — Хейс указал на своего гостя. — Чего стоишь, Джек? Снимай лохмотья. Я принесу тебе что-нибудь из своей одежды.

Усталость и боль во всем теле окончательно подавили стеснение Джека, и, сняв с себя изорванную одежду, он встал ногами в горячую воду.

Безразличные руки Бэстри проворно намыливали его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги, и ему не верилось, что он отощал до такой степени.

Бэстри смыла мыло, множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.

— Ты что, Джек, лечился в лесу голодом? — Хейс стоял со старым комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе гостя.

— Да нет, кое-что перепадало, только вот бегать приходилось много.

— Понимаю… Вот тебе одежда. Даже пара белья нашлась. И бритва. Нам с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой. Кость цела?

— Да вроде цела, — ответил Джек, глядя на посиневшее предплечье.

— Ничего, жить будешь. Остальное — чепуха. Потерпи…

Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью, и они едва не задымились.

— Что, печет? — засмеялся Хейс. — Ничего, это не смертельно. Сейчас сделаю компресс на руку, и завтра будешь как новенький.

Через пять минут компресс был готов, и Хейс разрешил Джеку одеваться. Пока Джек одевался, хозяин брился, а Бэстри готовила еду.

Вторым брился Джек. Когда он закончил, его уже ожидал накрытый стол.

— Да-а, мы с тобой просто рекруты, — засмеялся Хейс, погладив свой чистый подбородок. — Садись подкрепись. И вообще, с днем рождения.

— Это точно, — согласился Джек, — родился заново. Особенно когда меня помыли… — Саймон благодарно кивнул женщине.

— Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в дом, Бэстри…

— Почему она не убегает в лес? — спросил Джек, когда женщина ушла в дом. — Ведь ты подолгу отсутствуешь?

— Она боится, что я ее найду и убью. Она думает, что я — Омари, главный злой дух.

— Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать, — вспомнил Джек.

— Да, они кричали именно это… Ты чего не ешь? Вот копченый тритон, смотри, какой жирный. А это солонина из кабана. Все со специями, как положено…

Хейс положил в рот пучок маринованной травки и продолжал:

— Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить этих канино меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте…

— Так, значит, ты нападаешь первым?

— Не только нападаю первым, Джек, но и веду войну на территории противника. По-другому воевать с ними нельзя. Это, — Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой солонины и положил его в рот, — это бесперспективно… Возьми масла, полей фитис, пока он горячий… Я навожу на них животный ужас, Джек, потому что страха они не испытывают. Но ужас навести мало, его нужно поддерживать. Поэтому я регулярно совершаю рейды в лес, жгу деревни и убиваю самих канино.

— И женщин с детьми тоже?

Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона:

— Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек…

— Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос.

— Всего лишь вопрос… Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка канино?

Джек отрицательно покачал головой.

— Шесть, Джек! Шесть волчат! Бывает, что и четыре, но это редко… А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе? Я скажу тебе — четыре месяца! А еще через восемь лет молодые канино уже в состоянии растянуть стальной лук. Это тебе ответ на твой вопрос о «женщинах и детях»…

— Да нет, Хейс, я все понимаю… Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам. Не знаю, может, тебе это известно. Трупы канино не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются. Почти так же быстро, как саранча…

— По правде, я и раньше замечал, что трупы быстро исчезают, но приписывал это диким зверям.

— А ведь первые канино были такими же людьми, как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса…

— Это тот парень, у которого дикари вырезали семью?

— Да. Так вот, его труп выглядел так же, как и тела тех, кого он убил. Эти канино, они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.

— А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше, чем саранчи, — задумчиво произнес Хейс. — Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой… Эй, Бэстри, принеси пива!

— А что за странное у нее имя — Бэстри? — спросил Джек.

— Это я придумал, — улыбнулся Хейс. — Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался «БС-3». В честь него я и назвал эту подружку — Бэстри.

В это время женщина вышла из дома, неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.

— Я вижу, она совсем немолода, — заметил Джек.

— Да, по нашим меркам ей лет сорок пять, — согласился Тернер. — А ты что, интересуешься сексом?

— Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?

— Глаз, может, на ней и будет отдыхать, но ты над ней будешь трудиться до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю. Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре.

— Очень вкусно, — кивнул Джек, вытирая с губ пену. — И пиво, и копченый тритон, и солонина — это все твоего приготовления?

— Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь какое-нибудь увлечение. Я выбрал самое вкусное.

— А какая у тебя была работа, если не секрет? — поинтересовался Джек.

— А ты как думаешь?

— Я всегда считал, что ты работал на государство…

Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул.

— На государство, будь оно неладно… Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?

— Ты хоть пенсию заработал, а я ничего…

— Наемничал? — спросил Хейс.

— Да. Целых пять лет…

— Где?

— Фиалковые моря…

— Правда? — оживился Хейс. — Мне тоже пришлось там повоевать.

— Но ведь ты работал на государство?!

— Ты наивный человек, Джек, — улыбнулся Хейс. — Там, где идет война, все вокруг нишпиговано федеральными агентами.

— Ты что, был шпионом?

— Нет. Какой из меня шпион?! Я числился в штате отряда «Корсар». Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить, только прикажи. А на Фиалковых морях я был как бы в командировке. Выполнял задание НСБ — «туда посмотри, то разузнай». Три месяца провоевал в штурмовой роте «ночных псов». Жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них — сшибиться с «коричневыми крысами», которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев… — Хейс отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол: — Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись врукопашную, автоматы долой — и на ножах… И главное, бабы дерутся наравне с мужиками… Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось…

Несколько минут оба молчали. Потом Хейс спросил:

— Ну а ты-то чего поделывал на Фиалковых морях?

— Сто четвертый пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым…

— Иди ты! Пять лет войны — и рядовой? — удивился Хейс.

— Тут своя стратегия была, — улыбнулся Джек.

— Какая же?

— За пять лет войны нас в роте только двое осталось старичков. И оба рядовые… Я заметил одну закономерность: как только рядовой получал нашивки, через денек-другой его убивали. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так, и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь? В первом же бою пять пуль из «глинбулла» раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалованье больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал, и, придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.

— Здорово! Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза… Ну а на Габоне ты что делал?

— Да что и все — фермерствовал. Получалось недурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.

— Только фитисом занимался?

— Да, за него хорошо платили. — Джек вздохнул. — Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету.

— Постой, постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею в виду бункеры, еще могут выйти в космос? — Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.

— А почему нет, конечно, могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь…

— Почему обязательно фитисом?

— А как же иначе? — недоумевал Джек. Он все еще думал как фермер с хорошей репутацией, который всегда отправлял бункеры, загруженные только отборным фитисом.

— Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?

— Пятьдесят тонн.

— А насколько он заполнен сейчас?

— Примерно на три четверти.

— Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих канино с носом! — подвел итог Хейс.

— Но ведь нам нужно целую неделю чем-то дышать. Плоды фитиса выделяют углекислый газ — мы погибнем, — возразил Джек Саймон.

— У меня есть регенерационные шашки, целых два ящика. Они легко монтируются в обычном противогазе — это мне еще со службы известно… Невероятно, Джек, но мы можем покинуть Габон… — с улыбкой проговорил Хейс.

— Однако до стартового шлюза еще нужно добраться.

— Не беспокойся, безопасность путешествия я беру на себя. У меня есть еще один «АК-формат» и три сотни патронов. К тому же у тебя отличное мачете, и я видел, как ты с ним управляешься. Придем к стартовому шлюзу, натаскаем камней и отправимся… Куда отправляются бункеры?

— На элеваторы «Виллидж-Плейс».

— Это на орбите Сакефа? Чудесно. Давай сегодня отдохнем, а с завтрашнего дня начнем готовиться к походу. Вопросы, рядовой? — улыбнулся Хейс.

— Вопросов нет, сэр, — бодро ответил Джек.