Исповедь

Алексей Анатольевич Рожков (2024)

Уникальное произведение в жанре non-fiction известного самарского писателя, публициста и музыканта Алексея Рожкова. Это сборник повестей, очерков и рассказов, пронизанных одним лейтмотивом — в увлекательной, порой смешной, порой грустной манере оно повествует о невыдуманных историях судеб простых русских людей, которые тянутся сквозь века, воплощая собой историю России на рубеже столетий. Воспоминания, сны и реальность, всё переплетено и соткано талантливым авторским пером в единую композицию, где, как на полотне, между строк читаются исторические события XX и XXI веков. Сквозь призму простых жизненные ситуаций мы видим целые эпохи от времен Революции и Гражданской войны до современности. Рождение и смерть, смех и слёзы, грусть и радость, апатия и надежда, счастье и трагедия, всё это приковывает внимание читателя и не отпускает его до последней буквы, ведь не зря это произведение является непревзойдённым шедевром мирового уровня и вошло в список шедевров классиков русской литературы.

Глава 14.

Ответы на все вопросы.

— А ещё вот, святые отцы, мучает меня вопрос один давно, и я так рад, что могу именно Вам его задать, раз уж у нас такая встреча произошла, уж больно он покою мне не даёт. Я вот пытался об этом священника одного спросить на исповеди, так он мне сказал, что я совершенно ничего не понимаю в христианской вере, да так разошёлся, что крест забыл мне дать поцеловать.

— Ну задавай, конечно, свой вопрос, почему нет, — ответил отец Филипп.

— Я вот прочёл Ветхий Завет и очень много раз перечитал Новый, Евангелие. Вот и возникла у меня мысль одна крамольная… То как должна быть построена и обустроена церковь, что в ней должно быть, вплоть до того должны одеваться священники — всё это описано в Ветхом Завете. А вот в Новом, когда Иисуса Христа спросили, как нужно молиться, он дал одну единственную молитву — «Отче наш». Христос он вообще был бессребреником. А все пышные обряды, службы и огромное количество молитв на разные случаи жизни — это же всё придумали люди, да те же куличи с яйцами. Ведь этого ничего нет в Евангелие, не описано. Я понимаю так, что службы в течении года — это описание жизни Христа. Более того скажу, в Новом завете и про причастие ничего не написано…

— Ну тут ты не прав, перечитай главу про тайное вечере, там есть прямое указание, сказано: «…Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Моё. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все, ибо сие есть Кровь…». Это ли не прямое указание к причастию? Это описано и у Матфея, есть и в Послании Апостола Павла.

— Ну хорошо, это действительно есть, хотя всё-таки мне кажется, что это больше трактование слов Христа. Ну а все молитвы, я не знаю, молебны, литургии, крестные ходы? Это же люди выдумали эти обряды, тексты, песнопения, о них ничего в Евангелие не сказано.

— Во-первых это не обряды. Обряды у язычников и аборигенов. Это таинства. Ну и самое главное, если у тебя есть эти сомнения, зачем ты ходишь в церковь, соблюдаешь пост, причащаешься? — логично спросил отец Филипп.

— Для меня церковь — точка силы и света. Это единственное место, где можно развить дух, духовность, стать лучше, других таких нет. Причастие — это возможность получить силу для дальнейшей жизни, очиститься. Это как спортзал для души. Так же как невозможно накачаться дома, не хватит мотивации, так нельзя и развить душу, молясь в углу в своей квартире. Да и вообще, помните как у Достоевского, в «Бесах»: «…Если мне когда-нибудь математически точно докажут, что истина находится вне Иисуса Христа — я предпочту остаться с Иисусом Христом, а не с истиной…».

— Вот тебе и ответ. Литургия, таинства — это открытые человечеством методы развития души и соединения с Богом в Храме. И других нет. В далёкие времена, когда не было института христианской церкви, первые христиане не имели ничего, кроме веры. Это были самоотверженные люди, отдающие за неё свою жизнь. Но долго это продолжаться не могло, человеку нужна мотивация, сгорать на кострах и быть пожранным львами имея в голове одну единственную идею он не в состоянии, нужна система ценностей, порядок. И они родились в виде церкви и, слава Господу, в таком виде существует по сию пору. Слава Богу церковь у нас сейчас есть, а что бы было бы если бы её не было, куда человеку податься? Как сказано? «У лис есть норы, и у птиц есть гнезда, а Сыну человеческому негде голову приклонить». Вот оно такое место теперь и есть.

— Хотя человечество всё умудряется извратить, — не унимался Санёк, — даже христианскую веру умудряется использовать в своих излюбленных целях — войнах и убийствах. Вспомнить инквизицию, крестовые походы. Да вообще половина самых кровавых войн шла с крестами на флагах и мундирах. Ведь большинство Правителей и военноначальников, миллионами убивающих людей то за одну идею, то за другой передел власти, были искренне верующими христианами и верили, что творят «добро». Тут невольно вспомнишь того же Достоевского, уже «Братьев Карамазовых», помните, как отец кричал: «Сколько отдал человек веры, сколько всяких сил даром на эту мечту, и это столько уж тысяч лет!» и потом: «…если правда в самом деле в том, что и они солидарны с отцами их во всех злодействах отцов…»

Во все времена, начиная с Римской Империи, Правители стремятся использовать христианскую веру, для самой сильной — религиозной, идеологической манипуляции людьми для достижения целей в своих интересах. И зачастую с именем Христа на губах совершаются самые страшные преступления. А разве он об этом говорил хоть где-то? Нет, вы скажите мне, где в каком месте написано, что он говорил — идите убейте неправедных, жгите их, убивайте крестом и мечом? Там же сказано всё совершенно наоборот: «Кто ударит тебя в правую щеку, то поверни к нему и другую». Вспомнить реки крови, которые пролились при расколе церкви, а лютеране, протестанты, и прочие кальвинисты с гугенотами? Это же были жуткие люди. А Варфоломеевская ночь? Это же страшное дело. Тысячами, миллионами люди гибли и гибнут и иной раз из-за таких, казалось бы странных вещей… Как правильно молиться, да какие таинства нужны, какие нет…

— Да, конечно, — грустно сказал отец Андрей, — в истории было много тёмных пятен. Русская православная церковь не может вмешиваться в дела мирские или высказывать мнение о междоусобных конфликтах. Хотя, по понятным причинам, одобрять никакое убийство или войны она тоже не может.

— А священников могут призывать в армию?

— Священнослужителям брать в руки оружие запрещено, сам понимаешь. Их теоретически могут призвать в качестве полковых капелланов, но в наше время этом маловероятно.

— Я вам одно могу сказать, — вступил в беседу Человек Без Имени, — я ведь до научной деятельности в ракетных войсках служил. Если хоть кто-то на Земле применит ядерное оружие, то живые позавидуют мёртвым…

В дальнейшем в ходе беседы выяснилось, что он — крёстный сына Димы Бори, а отец Андрей — его дочки Кати. Человек этот очень тепло с ними общался.

— Я вот тут статейку одну презабавную написал, — сказал он, — о влиянии видеоигр на развитие самоопределение подростков. Да, Борь? Помнишь, как мы с «Анчартед четвёртый» резались? Ведь в видеоиграх что происходит? D них ребёнок получает мгновенный результат самоудовлетворения и успеха, в них же достичь наивысшего социального положения в локальной группе гораздо легче и быстрее, чем в реальной жизни. Но вот отец Андрей благословения не даёт на публикацию.

— И не дам! — подтвердил тот, — напишите лучше что-нибудь более богоугодное.

— А вот мою первую книгу благословили в нашем соборе к изданию…

— Повезло…

— У меня к вам последний вопрос, святые отцы, ну не последний, конечно, крайний. Вот представьте есть два человека. Один старается жить по заповедям, не грешить, при этом живёт замкнуто, для себя, ни детей, ни жены, ни друзей. Работает зубным техником, зарабатывает деньги. И зла вроде никому не делает, но и добра тоже, при этом считает себя большим праведником. А вот в церковь принципиально не ходит, никаких таинств и молитв не совершает, не постится, не причащается, Святого писания не читает, отрицает всё это. Говорит это Богу от него не надо, что он, мол, внутри, а не снаружи, хотя откуда он знает, что от него нужно Богу, что нет, я не понимаю. И с другой стороны второй человек, женщина, бухгалтер. Вот она в отличии от первого наоборот, соблюдает все церковные нормы, каждую неделю и не по разу в храм ходит, исповедуется, постится, причащается, всё по полной программе. А душа у неё чёрная, не помогает ей служение. Дня не проходит, чтобы она кого-то не оскорбила за его спиной, не сделала обидное замечание, не настучала начальству, не поругалась с кем-то, людей как будто всех вокруг ненавидит, а когда после очередного скандала её спрашивают, зачем же она ходит в церковь при таком поведении, и каким богам она там молится, всегда отвечает: «Не ваше дело». Ей, в отличии от первого, заповедь нарушить — как в одном месте почесать. Она не задумываясь возьмёт, что плохо лежит, подставит человека, грязью обольёт, по головам пройдётся. Ну а потом сразу на исповедь и отпущение грехов бежит.

Так вот у меня к вам вопрос — кто из этих двух людей попадёт в Царствие Небесное?

— Так вот тебе наш ответ, — ответил отец Филипп, — никто. Ни тот, ни эта не попадут в Царствие Небесное. Нельзя попасть куда-то не соблюдая обязательных правил этого места. По первому всё просто, ведь как в народе говорят — если Церковь не мать, так и Бог не отец. А по второй, грехи же не могут прощаться до бесконечности по замкнутому кругу, исповедь — это же не таблетка от всех болезней, которую надо принимать каждую неделю, как витаминку. Короче, один живёт и не верит, а вторая верит, да не живёт. Но обоим им путь в Царствие небесное заказан, по крайней мере пока они себя не пересмотрят.

— Ну что, прочитаем молитву? — подводя итог вечеру сказал отец Андрей.

Застолье уже закончилось, на столе почти ничего не осталось, да и время клонилось к восьми…