Корона из земли и огня

Азука Лионера, 2020

Когда правители Ледяного королевства Фриске решают выдать свою единственную дочь замуж за молодого короля Огненных земель, Давине, служанке принцессы, не остается ничего другого, как следовать за своей госпожой в чужие владения. Но на пути в новое будущее на них нападают воины земли. Давина выживает только благодаря помощи храброго бойца, которым является не кто иной, как Леандр, Первый рыцарь Огненного королевства. Им приходится объединиться, чтобы найти пропавшую принцессу, но поиски сближают их сильнее, чем они рассчитывали. Так сильно, что поцелуй пробуждает в Давине древние ледяные силы. Но не Леандр должен был использовать эту магию…

Глава 4

Леандр

Я просыпаюсь оттого, что кто-то стучит в стену. Ви… Нет, это не наш шифр. Кроме того…

Я распахиваю глаза, когда в моих руках кто-то шевелится. Мне требуется один момент, чтобы понять, что я действительно проснулся, и рядом со мной лежит Давина. Ее распущенные волосы, почти такого же цвета, как и простыни, рассыпаны по подушке. Она придвигается ближе в попытке спрятаться от раздражающего стука и издает милое ворчание.

Осторожно, словно от одного быстрого движения она может раствориться в воздухе, я крепче прижимаю ее к себе, пока она со вздохом не приникает к моей груди. Ее обнаженное тело теплое и мягкое и пахнет так же, как снег во Фриске.

Только когда я глажу ее по спине, чувствуя под пальцами ее кожу, я осознаю, что она в самом деле здесь, и это не порождение моих бесконечных мечтаний, как это случалось много раз прежде. Постепенно я вспоминаю события минувшей ночи. Ее стоны и другие чудесные звуки, которые она издавала. Снежинки, кружившие вокруг нас каждый раз, когда она доходила до пика. Блеск в ее глазах, когда она касалась меня, и я полностью отдавался в ее руки. Ее тепло, когда я проникал в нее.

Еще ничто никогда не ощущалось мне таким правильным и прекрасным.

— Королева Эйра, — раздается из-за стены. Это голос Кларис. — Вы должны просыпаться!

Я поднимаю руку и хлопаю по стене.

— Десять минут.

— Пять, — возражает Кларис. — Ей нужно в покои Эсмонда.

Ощущение, будто этими словами она отвешивает мне затрещину. До сих пор я не могу поверить, что мы украли прошлую ночь. Я понимаю, что это случилось лишь однажды и больше не повторится. Этому не позволят повториться. Я обвиваю Давину руками, словно так могу ее удержать.

— Пять минут, — шепчу я. Без понятия, слышит ли меня Кларис, но она молчит.

Я заправляю Ви за ухо прядь спутанных волос.

— Доброе утро.

Через мгновение она открывает глаза и смотрит на меня.

— Доброе утро.

На ее лице я ищу признаки того, что она чувствует угрызения совести, или — что еще хуже — этой ночью она не чувствовала себя так же хорошо, как я. Но все беспокойство исчезает, когда она с улыбкой опускает руку мне на щеку.

— Что ты ищешь? — допытывается она.

Я пожимаю плечами.

— Я и сам не знаю.

Она усмехается.

— Не думала, что мне нужно будет тешить твое эго так же часто, как вчера в этой комнате мерцали снежинки.

— Каждому мужчине приятно слышать, что ему удалось хорошо провести время с любимой.

Давина потянулась и поцеловала меня в губы.

— Конечно, тебе это удалось. — В тот же момент уголки ее губ опустились. — Но теперь я должна уйти.

— Это будет эгоистичным с моей стороны, если я захочу, чтобы ты никогда не покидала эту кровать?

— Если бы я не боялась, что Кларис пролезет через окно, если я не открою дверь через три минуты, я бы ноги из твоей постели не высунула.

Я выкрадываю еще один ее поцелуй, прежде чем с тяжелым сердцем выпускаю ее из рук и наблюдаю, как она обследует пол в поисках одежды. Мне тоже нужно одеться, но я не могу собраться с духом. Слишком рано; солнце еще не поднялось полностью, и в комнате рассеянный свет. Тем красивее блестят светлые волосы Давины, свободно ниспадающие на спину. Но как замужняя женщина она обязана будет убирать волосы.

Я натягиваю брюки, когда в дверь тихо стучат. Мы с Ви замираем.

— Это я, Ваше Величество, — раздается голос из коридора. — Кларис.

Давина с трудом сглатывает.

— Сколько времени пройдет, прежде чем меня здесь найдет кто-нибудь кроме Кларис?

Я хватаю ее за руку.

— К сожалению, немного. Но сейчас — лучшее время, чтобы исчезнуть. После вчерашнего праздника большинство слуг еще спят, и ты сможешь незаметно… пробраться к Эсмонду. Если мы еще промедлим, велика опасность, что тебя кто-то узнает, несмотря на плащ и капюшон.

Она вздыхает, застегивая замок неприметного бежевого плаща чуть ниже подбородка.

— Я знаю.

Одним нежным движением я притягиваю ее к себе и целую в лоб.

— Я тоже не хочу, чтобы ты уходила. Но еще больше не хочу, чтобы мы прочувствовали последствия.

Щелчком пальцев она заставляет лед на двери разлететься на куски. Я ловлю их в свою рубашку и сдвигаю засов. Кларис прошмыгивает внутрь, не успеваю я полностью открыть дверь. Ее взгляд останавливается на Давине, словно она хочет убедиться, что с ней все в порядке.

— Мы должны уйти, — объявляет она.

Давина кивает и натягивает капюшон, в то время как Кларис кидается к моей постели, стягивает с нее простынь и, скомкав ее, зажимает под мышкой.

— Я потом принесу тебе новую, — обещает она. — Но так нужно, чтобы… — Она передергивает плечами. — Сам знаешь, зачем.

Я хмурю лоб.

— Ты думаешь, Эсмонд был настолько пьян, что ничего не заметил?

К моему удивлению, Кларис кивает.

— Именно так я и думаю. Ты вчера не обращал на него внимания. Но когда ты танцевал с королевой, он опрокидывал в себя вино кубок за кубком, пока священник его не образумил.

— Эсмонд знает, что войска из Фриски придут, только если свадьба состоится, — шепчет Давина. Над ее пальцем танцуют снежинки. — Но он бы никогда не подошел ко мне достаточно близко, чтобы исполнить супружеский долг. Во всяком случае, без того, чтобы у него не отвалились важные части тела.

Кларис вздыхает.

— Именно поэтому он напился. Будем надеяться, что этого хватит для нашего плана. А сейчас нам надо идти.

Я открываю дверь, выглядываю наружу и даю женщинам знак, что все чисто. Когда Давина собирается пройти мимо меня, чтобы последовать за Кларис, я хватаю ее за руку и требовательно прижимаюсь к ней губами. Она отвечает на поцелуй с такой же отдачей. Потом я ее отпускаю.

Я смотрю ей вслед, пока она вместе с Кларис не исчезает за углом.

* * *

Приняв ванну и одевшись, я отправляюсь на поиски Греты и других людей из Бразании, так как они хотели выехать после завтрака. В замке не так оживленно, как обычно. Кажется, даже слуги оценили дорогое вино Эсмонда больше, чем следовало.

Грета и Вальдур уже на ногах и смотрят на меня, высоко подняв брови.

— Не рассчитывала, что ты выползешь из своей комнаты до полудня, — ворчит Грета, прежде чем подойти и потянуть носом воздух. — Либо ты унес с собой гораздо меньше, чем я полагала, и поэтому прекратил раньше, либо…

— Прекрати издеваться над бедным парнем, — говорит Вальдур и трет глаза. В противоположность мне он выглядит измотанным. — Ты уже поговорил с Давиной?

— Мы, скорее всего, увидимся ближе к завтраку, — отвечаю я уклончиво. — Где остальные?

Грета пожимает плечами.

— Еще спят, но я их сейчас разбужу. Чем раньше мы вернемся в Бразанию, тем лучше.

— Этому есть какая-то причина? — спрашиваю я.

Грета ворчит.

— Только нехорошее предчувствие, вот и все. Думаю, я никогда не была за пределами Бразании дольше одной ночи. И кровати здесь слишком мягкие для моих старых костей.

* * *

Полчаса спустя все жители Бразании одеты, но большинство выглядит скорее спящими, чем бодрствующими, пока сидит в большом зале, где подают завтрак. Фульк присоединяется к нам. Из его волос торчат несколько соломинок, которые я вытаскиваю. Кажется, он действительно ночевал в конюшне. Я подумаю, чем его наградить. Он точно будет рад новому мечу.

Все присутствующие поднимаются, когда Эсмонд и Давина входят в зал и занимают место во главе стола. От меня не ускользает, какую дистанцию они держат, но я не могу найти на лице Эсмонда ни гнева, ни чего-то подобного — только темные круги под его покрасневшими глазами, которые он едва может держать открытыми. А в Давине мне сразу бросается в глаза строгая прическа, которая совершенно ей не подходит.

Кларис идет за ней, неся белую простынь, которую она раскрывает и демонстрирует присутствующим. На светлой ткани видны три кровавых пятна. Священник бормочет молитву, благословляет молодоженов и объявляет брак действительным.

Давина переносит происходящее с ледяным спокойствием, в то время как Эсмонду, кажется, все равно.

Вальдур толкает меня локтем.

— Ты остаешься чертовски невозмутимым. Я бы поставил все сбережения на то, что ты, как вчера, сбежишь сразу же, когда увидишь, что Эсмонд и Давина…

— Иногда я действительно думаю, что тебя слишком часто били по голове в детстве, — ворчит Грета.

Вальдур наклоняется и смотрит на стоящую рядом с ним женщину.

— Почему?

— Разве тебе не кажется, что Эсмонд вчера вообще не был способен завершить брачную церемонию? Он и из зала не смог выйти без посторонней помощи. Что уж говорить о спальне?

Я хватаюсь за кубок, чтобы скрыть ухмылку.

— И, — продолжает Грета, — Давина из-за одного мимолетного поцелуя со своим нареченным заморозила зал. Как ты думаешь, насколько бы ее сила взбунтовалась, если бы бедняжке пришлось с ним спать?

— Но… — сбитый с толку Вальдур чешет голову, смотря на простыню. — Тогда это… уловка?

Грета пожимает плечами.

— Возможно, но я не думаю.

— Что же тогда?

Она приподнимает бровь и наклоняется к нему.

— Мне точно нужно об этом высказаться? — Когда Вальдур кивает, она вздыхает и шепчет: — Давина не кажется тебе более расслабленной по сравнению со вчерашним днем? Никакого льда под ногами, никакого холода, никакого замороженного вина в наших кубках.

— Да, ты права. Но какое отношение это имеет к?..

Грета закатывает глаза.

— Кто-то другой позаботился, чтобы она… приятно провела время. И этот «кто-то», кажется, хорошо сделал свое дело.

Я рад, что мы сидим в стороне от остальных гостей, и каждый в нашей компании знает обо мне и Давине. Однако мне неловко, что Грета должна рассказывать все так подробно.

— Кто-то другой? — повторяет Вальдур. — Кто?..

— А сам как думаешь? — роняет она.

Вальдур смотрит на меня. Его глаза расширяются от недоверия.

— Нет, этого не может быть!

— Хочешь больше доказательств? — спрашивает Грета. — Наш минхер проснулся раньше всех, хотя еще вчера он твердо решил напиться так, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, сегодня утром он выглядит более расслабленным, чем в последние недели, которые провел в Бразании, не находишь?

— Я не собираюсь это с вами обсуждать, — негромко говорю я в кубок.

— Но ты и не возражаешь.

Я бросаю на Грету ядовитый взгляд, на который она, впрочем, отвечает понимающей усмешкой.

— В этом было бы мало смысла, после того как меня мастерски раскрыли по всем пунктам.

Вальдур тихо свистит.

— На это… я не рассчитывал. Я думал, тебя найдут сегодня в твоей комнате мертвецки пьяным. — Он наклоняется ближе ко мне. — Как тебе удалось проникнуть в покои Эсмонда? Вы ведь там?..

— Без комментариев, — рычу я в кубок.