Глава 6
Давина
Дни складываются в недели, и я обнаруживаю, что привыкаю к роли королевы. Хотя это вызывает неодобрение, я вместе с Леандром принимаю участие во всех заседаниях военных советов и высказываю свое мнение. Часто я получаю за это насмешки, которые, однако, выношу со спокойствием. Я не собираюсь показывать этим подлецам, как меня задевают их высказывания.
К счастью, на границах спокойно. В дополнительной охране, которую Леандр разместил в Бразании, пока нет необходимости. Четверо войнов влюбились в местных женщин и остались там, а остальные в ближайшие дни возвращаются обратно.
Канцлер не устает подчеркивать, какой бессмысленной оказалась эта акция.
— Мы должны радоваться, что набеги на границы сократились, — вставляю я, когда от его ворчания у меня начинает болеть голова.
— Сократились? — отзывается канцлер. — Они совершенно прекратились. Эти трусливые псы из Земного королевства наконец-то поняли, что против нас у них нет шансов.
Эсмонд, откинувшись на троне, заявляет:
— А у меня сейчас пять тысяч фрискийских солдат, которых я должен кормить ни за что ни про что.
Я сжимаю челюсти и, чтобы успокоиться, смотрю на Леандра, который склонился, нахмурив лоб над расстеленной на столе картой.
— В чем дело? — спрашиваю я.
— Не знаю, — бормочет он. — Это просто… предчувствие. Я не думаю, что земельцы сдались. На них не похоже. Скорее это затишье перед бурей.
— Ты имеешь в виду, они могут объединить свои атаки?
Леандр кивает.
— Возможно. И они могут пытаться внушить нам чувство безопасности, чтобы ударить, когда мы будем меньше всего этого ожидать.
— Ты хочешь, чтобы мы продолжали следить за границами? — недоверчиво спрашивает Эсмонд. — Из-за одного… предчувствия? Не будь смешным! Чем я должен буду за это заплатить? Как мне снабжать войска?
— Этим вопросом задаюсь и я, мой король, — кратко отвечает Леандр. — Но это не меняет моего мнения.
Вздохнув, Эсмонд трет лицо.
— Я не могу себе позволить снова разместить войска в деревнях. В последний раз мне это стоило четверых хороших войнов.
— Потому что они влюбились, — встреваю я. — Это не потеря.
— Для меня — да! — рявкает Эсмонд и пренебрежительно указывает в сторону Леандра. — С ним было то же самое. Мой лучший рыцарь и командир кавалерии! Уволился со службы, потому что какая-то пробегавшая мимо потаскуха запудрила ему мозги и вскоре бросила его. А сейчас он играет в вашего ритари, дает советы и делится чувствами. — Голос Эсмонда пропитан насмешкой. — Если это не потеря, то я не знаю, что тогда. Может, ему стоит просто затащить в постель другую, чтобы наконец забыть ту шлюху и прийти в себя.
Мне с трудом удается скрыть эмоции за холодной маской, когда я слушаю Эсмонда. Я замечаю сжатые в кулаки руки Леандра, но рада, что он ничего не отвечает.
— Как было бы просто, если все проблемы можно решить, затащив кого-то в постель и забыв обо всем остальном, не так ли, муж мой? — отзываюсь я елейным голосом.
Лицо Эсмонда омрачается, так как он понимает, что этим я намекаю на его бесчисленных любовниц, согревающих ему постель, в то время как я избегаю его, словно он болен заразной болезнью.
Вместо того, чтобы задумываться о зловещих взглядах, которыми меня награждают, я сдвигаю стоящие на карте две фишки, изображающие фрискийские войска, к границе с Земным королевством.
— Если уж вы должны их кормить, вы также можете их использовать, — говорю я. — Вне зависимости от того, объедают они вас здесь, при дворе, или на границе, они должны исполнить свою роль. — Я поднимаюсь, Леандр следует за мной. Все остальные остаются сидеть, смотря на меня со смесью гнева и невольного восхищения. — Если вы меня извините, господа, я хочу воспользоваться великолепной погодой и немного прокатиться.
Не дожидаясь ответа, я удаляюсь из зала совещаний.
* * *
Когды мы с Леандром возвращаемся в мои покои, он закрывает за нами дверь. Одним шагом оказывается рядом и притягивает меня в объятия.
— Если Эсмонд еще хоть раз позволит себе высказать подобную чушь, я выбью ему зубы, — уверяет он.
Я усмехаюсь.
— Зачем? Пускай говорит!
Он опускает голову и целует мою шею.
— Он ничего не знает и думает только о себе. Но… — он мягко прикусывает чувствительную кожу у основания шеи, и я издаю тихий стон, — … на самом деле он дал мне разрешение позаниматься с тобой, чтобы у меня в голове все прояснилось.
Мое сердце бьется быстрее, как всегда, когда я сближаюсь с Леандром. Неважно, как часто он ко мне прикасается или шепчет нежности — каждый раз он заставляет мое сердце биться, а магию — бушевать. Надеюсь, что я никогда к этому не привыкну.
— Фульк точно придет нас искать, если мы вскоре не появимся в конюшне, — с трудом произношу я.
— Придет, — шепчет Леандр. — Поэтому нам нужно поторопиться.
* * *
Усмехаясь, я заплетаю волосы, наблюдая в зеркале, как Леандр ищет свою одежду. У нас остаются только ночи, чтобы побыть вместе, но после того, как я столь бесцеремонно обошлась с военным советом и королем, мы смогли украсть пару драгоценных минут.
Мой взгляд падает на флакон, который я получила от Греты. Он стоит между другими емкостями на комоде. Настойка кончилась. Сегодня утром я сделала последний глоток.
— Ты не хочешь навестить Бразанию? — спрашиваю я Леандра.
Он поворачивается ко мне, застегивая рубашку, и хмурится.
— Ты хочешь от меня отделаться?
— Нет. Но мне кое-что нужно от Греты. Лучше как можно скорее, или мы будем вынуждены искать другое занятие на ночь.
Леандр сразу понимает, к чему я клоню.
— Мы можем послать Фулька. Парень будет рад, если ему позволят выполнить твое поручение, и ему не придется следовать при этом за мной.
Я киваю.
— Хорошая идея.
Он целует меня в шею.
— Я знаю, для чего нужна эта жидкость во флаконе. Я только сейчас понял: рад, что ты ее принимаешь. Но, несмотря на это, иногда задаюсь вопросом… как бы он выглядел. Наш ребенок.
Я поднимаю руку и провожу по его волосам.
— Были бы у него светлые волосы, как у тебя, или, возможно, темные, как у меня? — бормочет он. — Какой формы были бы его уши? Смог бы он так же хорошо управляться с лошадьми, как мы? Я знаю, мы никогда не получим ответа на эти вопросы, но представляю себе, каким бы он был.
— Я тоже, — признаюсь я. — Тоже представляю, какой была бы жизнь с тобой. И тогда снова ропщу на судьбу. Пытаюсь подавить эти мысли и проживать день за днем.
