Шейх

Шейх (араб. شيخ‎ - старец, старшина, староста) — почётное название видного богослова в исламе.

Другие значения:

• Вождь племени арабов на Аравийском полуострове.

Любой человек, являющийся эмиром, именуется шейхом.Иногда шейхами провозглашают лидеров исламских организаций.

• В некоторых мусульманских странах Востока и Африки титул правителя, князя, а также вообще лицо, носящее этот титул. Также употребляется в значении предводитель мусульман.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Кум, который после завоевания его арабами стал местом поселения племени аш’ари, отличавшегося преданностью шиитским имамам, начиная с VIII в. был одним из крупных центров шиитского образования. В IX в. его значение особенно возросло после того, как там была похоронена дочь седьмого шиитского имама Мусы аль-Казима и сестра похороненного в Мешхеде восьмого Имама Али ар-Рида – Фатима Масума, почитаемая всеми шиитами как святая. Город начал привлекать большое количество паломников, ученых и религиозных деятелей. Шейх Абд аль-Джалиль ар-Рази в XII в. писал, что там имелись крупные библиотеки, медресе, проживали выдающиеся ученые того времени[21]. С приходом к власти Сефевидов и объявлением шиизма государственной религией Ирана Кум превратился в важный религиозный центр. Именно в сефевидский период начинается история многих знаменитых кумских медресе (например, медресе Файзие), и в Куме преподают видные шиитские ученые – философ и мистик Садр ад-Дин аш-Ширази (Мулла Садра), Молла Мохсен Фейз Кашани, Алламе Лахиджи, Шейх Бахай[22].

Исмагил Гибадуллин, Муртаза Мутаххари и Исламская революция в Иране, 2017

Потому что название секты и фамилия шейхов были присвоены Шейху Сафиаддину Исхагу аль-Мусави-аль Ардабили, а после него – его сыну Хадже Садраддину Мусе. С другой стороны, среди приверженцев секты было много земледельцев, ремесленников и торговцев. В то время, как отцом Шейха Садраддина и был простой земледелец, сам Шейх Садраддин и ставший после него главой суфиев по наследству Хаджа Садраддин Муса превратились в крупных феодалов. При этом ни Шейх Сафиаддин, ни Хаджа Садраддин Муса (скончался в 1392 году), и ни его сын Хаджа Али (скончался в 1427 году) не были еще правителями Ардебиля. Однако Шейх шах Шейх Ибрагим (скончался в 1447 году) был правителем феодального владения Ардебиль. Так возникла власть Ардебильских Сефевидских шейхов. (163, с. 67).

Назим Джафарли, Азербайджанское государство Сефевидов, 2009

Шейхи племён, главы религиозных орденов, землевладельцы из старых феодальных родов пользуются широчайшими полномочиями на территориях, которые контролировали и зачастую продолжают контролировать их семьи или религиозные последователи. Влияние Ага-хана на исмаилитов, Джумблатов и Арсланов на ливанских друзов, шейха Фадлаллы на ливанских шиитов, ас-Садров и ас-Систани на шиитов Ирака, кланов Барзани и Талабани на иракских курдов – лишь несколько примеров этого.

Евгений Сатановский, Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников», 2018

В 30-х годах XVII в. Султан Мурад IV при нападении на Ирак, находящийся под властью Сефевидов, постарался прикрыть свои действия религиозными мотивами. С этой целью он предложил придворным муфтиям дать фетву о том, что шииты находятся вне религии. Никто на это не согласился, только муфтий по имени Шейх Нух Ханафи подписал эту позорную фетву: «Шииты находятся вне религии, так как не подчиняются халифу (т. е. Османскому Султану). Они будут убиты, даже если покаются. Приказывается пленить их жен и детей. Каждый, кто будет отрицать, что шииты являются кафирами, сам является кафиром».

Азер Мамедзаде, Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана, 2013

Мы не найдем в институте улемов ни четкой структуры, ни строгой вертикальной иерархии. В него включались представители разных отраслей религиозного знания, которые внутри этого института играли более или менее значительные роли в зависимости от исторической ситуации или региона. В него всегда входили как представители теоретического знания (мухаддисы – знатоки хадисов (предания), факихи – правоведы, мутакаллимы – богословы), так и люди, выполняющие религиозно-общественные функции (муфтии[22] – знатоки норм шариата, наделенные правом выносить решения по конкретным религиозно-юридическим вопросам, кади – судьи, отправляющие правосудие на основе шариата, имамы – предстоятели на молитве в мечетях или муллы[23]). В состав улемов могли включаться, а могли не включаться и авторитетные суфии: прежде всего шейхи – главы братств, муршиды или ишаны – наставники, учителя. Но об особенностях организации суфийской и шиитской духовных элит я сегодня не говорю.

А. В. Журавский, Очерки христиано-мусульманских отношений. Хрестоматия для теологического, религиоведческого и других гуманитарных направлений и специальностей высших учебных заведений, 2015

Например, обязательность для мусульманина вести джихад против неверных обосновывается с привлечением мнений салафитских авторитетов прошедших эпох. Так, в феврале 1998 года в одном из пакистанских городов состоялась пресс-конференция, в которой участвовали руководители салафитских объединений Усама бен Ладен, а также Айман аз-Завахири, один из руководителей египетской организации «Священная война» (Аль-Джихад, Аль-Гихад); Рифаи Ахмад Та-ха, лидер египетской «Исламской группы» (Аль-Джама‘а аль-исля-мийя); Мунир Хамза, секретарь Ассоциации пакистанских улемов (Джамиат-уль-Улема-е Пакистан); Фадль-ар-Рахман Халиль, глава «Движения ансаров» (Харкат-уль-ансар, Пакистан, действует в индийском штате Джамму и Кашмир); Абд-ас-Салям Мухаммад Хан, глава движения «Священная война» (Джихад) в Бангладеш. Они заявили о создании «Всемирного исламского фронта борьбы против иудеев и крестоносцев» (Аль-Джабха аль-ислямийя аль-алямийя ли-киталь аль-яхуд ва-с-салибийин). Главная заявленная цель фронта – ведение джихада против Соединенных Штатов, Израиля и иудеев в любой точке земного шара. Они же издали фетву о том, что индивидуальной обязанностью (фард айн) каждого мусульманина, у которого есть такая возможность, является убийство американцев и их союзников – как гражданских, так и военных – в любой стране мира. Это ответ на оккупацию Соединенными Штатами и Израилем Святых мест ислама, их агрессию против исламских стран. Текст этой фетвы24 весьма интересен в свете рассматриваемой проблемы. Необходимость борьбы с американцами обосновывается ссылками не только на Коран и Сунну, но и на средневековые салафитские авторитеты – Ибн-Кудаму, аль-Кисаи, аль-Кур-туби и Ибн-Таймийю (его имя в фетве не упоминается, он назван там шейхом Ислама).

А. А. Игнатенко, Ислам и политика: Сборник статей, 2004

При Сельджуках мусульманское суннитское духовенство и наиболее популярные шейхи относились к господствующему классу. В его руках находились вакфные земли и суд.[171] Государство создавало медресе для подготовки кадров духовенства, хотя, кроме должности кадия, всегда носившей религиозный характер, другие должности, занимаемые их выпускниками, не были связаны с государственной службой.[172] Содержание факихов, суфиев, чтецов Корана обходилось государству в 300 тыс. динаров ежегодно.[173]

С. В. Волков, Элитные группы традиционных обществ, 2017

Имам Гази-Магомед в это время находился в Балахани у шейха. Шамиль сообщил ему о состоявшихся переговорах и уходе отряда гяуров. Тогда шейх Ярагский велел срочно созвать глав обществ, признавших шариат, в Гимры. Выступив перед ними в мечети, Гази-Магомед сказал:

М. И. Ибрагимова, Имам Шамиль. Книга первая, 1991

В Стамбуле шейх Джамалутдин пользовался особым уважением и поклонением мусульман и жил обласканным и возвеличенным турецким правительством. Когда в 1866 году шейх Джамалутдин скончался, с минаретов всех мечетей Стамбула возгласили глашатаи: “Сегодня под утро великий шейх Дагестана и всего мусульманского мира Джамалутдин переселился к милости Аллаха всевышнего! И раздавались напевы похоронных молитв. Весь Стамбул был в трауре, со всех концов Турции прибыли сюда шейхи и алимы. Похоронили шейха Джамалутдина с большим почетом, при стечении множества народа, на самом известном стамбульском кладбище “Каража-Ахмад”. Над местом его погребения построили мазар.

Миясат Шурпаева, Предания старины глубокой, 2011

3. «Ат-Тазхиб»: свод составлен Абу Джа‘фаром Мухаммадом ибн аль-Хасаном ат-Туси (ум. 460/1068), который также известен под именем Шейх Та'ифа (руководитель группы). Эта книга насчитывает 13590 хадисов[35].

И. К. А. Ховард, Хадисоведение, -1

Суфии практиковали нечто вроде морского страхования для судов, отправлявшихся в Индию и Китай. Создателем этой системы считается не сам эпоним братства – Абу Исхак, а шейх ‘Умар ибн Аби-л-Фараг ал-Казируни (ум. 1304).

Р. И. Беккин, Исламское страхование (такафул): особенности правового регулирования, 2015

Таков рассказ самого Кази-муллы о провозглашении его газием. Но нужно было сделать имя это известным целому народу. И вот в маленьком садике ярагской мечети, который существует еще и теперь, несколько темных мулл, учеников кюринского шейха, держали в 1828 году последний совет, на котором положено было начать газават. Мулла Магомет был душой этого совета. Вскоре после того он собрал к себе представителей всех вольных обществ Дагестана: ученых мулл, кадиев, старшин и, после долгой молитвы, объявил всенародно, что знамя газавата поднимет его любимый ученик Гази-Магомет, и тут же провозгласил его имамом.

В. А. Потто, Кавказская война. Том 5. Время Паскевича, или Бунт Чечни, -1

В XVI–XVII вв. Северо-Восточный Кавказ стал предметом ожесточенной борьбы между Османской империей и Ираном, оспаривавших друг у друга господство в Передней Азии и на Ближнем Востоке. Эпоха иранских завоеваний в Закавказье и на Северо-Восточном Кавказе связана с деятельностью иранских шахов из династии Сефевидов (1502–1723). Их главной опорой были воинственные тюркские кочевники Закавказья, принадлежавшие к военно-религиозному братству сефевийя, созданному предком Сефевидов шиитским шейхом Сефи аддином Исхаком Ардебили (1252-1334). Члены братства носили остроконечные шапки с нашитыми на них двенадцатью пурпурными полосами в память 12 шиитских имамов, за что получили название кызылбаши (тюркск. “красноголовые”). Походы на Северный Кавказ проходили под лозунгом распространения шиизма. Потомки насильно обращенных в шиизм дагестанцев до сих пор живут в Дербенте и горных селениях Мискинджа и Лгар.

Коллектив авторов, Что нужно знать о Северном Кавказе, 2006

Халифат представлял собой военную деспотию. Ближайшим лицом к халифу был визирь, который отвечал за финансово-хозяйственные дела, распоряжался от имени халифа, был чем-то вроде премьер-министра. Визирь опирался на огромную сеть шпионов, бывшую одновременно и государственной почтовой службой, впервые функционировавшей на постоянной основе. Опорой верховной власти была гвардия. Отдельными областями управляли шейхи и сеиды. Первичной ячейкой арабского общества была палатка, объединявшая семью как часть рода, племени.

В. В. Фортунатов, История мировых цивилизаций, 2012

Восстанию шейха Обейдуллы предшествовала русско-турецкая война 1877–1878 гг., которая очередной раз продемонстрировала слабый и несамостоятельный характер Турции и ее политики. Интересно, что глава небольшого племени в Орамаре (округ Хакяри) и одновременно популярного среди курдов мусульманского дервишского ордена накшбенди шейх Обейдулла Нехри участвовал в джихаде против русских. Но говорить о каком-то ощутимом военном участии курдов на турецкой стороне не приходится. Восстание шейха Обейдуллы знаменует усиление влияние религиозного фактора в курдском национальном движении и перехода руководства в руки исламского, оппозиционно настроенного духовенства. В конце июля 1880 г. ему удалось собрать в своей резиденции в Шемдинане первый в истории Курдистана съезд вождей курдских племен. Через некоторое время совещание курдских лидеров под руководством Обейдуллы состоялось в его родном селении Нери. Очагом восстания был центр курдистанских земель, в ванско-урмийском межозерье.

Максим Лебский, Курды. Потерянные на Ближнем Востоке, 2016

Как видно из вышесказанного, на БСВ монархии сохранились только в арабском мире, причем, за исключением Марокко, все они сосредоточены на Аравийском полуострове и примыкающих к нему землях Иордании. Это отнюдь не означает, что традиционная аристократия потеряла власть в других частях региона. Шейхи племен, главы религиозных орденов, землевладельцы из старых феодальных родов пользуются широкими полномочиями на территориях, которые контролировали и часто продолжают контролировать их семьи или религиозные последователи. Влияние Ага-хана на исмаилитов, Джумблатов и Арсланов на ливанских друзов, шейха Фадлаллы на ливанских, а ас-Садров на иракских шиитов, Барзани и Талабани на иракских курдов – лишь несколько примеров этого. Происхождение до сих пор играет огромную роль на БСВ, как и во многих других регионах мира, включая те, где сословное деление формально упразднено. Потомки «старых семей» часто ведут активную политическую деятельность в парламентах, занимают посты министров и губернаторов, президентов и премьер-министров, конкурируя с пробивающимися во власть выходцами из армейской верхушки, партийными аппаратчиками и лидерами радикальных исламистских группировок. История жизни и смерти Зульфикара и Беназир Бхутто в Пакистане – яркий пример этого.

Евгений Сатановский, Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями, 2012

Мусульмане сами избирают муфтиев и Шейха уль-Ислам (в Закавказье) на 5 лет. Причем избираются три кандидата, один из которых утверждается по представлению министра внутренних дел императором. Это повторяет окончательный проект, поданный ОМДС по результатам «Голяма жэмгыяте» апреля 1905 г. (ст. 50). Муфтий и Шейх уль-Ислам получают право посещения подведомственных им районов и ревизии духовных мусульманских учреждений и вакфов.

А. Ю. Хабутдинов, Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе, 2013

Объединение Аравии и создание первого королевства династии аль-Саудов стало возможным через создание союза между прозорливым и умным правителем Неджда Мухаммедом Ибн Саудом и шейхом Мохаммедом Абд аль-Ваххабом, в котором Ибн Сауд олицетворял светский фактор этой унии, а Абд аль-Ваххаб – религиозно-идеологический.

Эль Мюрид, ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?, 2016

Зарубежная помощь российскому исламу шла по трем основным направлениям. В первую очередь, арабские шейхи из Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта и Катара были готовы финансировать строительство мечетей и медресе, часто полагаясь при этом на честное слово своих российских партнеров и не требуя отчета об истраченных средствах. При их содействии были построены соборные мечети в Махачкале, Майкопе, Тюмени, Самаре и целом ряде других городов и сел. Особое внимание уделялось также приобщению российских мусульман к святыням Мекки и Медины, для чего значительная часть путевок на хадж была сделана бесплатной. Эти путевки распространялись как посольством Саудовской Аравии, так и уполномоченными им организациями, среди которых особенно выделялся ИКЦ России. Отдельные оплаченные поездки в хадж и малый хадж (умру) организовывались для ведущих духовных лидеров и политиков исламского вероисповедания159.

Р. А. Силантьев, Новейшая история ислама в России, 2007

Еще одним путешественником является Шейх Ахмад ал-Кумми. Он родился в 922 г. х. (1543 г.) в Куме. В эпоху Сефевидов, когда группы представителей иранского духовенства и учащихся медресе отправлялись вместе с торговцами и путешественниками, желавшими проповедовать ислам и заниматься торговлей, в другие страны, Шейх Ахмад ал-Кумми отправился в Сиам и проповедовал там десять лет, обретя широкую славу в городе Аюттхая, обратив множество людей в ислам и женившись на женщине из знатной и влиятельной семьи. Его потомки до сих пор являются мусульманами. В 1385 г.х. (1965 г.) на его могиле было установлено надгробие, а его потомок по имени Ахмад вместе с некоторыми другими его потомками, часть которых являются буддистами, построили на его могиле мавзолей[56].

Коллектив авторов, Исламская цивилизация. История и современность, 2016

Халифат представлял собой военную деспотию. Визирь отвечал за финансово-хозяйственные дела, распоряжался от имени халифа, был чем-то вроде премьер-министра. Визирь опирался на огромную сеть шпионов, бывшую одновременно и государственной почтовой службой, впервые функционировавшей на постоянной основе. Опорой верховной власти была гвардия. Отдельными областями управляли шейхи и сеиды. Первичной ячейкой арабского общества была палатка, объединявшая семью как часть рода, племени.

В. В. Фортунатов, История. Шпаргалка, 2012

– Нас захватили в плен фидои Имама исмаилитов, – продолжал шейх. – Именно с ними вы сражались в пустыне.

В. В. Веденеев, Бальзам Авиценны, 2011

Система административного управления в Османской империи базировалась на военно-политической и религиозно-судебной (шариатской) власти. Военно-политическую администрацию (бейлык или сейфийе) возглавлял великий визирь (садразам)34 и председательствовал на заседаниях султанского, или имперского, совета (диван-и хумайюн)35, являвшего высшим правительственным органом (722, т. 3, с. 79). Во главе исламской духовной иерархии (?ильмийе) стоял шайх аль-ислам36, положение которого в османской иерархии практически не уступало статусу садразама (910, с. 35; 851, с. 129). Вместе с тем помимо руководства сейфийе, великий визирь курировал и ?ильмийе (там же, с. 129; 924, т. 1, с. 252). Османская бюрократия (каламийе) также являлась важным инструментом функционирования власти правителя в политической сфере. К религиозной и государственной системе власти (дин-у даула) относились также два верховных судьи – кадиаскера (осм. кази ?аскер; араб, кади ?аскар). Судьи возглавляли две самостоятельные шариатские структуры37 Анатолии и Румелии и входили в диван-и хумайюн (931, т. 3, с. 12–13). Статус кадиаскера Румелии считался несколько выше и престижнее статуса верховного судьи Анатолии (810, с. 129). На уровне провинции судебную власть осуществлял кади38 аль-кудат («верховный судья») или шейх аль-ислам, в округе и крупных городах – кади аль-лива («окружной судья»). На низовом уровне – кудат аль-касаба и кудат ан-навахи («судьи малых городов и сельских окраин») (722, т. 3, с. 79). Кади аль-кудат обладали также древним почетным титулом «мулла»39 и составляли де-юре высшее звено исламской титулованной знати – мевлевийет (араб, маулавиййат). Шейх аль-ислам представлял султану списки назначений на судейские посты в крупные провинциальные и окружные города, которые входили в их юрисдикцию, также называемую по-османски мевлевийет (675, с. 185). Под категорию мевлевийет также подпадали муфтии40 и улама, традиционно опиравшиеся на поддержку местной знати (хасса) и османских властей.

М. И. Якушев, Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века, 2013

Конфликтная ситуация в Дербенте возникла 9 апреля 2005 года, когда произошла драка в городской мечети (Джума-мечети). Эта мечеть была местом молитвы как дагестанцев-суннитов, так и азербайджанцев-шиитов, населяющих город. Точных данных о том, между какими группами мусульман разгорелся конфликт, нет. Как будто все источники сходятся на том, что группа, напавшая на мечеть, состояла из приверженцев известного в Южном Дагестане шейха Сиражутдина Хурикского (Исрафилова), по национальности табасаранца (табасаранцы – народ Южного Дагестана, близкородственный лезгинам). Описывая апрельские события «по горячим следам», дагестанские и федеральные российские СМИ не характеризовали конфликт в мечети как межнациональный. Уже позднее, в августе 2005 года, дагестанский еженедельник «Черновик», возвращаясь к инциденту, отмечал, что хотя шейх Сиражутдин и его сторонники являются суннитами, среди них много азербайджанцев. По данным той же газеты, в результате конфликта в Джума-мечети утвердился имам (предстоятель) суннитского толка, но азербайджанец по национальности. Как рассказывал в репортаже ВГТРК глава «пострадавшей» стороны – дербентских шиитов, его последователи «с суннитами ладят», а напавшие хотели спровоцировать «конфликт всех против всех». Ныне покойный министр информации и внешних связей Дагестана Загир Арухов – известный знаток дагестанского ислама, сам выходец из Южного Дагестана – в апреле 2005 года в беседе с автором этих строк указывал, что, по его данным, в конфликте принимали участие и мусульманские активисты из Закатал, аварского происхождения. Как бы то ни было, по информации, доступной сразу после конфликта в самом Дагестане, этот конфликт никак не выглядел азербайджанско-лезгинским столкновением.

Мамед Сулейманов, Дагестанские народы Азербайджана. Политика, история, культура, -1

Конечно, пользование этим и другими справочниками требует минимального ориентирования в общеисламских понятиях. История современного российского исламоведения полна примеров бессмысленного цитирования исследований исламоведов социологами, этнологами и в особенности политологами. Вот один характерный случай. Описывая ислам в современной Чечне, политолог В.Ф. Димаева оперирует сложными арабскими понятиями, взятыми из практики суфизма: батин («скрытый, [аллегорический смысл Корана]»), вирд («ночная молитва; задание, которое суфийский шейх дает своему ученику-муриду»), силсила («духовная генеалогия суфийского братства»), тауба («покаяние»). Но – что ни слово, то ошибка. Например, муридизм (мюридизм) – фобия российских властей перед суфизмом, но не суфийское понятие – это отнюдь не «национально-освободительная разновидность классического суфизма», ваххабиты на Кавказе не следовали религиозно-правовой школе ханбалитов, будучи принципиальными противниками всех мазхабов, поскольку тех не было в первоначальном исламе. Чтобы пояснить порядок приема адептов в суннитское братство кадирийа, автор, не задумываясь, цитирует современного шиитского проповедника Идрис-шаха![23]

Сборник статей, Мусульмане в новой имперской истории, 2017

Шамиль помнил, в какой растерянности был тогда народ, оставшийся без имама, и какие усилия предпринял шейх Ярагский, чтобы продолжить дело, начатое первыми имамами. Он вновь созвал представителей горских обществ и почитаемых ученых, чтобы избрать преемника Гамзатбека. Прибывшие говорили Шамилю, что он – их единственная надежда, но Шамиль знал, как тяжела эта ноша, и не торопился принимать на себя имамское звание.

Шапи Казиев, Ахульго, 2008

Амин аль-Хусейни был выходцем из семейства, которое принадлежало к палестинской элите. В Оттоманской империи Хусейни служили членами парламента, губернаторами, мэрами и священнослужителями. Его дед Мустафа, его отец шейх Тахрал, его старший брат Камаль были муфтиями Иерусалима. Его двоюродный брат Муса Касим Паша аль-Хусейни стал мэром города.

Л. М. Млечин, Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства», 2015

В XVIII веке закавказские и дагестанские ханства вошли в состав России. Но не все горские общины хотели признавать над собой власть русского царя. В начале XIX века началась Кавказская война, которая длилась более 30 лет! Идеологом сопротивления был шейх Мухаммад Ярагский, учитель имама Шамиля.

М. Н. Гаджиева, Лезгины. История, культура, традиции, 2011

С самого начала власть, которую осуществлял Абу Бакр, в некоторых важных отношениях отличалась от власти арабских племенных шейхов. Он был главой не просто общины, но религии. Он обладал исполнительной властью и армией, и, поскольку ситуация, которая сложилась после его восшествия, требовала политических и военных действий, он принял политическую и военную власть, которая со временем превратилась в неотъемлемый аспект поста халифа. Два года спустя, после смерти Абу Бакра, его преемником без особой оппозиции стал Умар.

Бернард Льюис, Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы, 2002

У каракалпаков в XVIII – начале XIX в. не было своего ханского правления. Периодически каракалпаками управляли казахские ханы и султаны. В грамотах российского правительства к каракалпакам обращались не только к казахским ханам, султанам, но и каракалпакским бекам, батырам, родовой старшине. С каракалпакской родоплеменной знатью было связано и мусульманское духовенство – ходжи, шейхи, ахуны.

Н. Е. Бекмаханова, Присоединение Центральной Азии к Российской империи в XVIII–XIX вв., 2015

Под руководством духовных наставников, шейхов или пиров, а также посредством орденов или братств суфии веками экспериментировали с разнообразными духовными практиками, цель которых – помочь сердцу открыться для экстатического восприятия божественного. В соответствии с более распространенными мусульманскими представлениями о том, что проблема самонадеянности проистекает из забвения, суфии стремятся вечно оберегать Бога в своем сердце, либо повторяя нараспев его прекрасные имена, либо в молчании перебирая их мысленно. Еще одна суфийская практика – мусульманский аналог того, что даосисты называют «вольным и беспечным странствованием»; странствующие суфии играли заметную роль в распространении ислама в краях столь отдаленных, как Африка, Индия, Юго-Восточная Азия.

Стивен Протеро, Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях, 2010

По мнению некоторых авторов, именно у Маудуди Кутб позаимствовал и развил концепт «джахилии» и необходимости создания исламистского революционного авангардного движения. Оказали влияние взгляды Маудуди и на идейное развитие шейха Абдаллы Аззама, в свою очередь сыгравшего немалую роль в идейном становлении молодого Усамы бен Ладена. Показательно, что взгляды Маудуди в определенной степени воспринимались и шиитскими исламистами (в том числе аятоллой Хомейни).

Рахамим Эмануилов, Террор во имя веры: религия и политическое насилие, 2011

При этом, по сведениям христианских миссионеров, алавиты очень почитают также Ису, христианских апостолов и ряд святых, празднуют Рождество и Пасху, на богослужениях читают Евангелие и причащаются вином, используют христианские имена. Среди алавитов имеются 4 основные конфессиональные организации, скорее всего, не подчиняющиеся друг другу, поклоняющиеся Луне, Солнцу, вечерней и утренней заре, но в этом вопросе у них существуют разногласия. Так называемые “шамсиюн” (поклонники Солнца) полагают, что Али “произошел из сердца Солнца”. Поклонники света считают, что Али “произошел из глаза Солнца”, тогда как “калязиюн” (по имени основоположника – шейха Мухаммада Калязи) отождествляют Али с Луной. Кроме того, алавиты делятся на тех, кто поклоняется свету (“нур”) и тьме (“зульм”)»[5].

А. Б. Широкорад, Битва за Сирию. От Вавилона до ИГИЛ, 2016

Суфизм процветает в Берберии; и ряды орденов здесь гнездятся, как например, орден Кадрия; Абд-ель Кадер – основатель его; говорит о нем мудрый историк: «Да, если бы Бог не избрал нам Сидна Магомета… чтобы кладезем сделать пророков его, он избрал бы для смертных Сиди Абд-ель Кадера, из всех людей умом, добродетелью, милостью ближе всего он к Аиссе[9], которого он по-особенному почитал». Вот выдержка, нам гласящая о другом громком ордене: шейх Сенусси гласит о стадиях восхожденья в экстаз:

Андрей Белый, Африканский дневник, 1922

Особая роль отводилась султану, который воспринимался не только как меценат, но и как вдохновитель, активный участник и глава своеобразной «придворной академии».[190] Использованное Рази описание сельджукского султана как «воспитанного знающими наставниками и ведающими о сердцах шейхами», – не просто фигура речи: достаточно упомянуть приезды в Анатолию великих учителей Ибн Араби и Шихаб ад-Дина Сухраварди, воспринятых в качестве наставников Иззеддина Кейкавуса и Алаеддина Кейкубада соответственно.[191] Оба монарха, кстати, и сами были не чужды художественного творчества, проявив себя как каллиграфы и рисовальщики, и оба внесли весомый вклад в – по словам С. Редфорда, – одну из самых амбициозных строительных программ в мусульманской истории,[192] важной частью которой стали перестройка, укрепление и архитектурное оформление Коньи.

Е. И. Кононенко, Анатолийская мечеть XI–XV вв. Очерки истории архитектуры, 2017

Почему великий Китай смог это сделать, а исламский мир нет? И, наконец, где хваленная исламская солидарность? В то время как шейхи нефтедобывающих стран Персидского залива строят в своих столицах позолоченные небоскребы благодаря полученным с Запада нефтедолларам, поражают мир и европейцев своей роскошью, миллионы их голодающих сородичей кормят и обустраивают столь нелюбимые ими гяуры, неверные.

Р. В. Енгибарян, XXI век: исламский вызов. XXI Century: Islamic Challenge, 2016

Заслуживает внимания в этой связи указание на то, что, возможно, это мнение Посланника (с) о курайшитах не изменилось бы, если бы курайшиты не были бы его народом и его племенем. Рассказывали, что Посланник (с) послал Намилу б. ‘Абдаллаха ал-Лиси к Бану Дамра, и когда он вернулся к Посланнику (с), то собщил: «О, Посланник Аллаха! Они сказали: “Мы не будем с ним воевать и не будем заключать с ним мир, мы не считаем, что он говорит правду и не считаем, что он обманывает”. Тогда сказали люди: “О, Посланник Аллаха, он самый славный из них”. Тогда он сказал: “Позови их, среди них руководители, а господин шейх Салих из Бану Дамра – воин на пути Аллаха”»[655].

Абд Аллах Абд ал-Азиз, Общество Медины в эпоху пророка Мухаммада, -1

В Акуша жило много знатоков арабского языка, которые переписывали арабские книги, разнообразные по своему содержанию. Помимо богословских книг, они переписывали книги по грамматике, словари, сочинения различных жанров, географическую литературу, книги по астрономии, медицине, мусульманскому праву (фикху) и т. д. Во время летних экспедиций в 1962–1993 гг. мы видели в Акуша, как и в других крупных селах, как Усиша, Муги, Цудахар, Куппа и т. д., многочисленные книги, переписанные местными арабистами. Акуша практически была центром подготовки арабистов для сел Верхней Даргинии, Сюрга, да и других народов Дагестана. В результате во многих селах Акуша-Дарго уже в XVI–XVIII вв. были свои знатоки арабского языка, которые переписывали арабские книги, о чем сохранились арабоязычные записи в переписанных ими рукописях. Все они собраны, переписаны и переведены на русский язык А.Р.Шихсаидовым. Так, арабская рукопись Мухаммада, сына Ахмада под названием «Канз ал-рагибин» («Сокровищница желающих») (мусульманское право) была переписана в 1103 г. х. (1691–1692 г.) жителем селения Танты Курбаном, сыном Мухаммада. Житель сюргинского селения Нахки Мухаммад, сын Махмуда в 1120 г.х. (1708–1709 г.) переписал книгу Али ибн Султан Мухаммад ал-Кари под названием «Ал-асрад ал-марфуат» – предание о пророке и книгу неизвестного автора под названием «Ал-Хуласат» («Краткое изложение»). Мухаммад, сын Шейха из селения Мекеги переписал книгу Мухаммада ал-Мар‘ата под названием «Тартиб ал-улум» («Упорядочение наук»). Таких примеров можно привести много.

А. Р. Шихсаидов, Дагестанские святыни. Книга вторая, 2008