Цитаты со словом «щекотание»
Похожие цитаты:
Верность — это сильный зуд с запретом чесаться.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
В литературе первое ощущение — самое сильное.
Есть фразы, остающиеся в голове, неотступно преследующие, подобно мелодиям, которые всё время звучат в ушах и настолько сладостны, что причиняют боль.
Слава — самое сильное возбуждающее средство.
Встречаются женщины, у которых интимные ласки вызывают всего лишь смех, но это — маленький плюс.
Слабые люди избегают наслаждения, как если бы они боялись потревожить какую-то врождённую болезненную рану. Для них лучше усыпить эту боль и уснуть вместе с ней.
Надежды — это нервы жизни; в напряженном состоянии они мучительны, перерезанные они уже не причиняют боли.
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Надежда на наслаждение почти так же приятна, как и само наслаждение.
...Чересчур хорошая жизнь часто портит характер так же, как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.
Как движение возбуждает аппетит, так труд возбуждает жажду удовольствий.
Наслаждение — всякое ощущение, которое душа предпочитает лучше испытать, чем не испытывать.
Страх — болезнь, расслабляющая душу, как расслабляет тело физический недуг.
Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа.
Действие — это не жизнь, а способ растрачивать силу, раздражение нервов. Мораль — это слабость мозгов.
Ведь правда, что вина по поводу рождения лежит на самом ребенке? Я полагаю, что мы обманом вынуждаем своих родителей произвести нас на свет, и именно наши будущие дети заставляют нашу плоть испытывать зуд.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Легче забыть десять поцелуев, чем один.
Благодаря своей жизненности программирование всегда испытывает отчаянную потребность в новых штампах: Банальность успокаивает нервы.
В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.
Не лишайте стихи тумана. Порой он убережет от сухости, став дождем.
Ощущение осадка есть признак души.
Нужно сильно чувствовать, чтобы заставить чувствовать других.
Давление и насилие могут вызывать отвращение, но не в силах излечить его.
Некоторые считают, что у них доброе сердце, хотя на самом деле у них лишь слабые нервы.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Страдания делают сильного сильнее.
Люди понимают только чувства, сходные с их собственными чувствами; другие, как бы прекрасно они ни были выражены, не действуют на них: глаза глядят, но сердце не участвует, а вскоре и глаза отворачиваются.
Детство моё — сложная смесь переживаний: жар, бред, бессонница, тягостные дни и томительно долгие ночи. Мне более знакома «Страна кровати», чем зелёного сада.
Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.
Я не краснел так сильно с тех самых пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Музыка «приятная на слух» — всё равно, что книга «приятная на вид».
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Честь женщины подобна горностаю: от малейшего прикосновения тускнеет ее белизна.
Актёр должен научиться трудное сделать привычным, привычное лёгким и лёгкое прекрасным.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Музыка, когда она совершенна, приводит сердце в точно такое же состояние, какое испытываешь, наслаждаясь присутствием любимого существа, то есть, что она дает, несомненно, самое яркое счастье, какое только возможно на земле.
Легче подавить в себе первое желание, чем удовлетворить все последующие.
Подвержены люди тщеславия зуду,Попасть в центр внимания прытко спешат,Те лица, что часто мелькают повсюду,Обычно бездарностям принадлежат.
Весь мир у твоих ног. И ты даже не знаешь, что с ним делать, и это самое приятное.
Самое несносное в любви — это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями и любовь разгорается сильней, и наслаждение ценится больше.
Кто любит причинять другому боль, не ведает, сколь много удовлетворения приносит человеку ощущение душевного тепла, переживаемое в тот момент, когда он дарит людям искреннюю радость.
До своей юности я не только не имел ясного понятия о близости полов, но никогда смутное представление об этом не возникало у меня иначе, как в отталкивающем и противном виде.
Слышать смех — радость. Вызвать смех — гордость для меня.
В музыке есть прекрасная вещь — когда она попадает в тебя, ты не чувствуешь боли.
Движения ревности должны быть несносны, когда происходят от любви, которая нам противна.