Цитаты со словом «чернь»
Желчь — это
чернила дурного сердца.
Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают
чернь.
Когда
чернь начинает рассуждать – всё пропало.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше — вы великая
чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы — нация, пожирающая других.
Молодые поэты льют много воды в свои
чернила.
Религия — отличное средство, чтобы утихомиривать
чернь.
Эгоизм записывает
чернилами сделанное ему зло и карандашом — сделанное ему добро.
Дайте же ваш порыв, дайте вашу волю в сторону государственного строительства, не брезгайте
черной работой вместе с Правительством.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из
черного и серого.
Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного — спать. Я одеваюсь в
черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал.
Я
черный американец. Я горжусь своей расой. Я горжусь тем, кто я есть.
Именно наипревосходнейшие создания всякого искусства, благороднейшие произведения гения для тупого большинства людей вечно должны оставаться закрытыми книгами и недоступными для него, отделенного от них широкой пропастью, подобно тому, как общество государей недоступно для
черни. Правда, и величайшие тупицы признают в силу авторитета признанные великие произведения, из боязни выдать собственную слабость; но втихомолку они постоянно готовы высказать над ними свой обвинительный приговор, как только им предоставят надежду, что им это позволят безнаказанно. Тут вырывается на простор их долго сдерживаемая ненависть ко всему великому и прекрасному, которое никогда их не привлекало и тем унижало, и к виновникам оного. Ибо вообще для добровольного и свободного признания и оценки чужого достоинства необходимо иметь собственное.
Мне так нравилось вчерашнее небо — стиснутое,
черное от дождя, которое прижималось к стеклам, словно смешное и трогательное лицо. А нынче солнце не смешное, куда там… На все, что я люблю: на ржавое железо стройки, на подгнившие доски забора — падает скупой и трезвый свет, точь-в-точь взгляд, которым после бессонной ночи оцениваешь решения, с подъемом принятые накануне, страницы, написанные на одном дыхании, без помарок. Четыре кафе на бульваре Виктора Нуара, которые ночью искрятся огнями по соседству друг с другом, — ночью они не просто кафе, это аквариумы, корабли, звезды, а не то огромные белые глазницы — утратили свое двусмысленное очарование.
Если барометр показывает высокое давление, но на небе
черные облака, то не всегда разумно цепляться умом за одно или за другое или даже пытаться уравновешивать эти противоречивые данные – наоборот, разумнее предоставить это дело капризу и не тратить впустую время на размышления.
Количество добра и зла в мире всегда одинаково. И если сейчас зло воплощено в виде гуннов с
черными бородами, то так и должно быть. С этим злом можно бороться, но количество его в мире не изменится.
Самая твердая должность – это быть человеком. Никто тебя не сгонит с нее. Лопаются авторитеты, развеиваются иллюзии – тебя это не касается. Потому что ты был человеком и остался человеком, ты
черное называешь
черным, белое – белым.
Похожие цитаты:
Орда взбунтовавшихся чиновников.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Каждый завоеватель — есть безумец, начинающий с разорения своих подданных для того, чтобы иметь удовольствие разорить чужих.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
В царстве лжи мужчины — простолюдины, женщины — аристократия.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Завоеватель, упоённый славой, разоряет победоносные нации почти так же, как и нации побеждённые.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Не подобает мужам благородным браниться, как простолюдинам.
Невежество и мракобесие никогда не создавали ничего, кроме толп рабов для тирании.
Кончив, таким образом, одно славное дело, вам предстоит другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных.
Горе народам, которые побивают камнями своих пророков!"- говорит писание. Но русскому народу нечего бояться, ибо ничем уже не ухудшить несчастной его судьбы.
Превращая Думу в древний цирк, в зрелище для толпы, которая жаждет видеть борцов, ищущих, в свою очередь, соперников, для того, чтобы доказать их ничтожество и бессилие — я думаю, что я совершил бы ошибку.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Народ, привыкший жить под властью государя и благодаря случаю ставший свободным, с трудом сохраняет свободу.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Великих не страшусь, униженных не презираю.
Великие и прекрасные истины французской революции будут вечно жить, — таким блеском, такими памятниками, чудесами окружили мы их! Эти истины останутся бессмертными. Первые пятна революции мы смыли потоками славы.
Вы, желающие держать народ в невежестве, берегитесь — вам больше всего грозит опасность! Разве вы не видите, как легко сделать из грубого животного жестокого зверя?
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Не раз великая империя наша приближалась к краю гибели, но спасало ее не богатство, которого не было, не вооружение, которым мы всегда хромали, а железное мужество ее сынов, не щадивших ни сил, ни жизни, лишь бы жила Россия.
Государь был в Лондоне, видел свободный народ и свободное God save the queen, шумное и не из-под палки.
Целые народы пришли бы в ужас, если бы узнали, какие мелкие люди властвуют над ними.
У животных есть та благородная особенность, что лев никогда не становится из малодушия рабом другого льва, а конь — рабом другого коня.
Сила слова беспредельна. Удачного слова часто достаточно было, чтоб остановить обратившееся в бегство войско, превратить поражение в победу и спасти страну.
Кто хочет быть истинным мусульманином, тот да последует моему учению, гнушаясь роскоши, проводя дни и ночи в молитвах, избегая шумных забав грешников, их диких танцев и похотливых плясок, возвышаясь душой и мыслями к Всевышнему.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Для того, чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие — богами.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Во все времена песня была не менее сильным оружием, чем сабли, ружья, пушки, ибо в ней была непреоборимая сила любви к Отчизне, к дому родному, к народу своему страдальному и прекраснодушному.
Я осыпал золотом моих сподвижников: но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человеку уже не хочется подвергать себя смертельной опасности.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Люди разумные часто бывают ненавистны могущественным властителям.
Перед разумом, перед Богом «честь» человека мерится другой мерой, чем на римском форуме.
Сборище невежественных людей живо напоминает мне стадо.
Наша жизнь — одна бродячая тень, жалкий актер, который кичится какой-нибудь час на сцене, а там пропадает без вести; сказка, рассказанная безумцем, полная звуков и ярости и не имеющая никакого смысла.
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Неудавшиеся революции всегда влекут за собой ненавистные и мстительные правительства.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Честолюбие — всепоглощающее желание быть поносимыми врагами при жизни и выставляемыми на посмешище друзьями после смерти. (
Перевод А. Вышемирского)
Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего — Народ («Душа человека при социализме»)
Для того чтобы стать настоящей душой общества, надо не щадить ни души, ни общества.
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.