Цитаты со словом «проскрипция»
Похожие цитаты:
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Сугубо избирателен террор,Который лютый деспот учиняет:Заносится над головой топорТех, кто её пред властью не склоняет.
Во все времена, начиная с правления Константина и вплоть до конца XVII столетия, христиане подвергались куда более лютым преследованиям со стороны других христиан, чем некогда со стороны римских императоров.
Он был Цезарем без амбиций, Фридрихом без тирании, Наполеоном без эгоизма, Вашингтоном без вознаграждения.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Убийство — способ низложения с престола, применяемый в России.
Добровольные рабы производят больше тиранов, нежели тираны — рабов.
Лучше тирания банковского счета, чем тирания своих сограждан.
Немалое благо для семьи — изгнание из неё негодяя.
Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Не нужно быть Цезарем, чтобы понимать Цезаря.
Демократический деспотизм бывает самым нестерпимым: он плодит тиранов.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Долг — начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
Военное правление ведёт к деспотизму.
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
Судья, вынесший обвиняемому приговор в припадке гнева, сам заслуживает смертного приговора.
Если вам нужен ярлык, я философский анархист. Я анархист и хочу избежать и обращения в суд или к иным властям, и преследования с их стороны.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
...социалисты не предлагают своим последователям взамен личной свободы ничего кроме ада рабства и безнадёжного унижения.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.
При правлении однородного и доктринерского большинства демократия может оказаться не менее тиранической, чем худшая из диктатур.
Кто ниспровергает законы, тот грозит самым добропорядочным людям бичом и веревкой.
Я думаю, что демонизация и очернение мужчин в средствах массовой информации — достойный и стимулирующий политический акт, потому что угнетенный класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Наказание — это не только право, но и обязанность в тех случаях, когда наказание необходимо.
Человек — это приговорённый к смерти, казнь которого откладывается.
В любую эпоху самых злостных представителей рода человеческого следует искать среди народных вождей.
Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели. Дети смотрят на них в этом случае как на последствия, а на самих себя — как на жертвы раздражения того, кто наказывает.
Крайняя бедность народа почти всегда является преступлением его вождей.
Перед разумом, перед Богом «честь» человека мерится другой мерой, чем на римском форуме.
Ничто не порождает в государстве такой неразберихи, как вводимые новшества; всякие перемены выгодны лишь бесправию и тирании.
В тот момент, когда в общество проникает идея, о том, что собственность не является священной, ровно как и закон Божий, начинается тирания и анархия.
Деспотизм бывает уделом выродившихся наций; они его заслуживают и подвергаются ему, не чувствуя его.
Даже то, если ты, искупив сотни рабов христиан из рабства у нечестивых, дашь им свободу, не спасет тебя, если ты при этом сам пребываешь в рабстве у страстей.
Государь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен, не может подвергнуться нападению.
Каждый завоеватель — есть безумец, начинающий с разорения своих подданных для того, чтобы иметь удовольствие разорить чужих.
Большое число соучастников не оправдывает преступления.
При завоеваниях недостаточно оставлять покоренному населению его законы, надо еще оставить ему его нравы: народ всегда больше защищает свои нравы, чем свои законы.
Революционная борьба народа с правительством много гуманнее, чем борьба государств друг против друга. В первом случае люди вовлекают себя в сражение сами.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
В интересах государства, чтобы должностные лица постоянно сменялись: ежели этот принцип не соблюдается, то неизбежно появляются удельные владения и сеньориальное правосудие.
Права не утверждаются бунтом.
От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей — в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут считаться для них чрезмерными.