Цитаты со словом «прорезанный»
Похожие цитаты:
Змея говорила: Я-то пряма, а вот щель, в какую я пролезаю, крива.
Была отмечена долихокефалия полян, среднее развитие рельефа черепа, узкое и средневысокое лицо, сильно выступающий нос (С.57)
Когда взберёшься на высокую гору, перед тобой открывается огромное множество гор, на которые ещё только предстоит взобраться.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Тропинка добродетели очень узка, а дорога порока широка и просторна.
Наш разум пробивается узкой тропой между безднами, которые манят и зовут его.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
«Утиный» нос — сочетание вогнутого профиля с горизонтальным основанием (С.123).
Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что
пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
Память людей это незаметный след той борозды, который каждый из нас оставляет в лоне бесконечности.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
Свет в конце туннеля оказался светящейся надписью «ВЫХОДА НЕТ».
Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Мечта женщины: иметь узкую ногу, а жить на широкую.
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.
Запомни: даже самое крепкое дерево сломать проще, чем побеги бамбука или ивы, изгибающиеся на ветру.
Самый малый пригорок заслоняет нам самую высокую гору.
Звёзды бывают видны только в темноте.
Население городов, расположенных непосредственно на Днепре, характеризуется более широким лицом, нежели в городах, лежащих к востоку от Днепра (С.122)
Жизнь — это не ряд симметрично расположенных светильников, жизнь — это сияющий ореол, полупрозрачная оболочка, окружающая нас с момента зарождения нашего сознания до его исчезновения.
Чувство юмора — это то понимание жизни, которое появляется у человека, подошедшего к краю бездонной пропасти, осторожно заглянувшего туда и тихонечко идущего обратно.
Если вы попали в чёрную дыру, не сдавайтесь. Выход есть..
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Люди живут в своём собственном времени, короткой вспышке света, ограниченной огромной темнотой, и не в их природе задумываться о том, что простирается за пределами этого короткого промежутка. (
«Полёт в вечность»)
...они не глядели ни вверх, ни вниз, а устремляли свой взор к горизонту — и этого им было достаточно.
Порыв холодного ветра ударил мне в лицо, и передо мной засияло ясное небо, похожее на огромную глыбу ляпис-лазури с золотой пылью бесчисленных звёзд.
Поэзия заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек, но в духе, который охватывает широкие горизонты и видит дальше и глубже, чем глаза человека.
Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Когда я вижу в саду пробитую тропу, я говорю садовнику: делай тут дорогу.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Хвощи похожи на минареты, и я рассматриваю, нет ли на их высоте муэдзинов каких-нибудь маленьких, чтобы кричали вниз маленьким насекомым.
Отдельные мысли похожи на лучи света, которые не так утомляют, как собранные в сноп.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Серебристый коридор буквально выстрелил вперёд, чтобы соединиться с себе подобным.
Весло, погруженное в воду, кажется нам надломленным. Таким образом, важно не только то, что мы видим, но и как мы это видим.
Книги — окна, сквозь которые выглядывает душа.