Цитаты со словом «принять»
Разрешите мне
принять, что дважды два — пять, и я докажу, что из печной трубы вылетает ведьма!
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество
принять ее доктрину, она становится тиранией.
Звёзды не боятся, что их
примут за светляков.
Когда судят об отдельном поступке, то, прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и
принять во внимание весь облик человека, который совершил его.
В любви
принять все, может быть, еще труднее, чем все отдать. Мы знаем, что отдаем, но не знаем, что получим.
И самое лучшее лекарство не поможет больному, если он отказывается его
принять.
Высшее благоразумие — это
принять трудное решение оставить сей мир в таком виде, в каком мы его застали.
Не могу пройти мимо безобразия. Так и хочется
принять участие!
Слабый человек сомневается перед тем, как
принять решение; сильный — после.
Падение слишком быстрое можно
принять за полет.
Подумай раз, прежде чем что-либо дать, дважды прежде чем что-либо
принять, и тысячу раз прежде чем что-либо потребовать.
Люди без принуждения не
примут и не будут выполнять меры, наилучшим образом рассчитанные для их собственного блага.
«Скажите,
когда Вы
приняли решение не учиться?» (На зачёте, получив от студента совсем неправильный ответ.)
В наших силах только
принять на работу подходящих людей и дать им возможность самим решать проблемы.
Мы должны подняться над ураганом, над неразберихой поверхностных деталей, и с этой смотровой площадки стараться увидеть очертания величественного и значимого явления. Подняться, чтобы видеть чётко,— вот что я пытался сделать, и в результате я вынужден был
принять, сколь бы невероятными они ни казались, реалии и следствия всеохватного космического процесса, который... я назвал «планетизацией человечества».
Высказать Принципиальную точку зрения — значит что-либо отвергнуть либо что-то
принять, не дав себе труда вникнуть в существо дела. Более того, принципиальная точка зрения тем полноценнее и категоричнее, чем меньше мы о предмете осведомлены.
И всё же, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям. Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, — разве это мешает людям
принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?
Национализм, по мне, столь естествен, что никогда, ни при каких порядках, «интернационалистами» желаемых, не угаснет, но, во-первых, на всё, думается мне, придёт своё подходящее время, а теперь оно уже никак не за крайности национализма; во-вторых, малым народцам уже практически необходимо согласится навсегда с большими, так как в будущем прочно лишь большое и сильное; в-третьих, разбредшиеся народы, вроде цыган и евреев, без всякой земли и государственности, не могут даже и входить в счёт; и в-четвёртых, национализму необходимо более всего
принять начало терпимости, то есть отречься от всякой кичливости, в которой явная бездна зла, а потому в этих рода делах практичнее всего терпеливо ждать течения свершающегося.
Христианство учит не бояться страдания. Ибо страдал сам Бог, Сын Божий. Один только путь раскрыт перед человеком, путь просветления и возрождения жизни, — принятия страдания как креста, который каждый должен нести и идти за ним, за Распятым на кресте. В этом глубочайшая тайна христианства, христианской этики. Страдание связано с грехом и злом, как и смерть — последнее испытание человека. Но страдание есть также путь искупления, просветления и возрождения. Таков христианский парадокс относительно страдания, и его нужно
принять и изжить. Страдание христианина есть вольное принятие креста, вольное несение его.
«Из самого существования совести вытекает, что совесть свободна. …Моя совесть должна
принять духовный авторитет, и когда моя совесть его не принимает, то он теряет для меня качество авторитета. Совесть же, совершающая оценку и произносящая суждения, должна быть свободна от всего вне ее находящегося, внешнего для нее. …В религиозной духовной жизни я ничего не могу
принять помимо совести и против совести. Это было бы не духовным явлением, ибо дух есть свобода. Свободная совесть есть величайшее нравственное благо и самое условие возможности нравственной жизни.»
Два полюса — крайняя государственность (империализм) и крайний анархизм — одинаково противны христианскому сознанию как два противоположных выражения некосмического, хаотического состояния мира, мирового распада и разъединения. Абсолютная государственность и абсолютный анархизм — две стороны одного и того же дефектного состояния мира. Государственность со своей внутренней диалектикой должна
принять удары анархизма — они в одной плоскости и порождают друг друга. И неправда эксцессов государственности бессильна обличить неправду эксцессов анархизма — обе неправды рождены из одного хаоса.
Проститутка, ставшая дельцом, это сила. Она правит, она царит, у нее оскорбительное презрение ко всем, олимпийская надменность. Она захватывает всё, управляет нравами, обдает грязью общественное мнение, она уже целиком овладела бегами и опереттой. В конце концов, раздраженный высокомерным видом одной из этих царствующих мерзавок, которую я узнал под маской, я тронул ее за плечо и сказал: «Вот здесь тебе скоро поставят клеймо в виде фаллоса». Да, я думаю, что в недалеком будущем придется
принять репрессивные меры с помощью полиции и запретить им, как это было в 18 веке, занимать ложи, где сидят порядочные люди, дать отпор их наглости, ограничить их состояние,- словом, отшвырнуть их обратно на их место — в сточную канаву. Э. и Ж. де Гонкур "Отрывки из «Дневника». Лениздат, 1961 г.
Чем выше умственные способности и уровень образования отдельных индивидуумов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды и тем меньше шансов, что они единодушно
примут какую-то конкретную иерархию ценностей.
Выбор один: или бери, что дают, и учись плавать, либо тони в дерьме. Привыкнешь жить в стаде — тогда ты в безопасности. Чтобы тебя
приняли, оценили, ты должен зачеркнуть своё «я», слиться со стадом. Хочешь мечтать — мечтай, но как все.
Мужчина не в том, что ведёт себя гордо как петух, а в том, что понимает процесс, в котором находится, и, что может наступить на себя, и получить,
принять на себя духовные законы.
Не стремись ни к чему определенному. Отдайся той Высшей силе, которая тебя будет менять. Согласись с тем, чтобы Она тебя меняла. На это способен, конечно, только такой человек, который понимает, что любое его сегодняшнее состояние — порочное, конечное, безысходное. И тогда он готов
принять любую другую форму, в которую его одевает Высший свет. И тогда действительно он ее принимает. Поэтому быть счастливым — это просто отдать себя на изменение Высшей силе, а Она уже сделает со мной то, что надо.
Шутка позволяет нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы не могли бы в силу неких препятствий высказать открыто или сознательно. Шутка подкупит слушателя приманкой удовольствия, чтобы он не углубляясь в проблему
принял нашу точку зрения.
Жить — это как бежать по музею. И только потом вы начинаете по настоящему осознавать, что вы увидели, думать об этом, наводить справки в книгах и вспоминать — поскольку вы не можете
принять это всё и сразу.
Я — монета. Я горжусь тем, что художники
приняли меня как меру оценки и при моём появлении прекращаются ненужные дискуссии. В прежние времена глупые художники спорили, кто талантливее, кто лучше всех понимает в красках, и споры каждый вечер перерастали в драки. Теперь господствую я, а в мастерских установился покой, порядок и согласие, даже среди самых талантливых мастеров.
Похожие цитаты:
Быть в курсе дел не всегда значит принимать в них участие.
Вы там, где Вы есть, и тот, кто Вы есть, благодаря себе, благодаря принятым Вами решениям и сделанным выборам.
Не давайте гордыне овладеть вами. Из-за неё вы будете упорствовать там, где нужно согласиться, из-за неё вы откажетесь от полезного совета и дружеской помощи, из-за неё вы утратите меру объективности.
...Если б русский мужик и добровольно отказался от употребления спиртных напитков, то и тогда надлежало бы кроткими мерами вновь побудить его возвратиться к оным.
От твердого решения тем приятнее отказаться, чем оно тверже.
Он сказал, что не позволит своей дочери выйти замуж за человека, который считает, что его дед был обезьяной. Но мне кажется, по здравом размышлении он примет в расчёт, что в моём случае обезьяна была титулованной.
Он человек святой. Это можно даже было сказать при жизни о. Павла. Но и сейчас не нужно никаких официальных решений, никаких комиссий, ничего не нужно, чтобы сказать, что это великий святой человек.
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
Я учусь понимать, вместо того, чтобы судить. Я не могу слепо следовать толпе и принимать их подход.
Немыслимо объединиться с другими, пока мы не объединились между собой. Немыслимо, что другие нас примут, пока мы не приняли самих себя.
Не принимай благодеяний, без которых ты можешь обойтись.
Что бы там ни было, никогда не принимайте жизнь слишком всерьёз: нам из нее живыми всё равно не выбраться.
Причина принятия окончательного решения остается неизвестной наблюдателю, а часто и самому принимающему решение человеку.
Иногда с трудом удаётся поверить в своё собственное существование, принять себя всерьёз.
Не приходите ко мне со своими проблемами — предложите мне их решение.
Большинство людей при первом признаке неудачи готовы сразу же отказаться от своих целей и намерений. И только очень немногие сражаются до конца, презрев все трудности, пока не добьются своего.
Мы не можем быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь.
Уважение есть дань, в которой мы не можем отказать заслуге, хотим мы этого или нет; мы можем не проявлять его, но внутренне мы не можем его не чувствовать.
Мы не привыкли искать высшего нашего удовлетворения в душе и ждать от нее главной помощи, несмотря на то, что именно она — единственная и полновластная госпожа и нашего состояния, и нашего поведения.
И если нам когда нибудь встретятся во вселенной другие разумные существа, то их первые слова вряд ли будут: «Отведите меня к вашему главному». Скорее они скажут: «Сыграем, парень?» Хотя я могу и ошибаться.
Не надо вести себя недостойно здесь, это кардинальный вопрос, остальное будет сделано само. Кто самый дерзкий, имеет лучший шанс.
Мы приступаем к делу важному и решительному. Как христиане, как русские люди помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо.
Есть только один способ проделать большую работу — полюбить ее. Если вы к этому не пришли, подождите. Не бросайтесь за дело. Как и со всем другим, подсказать интересное дело вам поможет собственное сердце.
Избавиться от жизни значит лишить себя удовольствия смеяться над ней. Единственный возможный ответ человеку, который заявляет вам о своем намерении покончить с собой.
Я считаю себя в полной мере счастливым человеком. В отличие от многих, я воспользовался всем, что мне было позволено.
Нельзя полагаться на те доходы, которые мы только надеемся получить, какими бы верными они нам не казались.
Русские хотят обезопасить свои границы, и я сделал им предложение, которое сейчас рассматривается. (1934, в письме другу)
К сожалению, люди почти всегда принимают доброту за слабость.
Искренно друзья только называют себя друзьями; враги же искренни и на деле; поэтому их хулу следует использовать в целях самопознания, так как мы принимаем горькое лекарство.
Уход за собой должен начаться с сердца, в противном случае никакая косметика не поможет.
Великодушие состоит не в том, чтобы ты дал мне нечто такое, в чем я нуждаюсь более тебя, но чтобы ты дал мне то, без чего сам не можешь обойтись.
Нужно, ещё не видя зла, быть готовым дать ему отпор, сказать «нет»; нужно сказать «нет», ещё даже не зная, что это такое.