Цитаты со словом «претящий»
Похожие цитаты:
Истинная вера и истинная надежда не состоят в пустых словах и даже мыслях, а в практическом мышлении (practisch denken), то есть надо поступать так, как будто бы это было на самом деле.
(Про Эрика Кантона) Я бы отдал все шампанское, которое выпил за свою жизнь, за одну игру вместе с ним в большом еврокубковом матче на Олд Траффорд.
Образ Христа — для меня главное, что я должен ввести в сознание детей, и я стремлюсь к тому различными путями.
Мысль — есть главная способность человека; выражать ее — одна из главных его потребностей; распространять ее — самая дорогая его свобода.
Говорить, что религия недоступна разуму, значит допускать, что она не создана для разумных существ; значит согласиться с тем, что сами доктора богословия ничего не смыслят в тайнах, которые они каждодневно проповедуют.
Взгляды и вера людей зависят не от их собственной воли, но невольно подчиняются доказательствам, предложенным их уму.
Сущность человека не предшествует его существованию, он проектирует себя сам и обречен на свободу и ответственность, которую уже не может перекладывать на Бога.
Тот, кто отрицает разум у высших животных, должен сам иметь его немного.
Есть люди, которые умом создают себе сердце, другие — сердцем создают себе ум: последние успевают больше первых, потому что в чувстве гораздо больше разума, чем в разуме чувств.
Первым всегда сдаётся разум, а не тело. Секрет в том, чтобы заставить свой разум работать на тебя, а не против тебя.
Человек находит себя среди действий и не может удержаться от вопроса о причинах. Как существо косное, он хватается за ближайшую из них как за наилучшую и на этом успокаивается. В особенности любит поступать так человеческий рассудок.
Быть интеллектуалом — значит задавать себе множество вопросов, не находя на них ответа. Ты можешь посвятить всю свою жизнь какой-то идее - и все равно возвращаться домой в одиночестве...
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
Всё, всё человек может забыть, только не самого себя, не свою собственную сущность.
К каким только нелепым решениям не приходит человек под влиянием страха! Страх отнимает у нас способность распоряжаться теми средствами, какие разум предлагает нам в помощь.
Гостеприимный я. Я не могу без друзей, без компаний. Не могу один есть котлеты, пить пиво. Я гостеприимный на свою беду...
Возможно ли, что программное обеспечение не похоже ни на что другое; что оно создано для того, чтобы от него отказались со временем;что все дело в том, чтобы оно всегда оставалось для нас мыльным пузырем?
Природа, в заботе о нашем счастии, не только разумно устроила органы нашего тела, но ещё подарила нам гордость, — видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.
Желая забыть человека, мы находимся в том состоянии, когда наша память делает все наперекор данному желанию.
Смерть может стать символом свободы, ибо ее необходимость не уничтожает возможность окончательного освобождения. Как и другие формы необходимости, она может стать рациональной — безболезненной.
Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу.
Чтобы заставить человека работать над своим спасением, нужно убедить его в том, что оно зависит от него самого, что оно — в его власти. Бог, требуя от человека исполнения заповеди, не стал бы требовать от него невозможного.
Человека нельзя принудить к отступлению, если он не сдается сам - и прежде всего в своем собственном сознании.
Если бы религия была правдой - ее последователи не вбивали бы ее насильно в головы детей, а лишь наставляли бы их на неуклонный поиск истины, вне зависимости от ее соответствия традициям или практической пользы.
Хотя сила и может защитить в какой-либо экстремальной ситуации, но только справедливость, честность, внимание и сотрудничество может, наконец, привести людей к зарождению вечного мира.
Совет друга лишь тогда имеет над нами власть, когда он отвечает тайному желанию нашей души.
Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Как только человек начинает считать себя центром мироздания и мерой всех вещей, мир теряет свое человеческое лицо, а человек теряет контроль над миром.
Только Зверь бывает таким торжественным и ручным, ведь он видит свою жизнь во сне, пребывая целиком в настоящем и полностью отвлекаясь от того, что делает, без воспоминаний о прошлом и мыслей о будущем, неспособный на сожаления.
Если в жизни вообще есть смысл, то должен быть смысл и в страдании. Страдание — неотделимая часть жизни, как судьба и смерть. Без страдания и смерти человеческая жизнь не может быть полной.
Мысли о будущем, постоянные размышления о том, как сделать больше, порождают такое состояние ума, при котором ничто не кажется невозможным.
Покидая на долгое время любимую женщину или дорогого друга, мы теряем их навсегда, потому что никогда при новом свидании не найдём ни себя, ни их похожими на то, чем мы были прежде.
Здоровыми быть естественно, потому что мы являемся частью природы. Природа старается изо всех сил поддерживать нас в хорошем состоянии, потому что она нуждается в нас для своих дел.
Религия представляет собой узду для людей, неуравновешенных по характеру или пришибленных обстоятельствами жизни. Страх перед богом удерживает от греха только тех, кто не способен сильно желать или уже не в состоянии грешить.
...читая книгу, я сплю. Очень немногие книги обладали способностью повергать меня в транс абсолютной ясности, где, сам того не ведая, человек принимает самые важные решения.
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
Средневековые образы и символы - отличная пища для воображения. Они пытаются описать мироздание так, как будто в нём больше логики и порядка, чем на самом деле. И эта идея западает в голову куда лучше, чем реальный мир.
Если люди отказываются верить в простоту математики, то это только потому, что они не понимают всю сложность жизни.
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Я не обязан верить, что один и тот же Бог одарил нас чувствами, здравым смыслом и разумом - и при этом требует, чтобы мы отказались от их использования...
При несовершенстве нашего разума интересы истины требуют разницы мнений.
Думается мне, что существует страшная беда — что нужны Брейвики для того, чтобы политические институты — во всем мире, на самом деле, совершенно неважно где, начали задумываться о человеческой психологии.
Единственная идея живых существ, которую мы можем иметь, — это идея служения Богу.
Смысл жизни в красоте и силе стремления к цели, и нужно, чтобы каждый момент бытия имел свою высокую цель.
«Умственная сила никогда не успокоится, никогда не остановится на познанной истине, а все время будет идти вперед и дальше к непознанной истине»
Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространённая точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.
Надежда, в её глубинном и сильнейшем смысле, — это не просто радость от того, что дела идут хорошо; это способность трудиться ради какой-то цели лишь потому, что эта цель добра и прекрасна, а не потому, что она дает шансы на успех.
Философия неотделима от холодности. Кто не может быть достаточно жесток по отношению к собственному чувству, не должен философствовать.