Цитаты со словом «прерваться»
Похожие цитаты:
Если в концерте во время паузы, выдерживаемой оркестром, вдруг раздадутся оглушительно-наглые хлопки — знай, это дурак.
Тишина была настолько хороша, что девушка чуть прослезилась. Удивительно, думала она, что разговоры могут так надоесть, без тишины человечество, скорее всего, давно бы исчезло... (
«Четырежды Ева»)
Брак — это долгий разговор, прерываемый спорами.
Живите, пока вам не будет сто лет, и, может, последний голос, который вы услышите, будет моим.
Каждая трудность, произнесённая нечленораздельно, будет признаком, чтобы нарушить ваш отдых позже.
Надеяться надо до последней минуты. Но в последнюю минуту можно и перестать.
— Когда бог наконец обретает речь, он не всегда говорит то, что от него ожидали услышать.
Кто понял жизни смысл и толк, давно замкнулся и умолк.
Мне кажется, что если я остановлюсь, то сразу умру.
Затем, когда наступила Депрессия, всё изменилось до неузнаваемости. С того момента публика стала совершенно иной, и современную музыку напрямую мало кто поддерживал.
Смех — неплохое начало для дружбы, и смехом же хорошо её закончить.
Внезапное молчание посреди разговора вдруг напоминает нам о главном: оно показывает нам, какую цену мы вынуждены платить за изобретение слова.
Мне кажется, что моё собственное существование уже закончилось, но где именно, я не могу установить.
Придёт день, когда человек сможет увидеть на телефоне изображение того, с кем он говорит. (1906)
Стремление сначала понять все до самого конца, а потом уже работать — очень частая причина неудач.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Наконец-то временные трудности закончились. Наступили трудные времена.
Будь первым, когда надо слушать, и последним, когда надо говорить.
Я прошу, хоть нен
адолго, боль моя, ты покинь меня.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Ни одной работы не заканчиваю, пока не услышу её «да» или «нет».
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Как самое правдивое общество всегда приближается к одиночеству, так самая великолепная речь в конце концов падает в тишину. Тишина слышна всем, всегда и везде.
Только одно было странно: продолжать думать, как раньше, знать. Понять — это означало в первый момент почувствовать леденящий ужас человека, который просыпается, и видит, что похоронен заживо.
Дайте человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все — не есть все.
Жизнь — это очень короткое время между двумя вечностями.
Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Молчание глубоко, как Вечность; разговоры мелки, как Время.
Будьте кратки; верное средство заставить слушать себя — это сказать много в немногих словах.
Человек всю жизнь видит сны. Иногда, правда, он пробуждается на минуту, осовело смотрит на мир, но затем вновь погружается в сладкий сон.
Если голова и книга приходят в столкновение и слышен звук пустого тела, - всегда ли виновата книга?
Ждут своего времени только те, для кого оно никогда не наступит.
Каждый день мир становится всё лучше, а потом, вечером, снова хуже.
— Пяти минут хватает, чтобы тебя полюбили глазами, а потом ты должен работать.
«…что было смертью — дало новую жизнь, то, что казалось концом — оказалось только началом», — роман «Дождь»
Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идет о том, чтобы выразить невыразимое.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Мы только к концу известного периода жизни, а то и к концу самой жизни, можем правильно судить о наших поступках и творениях, понять их связь и сцепление и, наконец, оценить их по достоинству.
Если хочется, можно сесть и смотреть на проходящих мимо людей. Повсюду что-то случается. Безумное напряжение ожидания чего-то, что должно произойти.
Удивительно! О несчастной супруге моей я вспоминаю едва ли не каждый час, но всего на несколько секунд.
Я до предела устал быть мишенью взглядов, обсуждений и восхвалений. Как можно сделать так, чтобы о тебе забыли? После моей смерти еще будут греметь моими костями, то здесь, то там, из любопытства.