Цитаты со словом «порицаемый»
Похожие цитаты:
Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.
Кто поощряет порок, тот оскорбляет тем самым добродетель.
Из всех вообще безнравственных отношений — отношение к детям, как к рабам, есть самое безнравственное.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Чтобы мой поступок имел моральную ценность, с ним должно быть связано мое убеждение. Аморальным является делать что-то из страха перед наказанием или для того, чтобы приобрести у других хорошее мнение о себе.
Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Пророки старались не поднимать меча, кроме как против порочных людей, развращающих общество.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Везде литература ценится не на основании гнуснейших её образцов, а на основании тех ее деятелей, которые воистину ведут общество вперед.
Целомудрие - самое неестественное из половых извращений (часто приписывается Олдосу Хаксли, процитировавшему это высказывание к книге "Слепец в Газе")
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Один развод, наказывающий мужа за его деспотизм, предохраняет от тысячи дурных браков.
Мораль — это важничанье человека перед природой.
Война — это зло, позорящее человеческий род.
Очень часто мы требуем добродетелей от других лишь для того, чтобы они не мешали нам быть порочными.
Существует только одна нравственность — это правда, только одна безнравственность — ложь.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Если ты будешь жестоким по отношению к порокам, то окажешь благодеяние по отношению к человеку.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Люди не умеют быть ни достойно преступными, ни совершенно хорошими: злодейство обладает известным величием или является в какой-то мере проявлением широты души, до которой они не в состоянии подняться.
Вот злонравия достойные плоды!
Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки.
Правосудие есть основание всех общественных добродетелей.
Мы любим осуждать людей за то, за что они осуждают нас.
Лицемерие — модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели.
Благоприличие — наименее важный долг, а соблюдается строже всех других.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Следует отказаться от учителя, совершившего неблаговидный поступок и не могущего больше отличить хорошего от дурного.
Природа наделяет человека достоинствами, а общественное мнение — репутацией. Первое редко соответствует второму.
Страна, которая, подобно древним Афинам, смотрит на прихлебателей, паразитов, льстецов, как на исключения, противоречащие народному разуму, как на
юродство,— такая страна есть страна независимости и самостоятельности.
Мне кажется, что писатель, имеющий в виду не одни интересы минуты, не обязывается выставлять иных идеалов, кроме тех, которые исстари волнуют человечество. А именно свобода, равноправность и справедливость.
Человеку свойственно злоупотреблять всем на свете, в том числе и своими достоинствами.
В каждом поступке высшего человека ваш нравственный закон стократно нарушен.
Гнуснейшая привычка карликовых умов — приписывать свое духовное убожество другим.
Пороки заимствованные — самые неприятные из всех и самые непростительные.
Ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших ближних.
Подлинно справедлив тот, кто чувствует себя наполовину виновным в чужих поступках.
Нападки христианской апологетики на
совершеннолетие мира я считаю, во-первых, бессмысленными, во-вторых, нечестными, в-третьих, нехристианскими («Письма другу», июнь 1944)
…и даже допускал, что самые заблуждения людей не всегда должны иметь непременным последствием расстреляние.
Есть живое чувство греха в онанизме, но не у всех: одному он вреден (грех), другому при известных условиях полезен.
Небо негодует на нас за наши грехи, а мир за наши добродетели.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Нравственность возникла вместе с пороком.
Достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям любой ценой.
Бедность не порок. Будь она пороком, её не стыдились бы.