Цитаты со словом «нечувствительный»
Красота гасит любовь, ибо несогласуемы созерцание и страсть. В красоту влюбляются только
нечувствительные к красоте.
Похожие цитаты:
Жестокость бесчувственного человека есть антипод сострадания; жестокость чувствительного — более высокая потенция сострадания.
Страдания делают сильного сильнее.
Самолюбие это настолько ранимая вещь, что нанести ему укол можно десятком тысяч самых разных способов.
Женщины редко обладают физической силой, помогающей терпеливо переносить боль и опасности, но им часто присуща та душевная сила, которая появляется в минуты риска или страдания.
Давление и насилие могут вызывать отвращение, но не в силах излечить его.
Совершенное воздержание плоти может только обессилить природу.
Страх — враг логики. Нет более сильной, разрушительной, пагубной, вызывающей отвращение вещи в мире — для человека или нации.
Любовь слепа, и она способна ослепить человека так, что дорога, которая кажется ему наиболее надежной, оказывается наиболее скользкой.
Истинно мягкими могут быть только люди с твёрдым характером: у остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость, которая легко превращается в сварливость.
Слабые люди избегают наслаждения, как если бы они боялись потревожить какую-то врождённую болезненную рану. Для них лучше усыпить эту боль и уснуть вместе с ней.
Самое чувствительное наказание, какому может подвергнуться тщеславие, — это презрительное невнимание.
Слава — самое сильное возбуждающее средство.
Из всех ядов лесть производит наибольшее головокружение.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Земля, сказал он, имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «человек».
Нет такой низкой души и такого варварского сердца, которые были бы совершенно не способны к какой-либо привязанности.
Телесная боль есть единственное зло, которое рассудок не может ни ослабить, ни исцелить.
Что касается смерти, то ощущать её мы не можем; мы постигаем её только рассудком, ибо от жизни она отделена не более чем мгновением.
Вас, , похоже, больше всего беспокоит, что Творца Вселенной оскорбят некие действия человеков, производимые нагишом. Жеманство, подобное Вашему, ежедневно без устали пополняет чашу человеческого страдания.
Действие — это не жизнь, а способ растрачивать силу, раздражение нервов. Мораль — это слабость мозгов.
Сильнее смерти бывает любовь; бывает ли она и сильнее жизни?
Суровая диета вооружает организм против всех внешних неприятностей. Поэтому он не так легко поддаётся жаре, холоду и усталости.
Не знаю, бывают ли совсем безвредные книги, но не сомневаюсь: есть книги настолько бессмысленные, что причинить вред они просто не в состоянии.
Музыка, когда она совершенна, приводит сердце в точно такое же состояние, какое испытываешь, наслаждаясь присутствием любимого существа, то есть, что она дает, несомненно, самое яркое счастье, какое только возможно на земле.
Человек находит себя среди действий и не может удержаться от вопроса о причинах. Как существо косное, он хватается за ближайшую из них как за наилучшую и на этом успокаивается. В особенности любит поступать так человеческий рассудок.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
...те, кто страдает от нищеты и всевозможных несчастий, попали в неблагоприятную ситуацию вследствие внушения отрицательных эмоций по той простой причине, что абсолютно любые мысли имеют способность материализовываться.
Кино, прежде всего, играет человеческой кожей вещей, эпидермой реальности, оно возвышает материю и показывает нам её в глубокой духовности, в её отношениях с духом, который её породил.
Взгляд художника на явления внешней и внутренней жизни отличается от обыкновенного: он более холоден и более страстен.
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Когда мы ненавидим своих врагов, мы даем им власть над нами — они воздействуют на наш сон, аппетит, кровяное давление, наше здоровье и наше счастье… Наша ненависть не приносит им вреда, но она превращает наши дни и ночи в кошмары.
Человек, в сущности, дикое, страшное животное. Мы знаем его лишь в состоянии укрощенности, называемом цивилизацией, поэтому и пугают нас случайные выпады его природы.
Те, кто видит различие между душой и телом, не имеют ни тела, ни души.
Тот, кто становится пресмыкающимся червем, может ли затем жаловаться, что его раздавили?
Если несчастье других людей оставляет вас безразличными и вы не чувствуете сострадания, вас нельзя назвать человеком.
Даже самые блестящие человеческие качества становятся бесполезными, когда они не поддерживаются твёрдым характером.
Нет такой боли, нет такого страдания, телесного или душевного, которых не ослабило бы время и не исцелила бы смерть.
Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.
Ни один порок не настолько прост, чтобы не принимать с внешней стороны вид добродетели.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Люди обычно легче переносят противодействие, чем противоречие.
Чем больше физического удовольствия лежит в основе любви, тем больше любовь подвержена непостоянству. Чем сильнее характер у человека, тем менее он склонен к непостоянству. («О любви»)
Ум как бы проникает в себя, начиная с поверхности, проникает все глубже и глубже, до тех пор, пока глубина и высота не утрачивают свое значение. В этом состоянии проявляется новый мир, являющийся порядком, красотой и интенсивностью.
Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лёд у нас под ногами становится всё тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.
Религия представляет собой узду для людей, неуравновешенных по характеру или пришибленных обстоятельствами жизни. Страх перед богом удерживает от греха только тех, кто не способен сильно желать или уже не в состоянии грешить.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Чрезмерно сильное горе подавляет полностью нашу душу, стесняя свободу её проявлений.