Цитаты со словом «насилующий»
Познание философа неизбежно учит о путях осуществления смысла. Философы иногда опускались до грубого эмпиризма и материализма, но настоящему философу свойствен вкус к потустороннему, к трансцендированию за пределы мира, он не довольствуется посюсторонним. Философия всегда была прорывом из бессмысленного, эмпирического, принуждающего и
насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла, к миру потустороннему.
Похожие цитаты:
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
Целомудрие - самое неестественное из половых извращений (часто приписывается Олдосу Хаксли, процитировавшему это высказывание к книге "Слепец в Газе")
Есть две морали: одна — пассивная, запрещающая делать зло, другая — активная, которая повелевает делать добро.
Кто ниспровергает законы, тот грозит самым добропорядочным людям бичом и веревкой.
Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.
Демократический деспотизм бывает самым нестерпимым: он плодит тиранов.
Пророки старались не поднимать меча, кроме как против порочных людей, развращающих общество.
Целомудрие — самое неестественное из всех сексуальных извращений.
Можно было бы представить высокоморальную лживость, при которой человек осознает своё половое влечение только как
долг зачинать детей.
Сознательная жестокость доставляет наслаждение моралистам. Вот почему они придумали Ад.
«Сегодня весь мир дрочит! Мастурбация — новый опиум для народа! Онанисты всех стран, соединяйтесь! Добьемся мы освобождения своею собственной рукой!»
Когда врачи говорят о религии, они уподобляются мясникам, рассуждающим о жизни и смерти.
Принуждение неразлучный спутник всякого общества, и всякое общество требует жертв, которые оказываются тем тяжелее, чем ярче наша собственная индивидуальность.
Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков. Религия есть
опиум народа.
Жестокость бесчувственного человека есть антипод сострадания; жестокость чувствительного — более высокая потенция сострадания.
Видит ли человек свою цель в том, чтобы стать кучером, врачом, донжуаном, другом, тираном, он всегда усматривает в этом высшее осуществление и утверждение своей сущности.
То, что люди называют добродетелью, — обычно лишь призрак, созданный их вожделениями и носящий столь высокое имя для того, чтобы они могли безнаказанно следовать своим желаниям.
Человеческая любовь делает из себя самоцель, идола, которого она боготворит и которому все должно подчиняться («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
Для меня философия — нечто имеющее отношение к сверхчувствивтельной реальности и смыслу жизни. («Свихнувшееся время»)
Сильный попирает мораль. Слабого мораль ласкает. Тот, кого мораль преследует, всегда стоит между сильным и слабым.
Страх — враг логики. Нет более сильной, разрушительной, пагубной, вызывающей отвращение вещи в мире — для человека или нации.
Добро в человеке ещё омерзительнее зла, ибо противоречит его природе.
Женщина есть первое человеческое существо, попавшее в рабство. Женщина стала рабом еще тогда, когда рабов еще не существовало.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Порнография — это литературная проституция; она не просто удовлетворяет эротическое влечение, но ещё и обесценивает его.
Любовь — настоящий Орфей, поднявший человечество из животного состояния.
Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости.
Религия представляет собой узду для людей, неуравновешенных по характеру или пришибленных обстоятельствами жизни. Страх перед богом удерживает от греха только тех, кто не способен сильно желать или уже не в состоянии грешить.
Человек отрицает природу, сокрушает её, подавляет даже в своём теле, которого он стыдится и прячет словно преступление.
...в нашем идеале нет места насилию над людьми.
Нет между людьми закона более нравственного, чем закон власти и подчинения.
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
Нет презираемых ремесел, есть только презренные люди, бесчестно занимающиеся ими.
Нация, которая не может управлять собою, но отдает себя в рабство собственным вожделениям, будет порабощена другими хозяевами, которых она не выбирала, и будет служить им не добровольно, а против своей воли.
Содомиты хотя бы положили начало новому термину, а жители Гоморры грешили только ради собственного удовольствия.
Мужчина, читающий мораль, обычно лицемер, а женщина, читающая мораль, непременно дурнушка.
Самая высокая, самая чистая идея становится низкой и ничтожной, как только она дает мелкой личности власть совершать ее именем бесчеловечное.
Эгоизм — это единственный грех, подлость — единственный порок, ненависть — единственное преступление. Все остальное легко обращается в добро, но эти упрямо сопротивляются божественному.
Вы можете найти спасение: изгоните от себя разврат, умерщвляя страсти постом и воздержанием, не пейте вина, этого нечистого изделия дьявола, не подражайте неверным, которые курят трубки, кайтесь, что никогда грешить не будете.
Вводить законы, противоречащие законам природы, — значит порождать преступления, чтобы потом их наказывать.
Супружество есть рабство мужчины и отпущение на волю женщины.
Страсть — это энергично стремящаяся к своему предмету сущностная сила человека.
Одно заблуждение борется с другим, каждое разрушает своего противника, и из борьбы рождается истина.
Психоаналитики определяют мужчину как человеческое существо, а женщину — как самку; каждый раз, когда женщина поступает как человеческое существо, они говорят, что она подражает мужчине.