Цитаты со словом «монография»
Похожие цитаты:
Из научных произведений читайте самые новые, из литературных — наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.
Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии.
Между литературоведением и археологией есть нечто общее.
Из научных книг интересны те, которые отвергают что-нибудь общепризнанное.
Даже величайший шедевр литературы — всего лишь приведённый в беспорядок словарь.
Публицист — это редактируемый своим журналом или газетой писатель.
С первых рассказов я хотел писать фантастику, не имеющую ничего общего с космическими кораблями, далеким будущим и тому подобной чепухой... научную фантастику, основанную на настоящем.
Я часто обращаюсь к научной фантастике, потому что эта литература располагает необходимым для меня набором художественных приемов, близких сюрреализму.
Книга должна создавать читателя.
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
«Электронные энциклопедии уже опередили по популярности своих печатных предшественников»
Сложность литературы не в том, чтобы писать, а в том, чтобы писать то, что думаешь.
Большая часть издателей — неудавшиеся писатели, как и большая часть писателей.
В нормальной женской биографии до тридцати лет — хронология, после — мифология.
Журналист — это писатель, редактируемый своим журналом.
Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей.
Академическое знание, эрудиция, высокое положение и т. д. бесполезны при решении жизненных проблем.
Компилятор делает книги из чужих цитат; афорист сочиняет цитаты для чужих книг.
Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.
И технический термин для обозначения того, кто берется разрабатывать дизайн пользовательского интерфейса, не понимая вышеозначенного факта, — «Е... ИДИОТ».
…Осип Перельман, который стал Осипом Дымовым, взяв себе чеховский псевдоним, как понятно, поскольку искал некоего преодоления своей биографической данности, своей биографической конкретности, входа в русскую литературу.
Литература — это то, что читается дважды; журналистика — один раз.
И вот как пишется история!
Он утверждает, что в своих книгах спускается до читателя, а на самом деле читатель опускается вместе с ним.
Злоупотребление научным языком превращает в науку слов то, что должно быть наукой фактов.
Лучшие книги те, о которых читатели думают, что они могли бы написать их сами.
Я пишу научную фантастику, потому что она даёт безграничный простор моему воображению и могучий толчок моим чувствам; к тому же, фантастам сравнительно легко печататься.
Человек сделан из книг, которые он читает.
Министр Геббельс исключил Генриха Гейне из энциклопедического словаря. Одному дана власть над словом, другому — над словарем.
По моему мнению, Дынкин не является сколько-нибудь значительным математиком с точки зрения советской науки.
Если ты напечатал два рассказа в вечерних газетах и одно стихотворение в «Ниве» — не торопись выпускать в свет «Полного собрания» своих сочинений.
Постепенно знакомься с сочинениями известных композиторов.
Я вижу в себе самом не книгу, свидетельство, документ, но историю нашего времени — историю всякого времени.
Писатель является одновременно исследователем и экспериментатором.
На поприще литературы дойдут еще до того, чтобы платить писателям за то, что они не писали.
Тот, кто не надеется иметь миллион читателей, не должен писать ни одной строки.
История цивилизаций может описана в терминах истории городов.
Человек, ставший серьёзным, подлинным коллекционером, способен даже на научное открытие.
…экономисты в своих эмпирических исследованиях обязаны опираться на факты. Но многие, особенно лучшие экономисты, любят теоретизировать, оперировать абстрактными категориями.
При всем том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во всякое время.
Только что пролистал одну биографию. Мысль о том, что все упомянутые в ней персонажи существуют уже только на страницах этой книги, показалась мне настолько невыносимой, что я лег, дабы не упасть в обморок.
Про каждого человека можно написать роман, но не каждый человек заслуживает некролога.
Порой я читаю книгу с удовольствием, а к ее автору отношусь с ненавистью.
Я сказал бы писателю белорусскому: почему ты, если написал неплохое стихотворение, тащишь его в Москву, а плохое публикуешь здесь?