Цитаты со словом «сборник»
«Мозг — своеобразный орган… в одном чикагском страховом обществе был агент, восходящая звезда… К несчастью, им часто овладевала хандра, и, когда он уходил со службы домой, никто не знал, воспользуется ли он лифтом или шагнет за окно десятого этажа. В конце концов правление убедило его расстаться с крохотной частичкой лобной доли мозга… После этого… ни один агент со дня основания общества не совершил равных подвигов в области страхования… Однако все упустили из виду один факт: лоботомия не способствует тонкости суждения и осторожности. Когда страховой агент стал финансистом, он потерпел полный крах, а с ним и общество. Нет, я бы не хотел, чтобы кто-нибудь менял схему моей внутренней проводки…» (Норберт Винер. Голова. Американская фантастика:
Сборник: — М.: Радуга, 1988, с. 451.)
Включить Колмогорова в состав редколлегии журнала «Математический
сборник» уговаривали меня многие. Небольшое участие принял в этом и Боголюбов. Однажды он сказал мне в присутствии многих лиц, быть может, преднамеренно: «Возьмите к себе Колмогорова, и я постараюсь улучшить состав редколлегии „Успехов“». На это я ответил: «Ложкой дёгтя можно испортить бочку мёда, но ложкой мёда нельзя исправить бочку дёгтя».
Похожие цитаты:
Если ты напечатал два рассказа в вечерних газетах и одно стихотворение в «Ниве» — не торопись выпускать в свет «Полного собрания» своих сочинений.
Из научных произведений читайте самые новые, из литературных — наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.
Компилятор делает книги из чужих цитат; афорист сочиняет цитаты для чужих книг.
Проза занимает место в литературе только благодаря содержащейся в ней поэзии.
Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии.
Большая часть издателей — неудавшиеся писатели, как и большая часть писателей.
Публицист — это редактируемый своим журналом или газетой писатель.
Даже величайший шедевр литературы — всего лишь приведённый в беспорядок словарь.
Книга должна создавать читателя.
Открыв антологию религиозных текстов, я сразу напал на такое изречение Будды: «Ни один предмет не стоит того, чтобы его желать». Я тотчас же закрыл книгу, ибо что еще читать после этого?
Я сказал бы писателю белорусскому: почему ты, если написал неплохое стихотворение, тащишь его в Москву, а плохое публикуешь здесь?
Лучшие книги те, о которых читатели думают, что они могли бы написать их сами.
Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей.
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Журналист — это писатель, редактируемый своим журналом.
Я читаю его как открытую книгу. Ну и книги же у нас издают!
Он занялся изучением множества наук и написал книги по многим отраслям. Он сочинял хорошие стихи. Он и прежде давал фетвы и когда их показывали имаму ан-Навави, он одобрял то, как он отвечал.
Постепенно знакомься с сочинениями известных композиторов.
Бывает, что я читаю книгу с удовольствием и при этом ненавижу ее автора.
Он утверждает, что в своих книгах спускается до читателя, а на самом деле читатель опускается вместе с ним.
Всё прочее — литература! (
Из стихотворения «Искусство поэзии»)
Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение.
Порой я читаю книгу с удовольствием, а к ее автору отношусь с ненавистью.
Тот, кто не надеется иметь миллион читателей, не должен писать ни одной строки.
— В чтении нужна обязательно глубокая заинтересованность и личностью автора и его рассказом, от читающего нужна какая-то окрылённость, творческий порыв.
Человек сделан из книг, которые он читает.
Сложность литературы не в том, чтобы писать, а в том, чтобы писать то, что думаешь.
При всем том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во всякое время.
Мы все пишем стихи; поэты отличаются от остальных лишь тем, что пишут их словами.
Молодых поэтов не читай. Если совсем не можешь обойтись без чтения — читай сказки Андерсена и «Записки Пиквикского клуба».
«Электронные энциклопедии уже опередили по популярности своих печатных предшественников»
На поприще литературы дойдут еще до того, чтобы платить писателям за то, что они не писали.
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
Робинзон не воспитал тысячи Робинзонов, а открыл что-то от Робинзона во всяком настоящем мальчишке: каждая литература, каждое великое сочинение порождает в самой жизни соответствующие события.
Я часто обращаюсь к научной фантастике, потому что эта литература располагает необходимым для меня набором художественных приемов, близких сюрреализму.
Поэты всегда приходят своевременно — понимают наши внуки через несколько десятилетий, веков… когда уже имеем перед собой лишь произведения и портрет поэта… легенду о нем.
«Книги имеют свою судьбу…» Это значит, что книги, взятые для прочтения, обратно не возвращаются.
И вот как пишется история!
Афоризмы — основные идеи ненаписанных произведений.
Литература — это то, что читается дважды; журналистика — один раз.
Его жизнь можно считать более выдающимся юмористическим творением, чем его творчество.
Природа — единственная книга, на всех своих страницах заключающая глубокое содержание.
С первых рассказов я хотел писать фантастику, не имеющую ничего общего с космическими кораблями, далеким будущим и тому подобной чепухой... научную фантастику, основанную на настоящем.
…Осип Перельман, который стал Осипом Дымовым, взяв себе чеховский псевдоним, как понятно, поскольку искал некоего преодоления своей биографической данности, своей биографической конкретности, входа в русскую литературу.
Главное горе портретной фотографии — это что люди стремятся изобразить собой, что они «снимаются». А в литературе этому точно соответствует, когда писатели «сочиняют». Пошлее этого сочинительства нет ничего на свете.
Только что пролистал одну биографию. Мысль о том, что все упомянутые в ней персонажи существуют уже только на страницах этой книги, показалась мне настолько невыносимой, что я лег, дабы не упасть в обморок.