Цитаты со словом «маньяк»
Любовь — это для гитаристов, католиков и шахматных
маньяков.
Похожие цитаты:
Понимать людей, а не судить. В жизни нет преступников — есть только жертвы.
Все ошибки природы — невротики, сумасшедшие, преступники, алкоголики, трудные дети, самоубийцы, извращенцы и проститутки — ошибки лишь постольку, поскольку общество не заинтересовано в их исправлении.
Ты пришёл убить меня. ‹…› Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека (или мужчину — без контекста не ясно).
Нормальный человек — это человек душевнобольной.
Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь Богом.
Самое невинное занятие люди могут сделать преступлением.
Я могу простить вора и убийцу, но предателя - никогда.
На самом деле весь мир полон придурков. Этого достаточно, чтобы свести вас с ума. («Исповедь недоумка»)
Шизофреничка. Красивая шизофреничка. Что-то или кто-то рано или поздно её окончательно скосит. Надеюсь, это буду не я.
Советский псих — самый нормальный в мире.
Когда у профессиональных убийц нет работы, они убивают друг друга. Критикам надо брать с них пример.
Убив один раз, человек становится негодяем, тысячу раз — героем.
«…полиция может мгновенно превратить свидетеля в соучастника», — роман «Дождь»
Виктор Гюго был безумцем, который вообразил себя Виктором Гюго.
…человек, в конце концов, становится параноиком, когда у него по триста бодунов в году.
Если бы я знала, что оно безобидное, я бы убила его сама. («Помутнение»)
Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи.
Мужчина, который бьет любовницу — грубиян, но мужчина, который бьет жену — самоубийца!
В мире наверняка есть несколько бодибилдеров, которых нельзя назвать идиотами. Но если и так, они хорошо замаскировались или прячутся в какой–нибудь неизвестной пещере.
о школе - это "гнездо разврата с наркоторговцами всех мастей, подрастающими бандами террористов и толпами потребителей презервативов".
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
В прицел лучше видишь жертву, а не человека.
Такие люди, как я, делают меня мизантропом.
Иногда достаточно убить человека, чтобы не быть им убитым.
Вот этого как раз и надо остерегаться — изображать странным то, в чем ни малейшей странности нет. Дневник, по-моему, тем и опасен: ты все время начеку, все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правду.
Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну. Меня убьют чуть позже, при большом стечении народа, и убийцу не найдут.
Быть несчастным — значит ненавидеть себя и свой город.
На поле брани якобы наиболее опасны идеальный военный гений и абсолютный идиот, с перевесом на стороне идиота, поскольку его поступки уж совершенно невозможно предвидеть.
То, что я иногда переодеваюсь в женскую одежду, показывает, что я могу быть настолько женственным, насколько захочу. Я не гомосексуал, хотя я хотел бы им быть, лишь для того, чтобы раздражать гомофобов.
Циник — негодяй, который вероломно видит мир таким, какой он есть, а не таким, каким должен быть.
Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего — Народ («Душа человека при социализме»)
Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки.
Зачем нападать на Бога? Возможно, он так же несчастен, как мы.
Каждый прочитавший эту колонку подумает, что растущие тяготы моей роли главного хакера превратили меня в сволочь. Но это неверно. Я всегда был сволочью.
Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло.
Время часто убивает тех, кто старается убить его.
Художник это субъект, который, прикинувшись соблазнителем, заманивает девушку в свою мастерскую и там её пишет.
Я всегда считал респектабельных людей подлецами, и теперь каждое утро с тревогой разглядываю в зеркале свое лицо — нет ли на нем признаков подлости.
Толпа обожала нокауты. Она орала, когда кого-нибудь из боксёров вырубали. Били ведь они сами. Может, тем самым лупили своих боссов или жён. Кто знает? Кому какое дело? Ещё пива.
Избегайте фанатиков всякого рода, если не желаете приносить в жертву свои мнения, свое спокойствие, а быть может, и свою безопасность.