Цитаты со словом «кощунственно»
Похожие цитаты:
Доказывать Бога — кощунство; отрицать его — безумие.
Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьёзно — смешно. Обращаться несерьёзно — опасно.
Искусство заслуживает почета и любви лишь в том случае, если оно подлинно человечно и обращается ко всем решительно людям, а не к одной лишь кучке педантов.
Сколько людей называли меня фантазером, как насмехался над моими идеями наш заблуждающийся близорукий мир. Нас рассудит время.
Страшно в искусстве самодовольство, которое всё отвергает.
Каждая церковь — камень на могиле Богочеловека: ей непременно хочется, чтобы Он не воскрес снова.
Кощунство — единственный способ для неверующих оставаться религиозными людьми.
Запретить людям дышать — нелепо, но привлекать их потом к ответственности по статье
9999 за то, что они всё-таки дышат, еще более нелепо.
Только неверующих шокирует богохульство; богохульство — признак веры.
Писать безграмотно — значит посягать на время людей, к которым мы адресуемся, а потому совершенно недопустимо в правильно организованном обществе.
«… если человек любит, — это не наивно, а серьезно, если человек верит — это не глупо, а очень важно…», — повесть «Называйте как хотите»
Сущность твоя столь громко заявляет о себе, что я не слышу твоих речей.
Любой человек может сказать нечто соответствующее истине, но выразить это красиво, разумно, немногословно смогут не столь уж многие. Вот почему меня раздражает не сказанное неверно по незнанию, а неумение сказать это хорошо.
Я люблю ее, и это странно, ведь в ней все то, что мне ненавистно в других, но тем не менее я души в ней не чаю.
Христианская религия — это пародия на поклонение Солнцу. Они заменили Солнце человеком по имени Христос и поклоняются ему, как раньше поклонялись Солнцу.
Я обращался к Богу, не как отвергнутый грешник, в отчаянии, а спокойно, тихо.
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была «ничтожной». Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: «Ну, скажем, почти ничтожной».
Довольно неуместно называть эту планету — Земля, когда очевидно, что она — Океан.
Человеческое чувство должно интересовать других только тогда, когда оно высказано во всеуслышание.
Какой прелестный мир обретаю я в этом сокровенном уголке, который так несправедливо считается гнусным!
Я был и остаюсь абсурдно переоценён; я не сверхчеловек, я вполне обычный. В тоже время, я являюсь одним из немногих людей, которые говорят обо мне правду.
Стало немодно наивно любить родину, а значит — стыдно искренне писать о ней.
Мало найдется таких людей, для которых правда не звучала бы обидою.
Когда врачи говорят о религии, они уподобляются мясникам, рассуждающим о жизни и смерти.
Чужие драмы всегда невыносимо банальны.
Зачем громко каяться, когда можно тихо грешить?
Циник — это человек, который вслух говорит то, что мы думаем.
Истинно говорят, что музыка это речь ангелов!
Интересно, когда я пишу всякую дурашливую галиматью, это выглядит искренне, когда же пишу правду, все думают, что я шучу.
Говорят: сейчас другое время. Другой Бог. Другая нравственность. Другая Правда. Но в том-то и дело, что Другого Бога не бывает. И другой нравственности не бывает. И другой Правды. Всё затоптать нельзя. Особенно в искусстве.
Он имел бесстыдство умереть. Действительно, в смерти есть что-то неприличное. Разумеется, этот её аспект приходит на ум в последнюю очередь.
Несколько оправданий выглядят менее убедительно, чем одно.
Христианские святыни и в наши дни ни от кого не спрятаны. Они не занавешены тайной от наших современников. Церковь по-прежнему проповедует Христа и Евангелие Царства. Только слушать эту проповедь становится некому.
В связи с непониманием славянского текста не только Писаний, но и многих молитв в церкви можно наблюдать одно утешительное явление: непонятный текст часто как бы делается понятным через его церковный напев.
Самым абсурдным и чудовищным на войне есть то, что человека, который лично не имеет ничего против своего ближнего, учат хладнокровно его убивать.
Две вещи, которыми мы особенно дорожим, — это наша репутация и наша жизнь. Не больно ли только думать, что самый презренный навет может лишить нас первой и самое хрупкое оружие — второй?
Когда мне страшно, я всегда смеюсь.
Чем мужчина лучше? У него нет катастрофической серьёзности, незыблемой веры в себя, он может посмеяться над собой, поэтому ему ближе до блудного сына.
Знать истину следует всегда, изрекать — иногда.
Любой бог — какой бы смысл ни вкладывали в это слово — это воплощение того, что человек считает выше себя. А если человек ставит выдумку выше самого себя, значит он очень низкого мнения о себе и своей жизни.
Самый благородный в мире вопрос звучит так: «Какое доброе дело я могу совершить?»
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Наша жизнь, как и мой театр, абсурдна, смешна, ничтожна и несчастна.